Соблюдать конспирацию и не выдать, над каким абзацем корпишь, – трудно. Но если информация всё же просочится, работа лишится своей изюминки. А изюминка её в том, что по шифровкам, которыми обменяются команды, им предстоит угадать, что это за текст. Откуда? Из какой книжки?

Может быть, это тот же абзац, что и у нас? Сравним шифровки. Разные… Нет, похожи. Так обнаруживаются варианты. А какой правильный?.. И опять ребятам есть о чём поговорить. И это здорово, потому что разговоры – по делу.

Глядишь, учитель и услышит наконец от своих учеников долгожданные вопросы.

Ну а если явно не наш кусочек? Для идентификации придётся из всех подряд абзацев делать дырявые тексты и шифровать. Хотя бы по первому предложению из каждого. Учителю надо очень постараться, чтобы в этом месте у ребят не появился настоящий азарт.

…При этом вся грамматика в активе. И сладостен для слуха учителя русского языка добровольный ученический лепет о тонкостях русского языка: чередованиях и обращениях, причастиях и обособлениях, орфограммах и пунктограммах… А ведь ребятам и вправду о многом надо договориться друг с другом – дело не ждёт. И надо – действительно, а не чтобы сыграть с учителем в поддавки.

Невзначай по дороге можно и открытие какое-нибудь сделать. Например, сравнив (а цифры говорят сами за себя) толстовский синтаксис и синтаксис учебника по биологии. Мой друг и коллега говорит, что по-настоящему восхищаться человек может лишь тем, что сам открыл. И по-настоящему сомневаться он может лишь в том, в чём засомневался самостоятельно. Ведь это сомнение он открыл сам.

Словарные слова, как и таблицу умножения, надо знать наизусть. Вот только таблица умножения помещается на одной тетрадной страничке, а словарных слов, правописание которых в большинстве своём не поддаётся никакой логике (детской, во всяком случае), – целый толстенный словарь. Их надо учить и учить, нередко снова и снова возвращаясь к одному и тому же слову. Хорошо ещё, если ребёнок много читает и у него достаточно развита интуиция. А если он корзину с картиной уже третий год запомнить не может?

Как при запоминании избежать постылой зубрёжки? А если разнообразить это монотонное, скучное дело какими-то сюжетными ходами? Придумать интригу? Так организовать эту работу, чтобы дети имели возможность встретиться не только с капризным словом, но и (может быть, это главное) друг с другом, обнаружить друг друга и удивиться.

Глядь – а словарные слова как-то сами собой и улеглись в голове.

Однажды мы с классом договорились, что если ошибся в словарном слове, то его, во-первых, нужно написать на солнышке не менее пяти раз, а во-вторых, вывесить на стенку.

Солнышко выглядит примерно так, как нарисовала его Варя, прорабатывая слово «карман».

При этом важно, чтобы словарное слово было написано не только несколько раз, но и не в одну строчку, как это обычно делается, а обязательно на лучах солнышка, то есть под разным углом зрения. И буква, из-за которой слово угодило на солнышко, должна бросаться в глаза своей величиной.

А что за загадочное «вывесить на стенку»? Учителям это надо понимать буквально. Солнышко солнышком, но опыт показывает, что иногда его бывает недостаточно. (Словарных слов так много, целый словарь. Разве все упомнишь!) Хорошо бы вернуться к нашему «крепкому орешку» ещё разок или лучше – два. Для этого можно, например, написать строптивое слово на листе большого формата жирным фломастером, выделив проклятущую букву размером и цветом.

Фрагмент ученической тетради

А затем вывесить листок для всеобщего обозрения на стенку класса при помощи скотча. Стены наших классов постепенно скрываются под этими своеобразными обоями. (Учителю же при покупке скотча придётся позаботиться о том, чтобы он не оставлял после себя на крашеных стенах тёмных следов.)

Откуда бы взяться такому количеству и разнообразию словарных слов? Ведь в конце учебника по русскому языку их не так много, и список для всех один.

Сочинения, изложения, короче, всё, что пишется на уроках русского и литературы, – это один источник. Другой (столь же неистощимый, но черпаешь из него уже в средней школе) – это тетрадки по предметам, требующим конспектирования: истории, географии и так далее. Появившаяся на полях (конечно, наряду с другими) цифра 6 обязывает ученика действовать согласно вышеуказанной инструкции. Вот вам и куча словарных слов, причём каждое – из персонального словаря учащегося N.!

Неделю слова висят, а ребята их обживают: рассматривают, иллюстрируют (это любимое), попутно кое-что запоминают. Да просто узнают новые слова! В общем, взаимообогащаются. Каждый день (с подачи учителя или без) отмечают, что новенького появилось на стенках.

И вот листков со словами уже столько, что места на стенке не хватает. Что делать дальше? Тут как раз и наступает момент урока, который называется «стенка». Учитель даёт несколько минут для «фотографирования». Затем счастливчик (тот, кто заработал или кому просто повезло совершить этот ритуал) торжественно снимает все слова со стенки, при этом как-то так сложилось, что каждое слово проговаривается вслух, по слогам и хором – как в первом классе. Последовательность снятия слов не случайна. Её определяет история, которая сочиняется счастливчиком тут же, по ходу дела. Истории бывают притянуты за уши, но среди них встречаются и забавные. (Иногда после ритуала снятия слов со стенки я давала задание восстановить ту или иную историю, в соответствии с её ходом развешивая перепутанные листочки по местам. Это тоже работает на невольное запоминание.)

Наконец пачка листов в руках учителя. Следующий ход: он быстро (почти скороговоркой) диктует слова, ребята записывают их в тетради. Затем наступает момент проверки. Ребята меняются тетрадками в парах. Учитель предъявляет им листочки по одному. Это ещё одна встреча со словарным словом. Помните, сколько их? Нашлась ошибка (№ 6 на полях) – солнышко – изготовление правильного листочка – вывешивание – пребывание на стенке – ритуал снятия – диктовка – проверка. Семь! Как тут не запомнить даже самые длинные и экзотические слова, например мистификация, сколько бы их ни было.

Ребята сверяют листок с тем, что видят в соседской тетради. И если ни у кого ошибки не обнаружено, то слово отправляется «на пенсию» (дети придумали), с тем чтобы отдохнуть. Но, может статься, через некоторое время, например через месяц, оно опять окажется на стенке для проработки.

Если же в классе есть хоть один «прокол» (поднятая рука означает ошибку), то несчастное слово – ну нет ему покоя! – немедленно возвращается на стенку. Через неделю его ждёт ещё одно испытание, правда уже в новой компании.

Подводим итоги. Ни одной ошибки – пятёрка, одна-две – четвёрка, от трёх до пяти – тройка, больше пяти – двойка, а то и вовсе кол. Личная подпись. Тетрадь возвращается к хозяину.

Обсуждаем, по какой причине слово вторично угодило на стенку: или «ошибкоопасное» место выделено непрофессионально, или фломастер бледный. Знатоки этого дела берут листок со словом «на реставрацию»…

Вот такой круговорот слов в природе.

Эту работу давным-давно я подсмотрела на уроке Елены Павловны Ельсуковой, которая в те далёкие времена так же, как и я, бегала к замечательной московской учительнице Лидии Филякиной за «филькиной грамотой» чуть не каждый вечер…