Кстати, когда Игорь сказал об этом, я долго ходила в шоке. Мне и в голову не приходило, что я живу с кем-то в «гражданском браке».

Так, время, время. Темнеет, Фаина. Думай быстрее. Ты теперь – как Китнис Эвердин из «Голодных игр». Может быть, надо мной тоже проводят какой-то эксперимент на выживание? Если так, лучше сразу заберите свои деньги. Итак… начиная с самого начала. Я забыла чехол от солнцезащитных очков на работе накануне, поэтому пришлось впопыхах запихнуть дорогущие очки в карман штанов. Это я помню. Так, что дальше? Звонок сестры. Лизавета, довольная и гордая, сообщила мне, что ее драгоценный супруг устроился на работу – посменно, сутки/трое. Молодец какой, уважай его теперь. Вот бесит в самом деле. Работаешь, понимаете, годами, и ничего, нормально, никакого особенного уважения. А Сережа пошел работать – так теперь тише, не шумите, Сережа спит, Сережа отдыхает, Сереже надо пирогов напечь.

Лизавета просила забрать Вовку. Я ей не отказала, хотя у меня на вечер был запланирован ужин с родителями моего Апреля. Соблазн был провернуть все в обратном направлении и отказать родителям. Я решила, что успею все.

Может быть, я бессознательно попыталась увернуться от знакомства и сбежала в лес? Чем не вариант? Как лунатики ходят во сне. В осознанном сне. Да, теперь я четко припоминаю, как сегодня утром Лизавета снова замучила меня рассказами про осознанные сны и то, как эта новомодная ерунда помогла ей в работе с какой-то клиенткой, с которой до этого они, кажется, разбирали прошлые жизни. Лизавета – психолог, но такой, в словарном запасе которого прекрасно уживаются слова «бессознательный», «серотонин» и «прошлые жизни». Мой Принц – тоже психотерапевт, но какие же они с Лизаветой разные. В его лексиконе есть «антидепрессанты», «тренинги» и «психотерапия острых состояний», а «прошлых жизней» нет, хвала небесам. Клиентки Лизаветы любят гадать на кофе с коньяком и копаться в прошлых жизнях. И осознанные сны им тоже нравятся. Клиенты моего Апреля – наши всемогущие боссы, а еще весь менеджмент нашего холдинга, мечтающий улучшить свою работоспособность и мотивацию, продавать еще больше всякой ерунды, добывать еще больше нефти, запустить новые платформы, разработать и перекопать снизу доверху Наш Север.

Я поежилась от холода и проводила взглядом исчезающий свет за кромками деревьев. Я что, буду одна ночью в неизвестном лесу? Холодок пробежал по спине. Нет, я не сплю, но кое-что странное во всем случившемся все равно было. Дело в том, что я кое-что вспомнила.

Ноутбук, mon ami[1]

Все началось, когда Оксана Павловна Метлицкая – красивая женщина с прекрасным именем – пришла со своей проблемой ко мне, хотя, на мой взгляд, у нее были варианты и получше. Не то чтобы пришла – ей ходить по роду службы не положено. Поманила пальцем, вызвала в свой кабинет – я и побежала как миленькая. Почему-то всегда, когда речь идет о вызове к начальству, я моментально решаю, что меня увольняют. Однако на сей раз, для разнообразия, проблема была не во мне. Оксана Павловна сказала, что проблема была в ее компьютере, но на самом деле вопрос был в другом. Оказывается, у Оксаны Павловны, нашей Черной Королевы, тоже, как выяснилось, имелось сердце. Кто бы мог подумать. Каменное сердце.

Черт его знает, почему она пришла именно ко мне. Могла же обратиться к кому-то еще? Конечно. Это было бы куда логичнее. В конце концов, в нашем холдинге для каждого случая и вопроса есть специально обученные люди. Но она обратилась ко мне. Вспомнила случайные обрывки случайно услышанных разговоров, посмотрела в мое личное дело. В общем, все вышло случайно. Люди недооценивают значение случайностей в нашей жизни, когда это совершенно логично и уместно, и переоценивают там, где случайность можно практически сбросить со счетов. К примеру, вероятность встретить старого знакомого, находясь в отпуске, гуляя по центру Праги, куда выше, чем мы думаем. Статистически, все мы берем отпуск в примерно одно и то же время, как правило, поздней весной или летом, в крайнем случае ранней осенью. Редко – в самый пик сезона. Чаще ищем путевки со скидкой, прилаживаемся к расписаниям школ, детских садов, отпускному графику коллег. Знакомых же имеем много, куда больше, чем нам кажется. Однако столкнувшись «случайно» в местах традиционного скопления туристов, мы поражаемся так, словно случилось чудо, сопоставимое с Большим Взрывом Вселенной.

Если же мы покупаем лотерейный билет, шансы на выигрыш – математически, конечно, – столь малы, что практически отсутствуют. В прямом смысле один на миллион. Или даже меньше. Но сердце наше стучит, мы надеемся, верим. Ведь кто-то же выигрывает. Он же тоже купил билет. Статистика неприменима к сердцу, теория вероятности не может помешать нам верить в чудо. И это, как говорит мой никогда не теряющий самообладания мужчина с красивой фамилией Апрель, норма. Он очень любит это слово – норма. У него все, куда ни плюнь, норма.

– Фаина Павловна? – слышу я и понимаю, что застыла в дверях, не решаясь войти. То, что вызов этот случаен, я еще не знаю. Черная Королева стоит в дверях и с удивлением рассматривает меня. Уверена, она считает меня каким-то редким подвидом удода, принявшим человеческий облик. – Проходите, чего вы там застряли?

– Я читала… читала наш план эвакуации. Надо же быть подкованной, – пробормотала я, бросив взгляд на стенку рядом с кабинетом. Затем беспомощно – на Королеву. Там, рядом с ее кабинетом, где всегда – ВСЕГДА – висел план эвакуации при пожаре, теперь было пусто, плана не было, его кто-то унес. Вместо него под рамкой с надписью «план эвакуации» красовалась бумажка формата А4, на которой от руки было выведено: «просто беги». Ниже было приписано другой рукой, другими чернилами: «или прыгай из окна». Черная Королева выглянула из офиса, посмотрела на стену, потом на меня.

– План исчерпывающий, есть что почитать, – хмыкнула Черная Королева. – Дадите мне знать, когда закончите.

– Я уже закончила, – ответила я со всей неуместной в данном случае важностью. – Мне кажется, нам нужен новый план.

– Да что вы говорите. – И она рассмеялась той разновидностью смеха, от которого любому подчиненному становится не по себе.

– Прыгать с двадцать шестого этажа – не самая эффективная затея, как мне кажется, хотя, конечно, можно надеяться, что в случае пожара люди и сами… додумаются… не следовать рекомендациям этого… – Я продолжала говорить, не зная, как заткнуться, а Оксана Павловна откровенно веселилась, глядя на меня. Она не сводила с меня своих черных глаз, и под этим цепким оценивающим взглядом мне было неуютно. Грациозная и идеальная, как чертов киборг-убийца из «Терминатора», черноволосая Черная Королева смотрела на меня, как ученый на кролика, и я ничего не могла поделать, просто хлопала глазами.

Почему она вызвала в тот день меня? Может быть, от того, что в ее системе координат я располагалась так далеко от самого понятия красоты, как Нептун от Солнца, и, таким образом, не представляла для нее угрозы, но я не чувствовала никакого особенного негатива. Черная Королева наблюдала за моим ступором без враждебности, изучающе, даже с любопытством. Не то чтобы другие девочки, скромно представленные в нашем сугубо мужском отделе IT, могли хоть как-то противостоять Оксане Павловне. «Другие девочки» – это Яночка из техподдержки, но я не уверена, что Оксана Павловна вообще отдавала себе отчет в том, что Яночка – девочка. Это было естественно, с первого раза половая принадлежность нашей Яночки, как говорится, не читалась. Она была худенькой, невысокой, вечно носила «размахайки» с капюшонами, очки, наушники и крайне спорную стрижку. Лохматость такого рода могла образоваться на программистской голове любого пола. Иногда летом Яночка приходила на работу в коротких хлопковых юбках, и тогда наши мальчики смотрели на нее удивленно и ошарашенно, словно не узнавая ее в этой маскировке.