Честно говоря, ей повезло, что я люблю ее. Я стою перед своим шкафом и пытаюсь отыскать что-нибудь милое. Конечно, я могла спросить ее об этом вчера, но она все время была с Уиллом. Она дала мне почитать черновик своей книги, и я так зачиталась, что когда она вернулась домой, я еще не спала. Она выглядела измотанной, но не вдавалась в подробности. Наверное, они все-таки признались друг другу в своих чувствах.

Приятно снова наряжаться. Я давно никуда с ней не выходила и так скучаю по этому. Итак. Я уложила волосы и сделала макияж, а когда надела свои «миленькие» туфли, почувствовала себя прекрасно.

— Готова? — кричит она.

Я закатываю глаза.

— Пошли.

Мы заезжаем на крошечную парковку в самом конце деревни.

— Мне нужны деньги, — говорит Мэгс.

— Да, мне тоже, — соглашаюсь я, выскакивая из машины.

В поле зрения появляются магазины, и первое, что я замечаю, — это столы и стулья перед кондитерской Мэри. Они ярко-розового цвета, в отличие от свежеокрашенных в черный цвет наружных стен. Черт. Мне нравится. Я знала, что мне стоило убраться отсюда, прежде чем это случится. Его быстро отремонтировали, не знала, что он так скоро откроется. Я хочу остаться в машине.

— Что ты делаешь? — спрашивает Мэгс, обернувшись.

И тут я понимаю, что просто застыла на месте.

— Ничего, извини, — я догоняю ее, пытаясь решить, должна ли мучить себя, заглядывая в окна, пока мы идем к банкомату. Навстречу нам выходит парень с плакатом, который гласит «ОТКРЫТИЕ СЕГОДНЯ», к нему привязан букет воздушных розовых шаров. Он не может видеть, куда идет, и не может отвернуть от них лицо, поскольку держит плакат обеими руками.

В конце концов, он останавливается рядом с обочиной и отталкивает шары рукой. И тут я вижу его лицо. Я в шоке. Что там делает Уилл?

— Доброе утро! — бодро машет он рукой и широко улыбается.

— Доброе утро, — отвечает Мэгс, словно она ожидала увидеть его, и они расцеловываются в обе щеки.

Я стою в недоумении, пытаясь выяснить, почему он вышел из этого здания с плакатом, как будто бы вывеска его. Я смотрю в окно, и тут меня накрывает растерянность.

Следующие несколько минут проходят как в тумане.

Витрина когда-то была заполнена тортами Мэри, но теперь там стоит всего лишь одна туфелька. Моя туфелька. Она украшена шоколадными конфетами. Моими шоколадными конфетами. Я смотрю на вывеску.

Полусладкая.

Что за черт?

Мэгс просовывает свою руку под мою и мягко тянет меня к двери, которую Уилл удерживает открытой. Внутреннее пространство просто потрясает меня.

У стены, где Мэри хранила контейнеры с пирожными и где стояла кофе-машина, все по-новому.

Пол в черно-белую клетку, все вещи черно-белые с розовыми вставками. На стене за прилавком на огромной доске написано название магазина и меню.

Красиво.

Находясь все еще в полном замешательстве, я смотрю на Мэгс.

Она просто кивает в другую часть комнаты. Там, где в темном углу всегда стояли два или три стола, теперь находится гладкий стол. Робко подхожу к нему и вижу, что там лежат мои шоколадные конфеты в обертках, которые я даже и представить себе не могла. За ним находится открытая кухня с мраморным прилавком, где можно приготовить шоколад ручной работы. Кухня хорошо оснащена, там есть все, что необходимо для работы. На стене, как и у предыдущего прилавка, висит доска и на ней мелом написано меню, которое мы сделали для ярмарки. Сверху надписано: «Полусладкий шоколатье».

— Что за?.. — у меня просто нет слов.

— Ты бы никогда не собралась с духом, — говорит она.

— Но… — я до сих пор не могу сформулировать предложение.

Как? Почему? Когда? Так много вопросов. Но самое главное прямо сейчас, на мой взгляд, это то, что я не знаю, что делаю, не могу поверить во все это. Из основной кухни появляются две девушки. От неожиданности я подпрыгиваю.

Мэгс сжимает мою руку своей, возвращая меня в реальность.

— Не паникуй, — говорит она твердо. Она сжимает мою руку так, что я смотрю на нее. — Я инвестор. Вот так. Я не могла позволить тебе упустить это место, так что я кое-что сделала.

— Но… — запинаюсь я.

— Джаз, расслабься и позволь мне объяснить. На данный момент это все будет работать как и прежде, — она указывает на кондитерскую стойку.

— Но я не знаю, как все это работает!

— Расслабься, это Рози и Меган, они здесь работают, — обе девушки нервно машут руками и здороваются.

— Привет, — отвечаю я, также нервничая.

— Они обе в течение трех лет были управляющими магазина. Они знают, как все это работает, как все сделать. Мэри оставила тебе не только рецепты, но и хороший коллектив. Другие встретятся с тобой позже, но эти две героини пекли и готовили всю ночь. На сегодняшний день я сохранила весь персонал, и в случае, если ты будешь счастлива, все так и останется. Они буду работать, и постепенно ты можешь обучиться. Если хочешь, можешь внести любые изменения, сделав все так, как сама это видишь. Это твое детище, Джаз. Просто я подумала, что есть смысл оставить все как есть и дать тебе возможность сделать все по-своему, — она поворачивается в сторону магазина, где расположен шоколад. — Это твоя область. Сосредоточься сейчас на этом, и когда все досконально изучишь, обучи девочек. Знаю, что они очень хотят обучиться.

— Это невероятно, — шокировано говорю я. — Не знаю, что сказать. Все это потрясающе выглядит. Огромное тебе спасибо, — я смотрю на Уилла, который, я знаю, должно быть, сделал весь ремонт. — Спасибо вам обоим.

Уилл ухмыляется:

— Благодарить нужно не нас, — говорит он, кивая в сторону дверей.

Мое дыхание перехватывает, когда перевожу взгляд.

В дверях стоит Спенсер, одетый в нечто совсем для него нетипичное.

Бесчисленное количество раз за последний месяц я представляла, что буду делать, если увижу его. Что скажу, как отреагирую. Но сейчас, когда он смотрит на меня сквозь свои темные ресницы, в моей голове нет ни единой мысли. Я иду к нему. Биение моего сердца с каждым шагом становится все громче. И вот он рядом, и нет сомнений. Взяв его лицо в ладони, я целую его.

Напряжение, охватившее его, когда наши губы встречаются, моментально ослабевает, и он заключает меня в свои объятия. Забыв про все остальное, мы, наконец, сдаемся.

Все это время я беспокоюсь, волнуюсь. Но все проходит, когда она целует меня.

Как всегда, Уилл был прав: мне пришлось уйти, но уйти было легко. И я мог бы продолжать идти и не оборачиваться. Возвращаться было тяжело. Я понятия не имел, как она отреагирует. Притягиваю ее ближе, убеждаясь, что она действительно в моих руках, что это не просто один из бесчисленных снов, в котором, когда мы встречаемся, она не хочет иметь со мной ничего общего.

Если это сон, это хорошо. Очень хорошо.

Господи, Спенсер, держи себя в руках, в этой комнате присутствует еще четыре человека, ты не должен показать им свой стояк.

Я вдыхаю запах Джаз, не отрываясь от ее губ. Не могу поверить, что у нее такая реакция. Я действительно думал, что получу пощечину. Был к этому готов. Настраивал себя, думал, что будет ссора, но я был готов сражаться за то, что мне необходимо. Уилл пытался говорить о ней, но я продолжал его одергивать. Не хотел знать, что она со мной сделала, и если не совсем сделала, в любом случае, я не хотел знать.

Прошлый месяц не был бы посвящен борьбе с желанием вернуться. Это была усердная работа над собой. Если бы я знал, что возвращение будет таким, я бы так усердно не работал. Хватит с меня неопределенности. Я взял себя в руки и принял решение. Поэтому мое внимание было сфокусировано именно на этом, именно на спокойной работе в одиночестве. Я не слушал музыку, не мог позволить себе отвлечься. Это были только я и мои мысли. У меня было время подумать.