Вечера проводил в спортзале, где преподаватели допоздна рубились в бадминтон, разбивая в пыль воланы. Классное руководство для меня, имевшего педагогический опыт в зале борьбы, тоже было не в тягость. Народ – двадцать восемь парней и две девчонки – у меня подобрался толковый, спортивный. Забот хватало: то смотр-конкурс, то лекции, то походы, то встречи. Замечательное было время. Лучше и интереснее я не жил никогда. Молодость, беззаботность, светлое будущее – все было со мной.

Но пришел 1985-й. Год, который изменил жизнь. Горбачев, перестройка. Новые веяния я воспринял с энтузиазмом. Никогда не был сторонником КПСС. Считал, что в партии отсутствует демократия. Объявленная Михаилом Горбачевым гласность прорвала информационную блокаду. В газетах и журналах разрешили печатать невиданные ранее материалы. О Сталине, Ленине, КПСС.

Ежедневно я старался смотреть новостные телевизионные передачи. Мне кажется, в то время вся страна жила у экрана. Народ соскучился по правде. После череды смертей престарелых лидеров к власти в Кремле пришел относительно молодой руководитель. Он умел говорить с людьми на понятном для них языке. На фоне предшественников из эпохи застоя Горбачев казался народу чудом. Мы вдруг узнали много интересного о своей стране, о ее прошлом и будущем. Его удивительная способность часами говорить о самых злободневных вопросах как магнитом притягивала меня к экрану телевизора. Тексты пленумов и съездов коммунистической партии, которые печатались в газетах массовыми тиражами, можно было читать не отрываясь, как детектив. Процесс пошел, народ проснулся от многолетней спячки.

Страна закипала от перестройки и нового мышления, а в нашем техникуме все было тихо и спокойно. Конечно, события, происходившие в стране, живо обсуждались в педагогическом коллективе, но больше в курилках, шепотом. При слове «перестройка» директор бледнел и указывал пальцем куда-то в небеса. Среди преподавателей преобладали люди предпенсионного возраста. Им было трудно всерьез принять призыв Горбачева изменить отношение к стране, истории, самому себе. Они привычно отводили часы и расходились по домам, а молодежь не решалась затеять дискуссию о новых веяниях в стране.

Самым нелюбимым мероприятием в кругу преподавателей считался педсовет. Обычно его назначали после четвертой пары в четверг или пятницу. А четвертые пары были редкостью. Обычно это время отдавалось внеклассным делам или лабораторным работам по специальным предметам. Активная жизнь в стенах техникума замирала после третьей пары: в коридорах наступала тишина, и только уборщицы гремели своими ведрами. Основная масса преподавателей, обремененных личными проблемами, расходилась по домам. Естественно, педсовет, на который надо было задерживаться допоздна, энтузиазма среди моих коллег не вызывал. Все прекрасно понимали, что это ритуал, что ничего нового там не будет. Пустая формальность для отчета руководства.

Обязательным элементом педсовета была политинформация: ее поручали одному из преподавателей, обычно по очереди. Необходимо было осветить события недели в стране, привести какие-то цифры и обязательно найти интересную заметку для общего обсуждения. Но отношение к этому мероприятию было дежурным. Ответственный за политинформацию обычно шел перед педсоветом в библиотеку техникума, просматривал там подшивки газет и затем зачитывал коллегам то, что показалось ему любопытным.

Коллеги слушали докладчика вполуха. Кто-то проверял тетради, кто-то заполнял журнал, кто-то готовился к завтрашнему уроку, а кто-то просто смотрел в окно. Стены кабинета истории, где обычно проходил педсовет, украшали лозунги, скуку никак не разгонявшие. «Народ и партия едины». «Коммунистическое учение всесильно, потому что оно верно». «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Думаю, антураж знаком любому педагогу, работавшему в советские годы.

Моя политическая карьера началась на одном таком педсовете. Хорошо помню тот важный для меня день. Я по обыкновению сидел за третьим столом у окна и заполнял классный журнал, краем уха слушая, о чем идет речь. Преподаватель электротехнического цикла Светлана Ивановна Корсакова готовилась к обзору политических событий в стране. Она нервно листала газетную подшивку, подыскивая нужный материал. Ничто не предвещало событий. Обычный педсовет.

Но тут в аудитории появились незнакомые люди. Оказалось, директор пригласил работников общества «Знание».

Первой возникла крупная женщина. Огромные очки делали ее фигуру еще толще. Она по-хозяйски вошла в аудиторию и направилась к преподавательскому столу. За ней следовал небольшого роста человек, толстый и лысый. Проницательный взгляд и уверенные манеры выдавали в нем партийного работника. Он тоже подошел к столу и встал рядом с дамой. Наш директор Евгений Николаевич представил гостей и дал им слово.

– Уважаемые преподаватели. Большинство из вас коммунисты, – произнес лысый толстяк.

Народ переглянулся. Когда оратор начинает свою речь с такого, жди беды. Наверняка дальше последуют призывы проявить партийную сознательность и показать примеры беззаветного служения родине.

– Вы – наиболее сознательная часть нашего общества. Сегодня партия взяла на себя огромную роль – критики и самокритики. Партия решила очиститься от того, что тормозит ее развитие. Сегодня, как говорит Михаил Сергеевич Горбачев, мы должны правильно разъяснить идею перестройки и нового мышления нашему советскому народу. Он ждет от нас простых и понятных слов о том, что происходит сегодня в нашей стране в свете последних выступлений Генерального секретаря КПСС Михаила Сергеевича Горбачева.

И пошло, и поехало. Поначалу все внимали. Ждали конкретных предложений, но их не было. Где-то через полчаса, заметив, что народ начал ерзать и разговаривать, оратор очнулся.

– Заканчивая небольшое вступление, перехожу к делу, – он внимательно оглядел аудиторию и поднял верх палец. – Наиболее сознательная и грамотная часть партии должна мощным отрядом выйти в народ. На очередном заседании горкома мы посоветовались с товарищами и решили усилить разъяснительную работу среди населения. Начато формирование лекторской группы из числа наиболее сознательных и грамотных коммунистов. Тема лекций одна: «Перестройка и новое мышление». Народ должен понять и принять идею самоочищения партийных рядов…

Казалось, он опять завелся на полчаса. Но его остановил замдиректора по учебной части Анатолий Степанович Стариков. Он отвечал за проведение педсовета и решительно взял бразды в свои руки.

– Если мы правильно вас поняли, вам необходим список преподавателей для проведения лекций?

– Да, – ответил он. – Что это за новая лекторская группа, вам объяснит представитель общества «Знание», на базе которого и будет организована вся работа.

Дама решительно шагнула вперед.

– Уважаемые товарищи! – словно с трибуны партсъезда крикнула она.

Преподаватели рассмеялись. Дама осеклась и перешла на человеческий тон.

– Сегодня мы формируем список лекторов по Волжскому району.

– В колхоз поедем? – спросил кто-то из задних рядов.

Горкомовец вскочил со стула:

– Конечно, обязательно в колхозы и совхозы. Нужно дойти до каждого человека.

– Опять бесплатно мотаться по фермам да свинарникам, – отреагировал тот же скептический голос сзади.

– Общество «Знание» будет платить как обычно: рубль сорок за лекцию в городе, два двадцать в районе, – ответила тетенька из «Знания». – Думаю, для вас, как правильно здесь было сказано, наиболее сознательной части передового отряда партии, вопрос оплаты вообще не должен стоять в повестке дня.

– Дело не в деньгах, – вновь вставил свое веское слово человек из горкома.

– Мы нуждаемся в притоке новых, неформальных лиц со своей партийной позицией.

В аудитории наступила тишина. Кому хочется в свободное от работы время мотаться по деревням и в коровниках читать лекции неграмотным дояркам. Даже несмотря на высокое звание «наиболее сознательной части передового отряда». Волжский район большой. До колхоза «Москва» семьдесят километров. Уедешь туда, так на целый день. Я понимал коллег. Они опустили глаза и словно не выучившие урок ученики внимательно разглядывали парты.