- Спросил у Ханако. - мы рассмеялись. - Лили, раз уж мы празднуем... Я ведь вижу, что тебе интересно. Вопрос на вопрос?

Девушка задумалась. Готов поспорить, она уже узнала обо мне многое - хоть бы и о причине панических атак. Но почему бы не сыграть?

- Прости, но нет. - она покачала головой. - Расскажи мне, если захочешь поделиться. Сам. Я замер. Стоп, только не говорите мне...

- Погоди. Ты и правда не узнавала обо мне... - я вздохнул. Черт. Чувствую себя последней скотиной. - Забудем об этом.

Лили деликатно улыбнулась. Похоже, то, что я вызнавал про нее у Ханако и Муто, ее позабавило. Ну не могу же я выспрашивать у инвалида что-то напрямую, а с Ханако это весьма помогло не потоптаться на ее мозолях. Хотя не то, чтобы догадаться о пожаре было сложно... Но я хотя бы узнал, что горел ее дом и не говорил о семье.

- Хорошо. - она улыбнулась. - На счет фестиваля - мне нужна будет помощь с плакатами, если ты не против.

Помощь с плакатами... Стоп. А как они, слепые, вообще умудрились их нарисовать? Или им предоставили какие-то? Я все меньше понимаю, как это работает. Но хочу понять.

- Разумеется. - я улыбнулся в ответ, хотя она этого не увидит. Интересно, она улыбается искренне или просто привыкла так изображать эмоции? Хотя, зрение на это не влияет... Или влияет? - Лили, если тебе нужна будет с чем-нибудь помощь - не стесняйся, пожалуйста.

Девушка кивнула, и улыбнулась так, что у меня что-то екнуло. Будто бы я мог ответить что-то другое. Как ей вообще можно отказать?

- Тогда пошли в магазин. Я хочу успеть закупиться до того, как он закроется. - девушка улыбнулась, и до меня наконец дошло, что купить что-то сама она не может. Разве что заказать по интернету... А, точно.

Да как она вообще живет?

Я расплатился, и взял ее под руку. Это было бы волнующе, если бы, напротив, не успокаивало. В общении с незрячим все становится с ног на голову - прикосновения не столько приятны, сколько необходимы. Да что там прогулка под ручку, даже прикосновения к лицу - просто способ узнать, как человек выглядит. Так что очень сложно понять, проявляет ли девушка симпатию, или просто ее болезнь заставляет ее терпеть нарушение личного пространства. До ужаса неловко.

- Хочешь купить что-то конкретное? - CVSка* была переполнена людьми, и мне пришлось почти обнять Лили за плечи - она плохо знала магазин, так как редко в него ходила, а использовать трость тут было невозможно.

Сердце билось где-то в горле. Я даже покраснел - хотя мы даже не целовались. Уж очень... личным это казалось. Черт, на таком расстоянии игнорировать ее красоту с каждой минутой становится все сложнее, и голова как-то затуманивается, чего позволить себе я не могу.

- Муку, какао, разрыхлитель... Сахар кончается. - она на миг задумалась, и пояснила. - Хочу приготовить торт.

Ого. Нет, я не раз видел, как она готовит чай, регулярно обжигая указательный палец, которым вымеряла уровень воды к кружке и который мне так хотелось поцеловать, но... Готовить торт - это несколько иное, разве нет?

- Любишь готовить? - я наконец спросил, собравшись с мыслями. Так, Акито, ты постоянно делаешь из нее совсем недееспособного инвалида, хотя она жила одна долгое время. Значит - не такая она и беспомощная. А по силе воли тебя, просто получившего пулю в легкое, обгоняет раза в три.

- Да, наверное. - Лили мягко улыбнулась. - До того, как я переехала в общежитие, мы жили одни с сестрой, и кто-то должен был готовить. Пришлось научится, а потом мне это началось нравится.

Хм. Жили одни с сестрой... Впервые слышу о ее родственниках. Но... в груди начала подниматься холодная злость. Какого хрена эта дура подпустила ее к горячей плите и острым ножам?

- Вот как... - я покачал головой. - Сложно было научиться?

Ладони Лили - нежные, мягкие, покрытые мелкой, почти незаметной сеткой шрамов. Ожогов почти не было - но это ни о чем ни говорит, первая и вторая степень ярких следов не оставляют. Даже белесые полоски шрамов были почти незаметны, пока я не понял, на что именно смотреть.

Лили вздохнула.

 - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. - девушка нахмурилась. - Поначалу было сложновато, но мне помогала Акира. А потом привыкла.

Акира... Та самая сестра? Кстати, а она сама то здоровая или тоже инвалид? Но вот это я спрашивать точно не буду. Просто возьму на заметку. К тому же... Если ее постепенно учили - это имеет смысл. Как бы мне не было неприятно, то, что Лили научилась готовить - сильнейший плюс для нее, способный не раз помочь ей в жизни. Пусть мне это и неприятно.

У меня вообще есть отвратительная привычка видеть всех вокруг как комнатных растений. Как минимум Мисато не выдержала именно этого.

- Это прекрасно, Лили. - я улыбнулся. Мы уже собрали все продукты, и стояли на кассе. - И положите еще одну пачку маль...

Мне в бок врезался локоть девушки, резко оборвав на половине фразы. Кассир усмехнулся, и ничего не сказал, молча пробив чек. Я расплатился, и мы вышли из магазина. Лили достала трость, и между нами повисло неловкое молчание. Все-таки попытка закурить с моей стороны больше походила на медленный суицид, но я забылся - и если бы Лили не было рядом, то мог бы и закурить, и только после этого вспомнить, что мне больше нельзя. И никакой больше затяжки после победы или перед экзаменами. Впрочем, теперь даже если и закурю - легкое мне напомнит, и хорошенько так напомнит, с сильнейшим кашлем и припадками ложной астмы.

- Просто для протокола - я пошутил на счет Мальборо. - я вздохнул. Никотин плохо сочетается со спортом, но, как ни странно, все спортсмены курят. Да что там спортсменты - даже космонавты. Тем тяжелее отказываться от стрессовой затяжки.

Лили мило улыбнулась.

- Даже не сомневаюсь. - она покачала головой. - Но больше так не шути. Пожалуйста.

Я кивнул. Почему-то мне было стыдно.

***

Шелковая лента неприятно давит на глаза и затылок. Глаза чешутся, хотя прошло меньше пары минут. Паника бьется в висках, веки судорожно, против воли дергаются под повязкой, пытаясь увидеть хоть что-то, хоть лучик света. Бесполезно - я специально подбирал достаточно толстую, и повязал на три узла. Хорошо еще, что не забыл подложить под глаза ватные диски, чтобы не вызвать раздражения на веках. Сползать она не должна, так что на сегодня я остался без глаз.

Черт, как же страшно то - пока не закроешь глаза сложно даже представить себе, что такое лишиться зрения. В комнате еще нормально - тело примерно помнит, где что находится, и не нужно даже опираться на стену. Самое главное - задавить панику, не дать себе снять повязку, глубоко и равномерно дышать. Сумка с учебниками находится достаточно легко, стоит только пригнуться и поводить рукой где-то перед собой. Дальше аккуратно, по стеночке выхожу из комнаты - господи, какое же это хорошее изобретение, поручни вдоль стен. Наверное, я выгляжу странно - выпятив вперед руки и ноги, поджимая голову, постоянно проводя свободной рукой перед собой. Господи, как же страшно то.

Особенно тяжело на улице - я уже проходил эту дорогу много десятков раз, но сейчас тащусь, словно черепаха, вдоль бордюра, ощупывая его ногой и периодически размахивая руками перед собой, ожидая наткнуться на дверь. Резко обострившийся слух не очень-то помогал - рядом было слишком много шума. Какие-то люди шли, кто-то говорил, но рядом со мной не было никого. Я уже не раз видел это со стороны - вокруг слепого всегда образовывается небольшой круг пустоты, но почувствовать это на себе... Забавно. Так можно целый день бродить по школе, и так ни на кого и не наткнуться.

Вскоре я услышал тяжелые хлопки, и осторожно прощупывая дорогу впереди, поднялся по небольшой лестнице по поручню к входной двери. Теперь я главном холле... Значит мне через пару шагов на право, а потом... Ох, как же хорошо, что есть поручни. Просто идешь по ним, прощупывая дорогу рукой, и вслушиваешься - вдруг перед тобой тоже кто-то идет. Шаги и дыхание - штука громкая. А равномерный стук слепой трости предупреждает еще лучше.