Савва Леонидович Ковалев, сын Лары.
Лара и Леонид жили очень хорошо, душа в душу. Женщина всеми мыслями ушла в материнство. Леонид порой шутливо замечал, что ему хочется стать маленьким, чтобы больше времени быть с Ларой. Но глубоко в душе был очень доволен, что у его малыша есть мама. И какая мама! Заботливая, нежная. А нежности у Ларисы были неисчерпаемые запасы. Хватало и Леониду. И вообще, считал мужчина, с женой ему повезло во всем. Женщина больше не боялась физической близости, но всегда рядом с ней Леонид чувствовал себя более опытным, ответственным за женщину, и это ему нравилось. Лара подчинялась ему во всем. А он просто купался в её заботе и нежности. Лариса стала ему просто необходима, кА воздух, как жизнь. Как-то уставший, он вернулся с работы несколько раньше обычного, минут на тридцать. Горячий ужин уже дожидался его, тихо булькал борщ на долго не остывающей электроплите, слабо шипела жаренная с курицей картошка, на столе стояла большая кружка с налитым уже компотом для Леонида, но не было Лары и Савки. И всегда такой теплый и уютный дом мужчине показался сразу пустым. У Леонида даже пропал аппетит. Он открыл кастрюльку, понюхал, но есть не стал. Не хватало Лары и Савки. Не обнаружив дома никого, Леонид грустно сел за просторный обеденный стол, осмотрел такую всегда уютную кухню и загрустил: здесь не было Ларисы, не слышно было звонкого голоса Савки. Нет! Он один есть не будет! Леонид прекрасно понимал, что Лариса с сыном отлучились ненадолго, может, за хлебом, может просто гуляют, ушли, в конце концов, к соседям, это Леонид пришел пораньше без предупреждения. Но, посидев минут пять, он вытащил мобильный телефон и набрал номер Лары. Он должен её слышать. Телефон зазвонил рядом, в комнате. Лариса не взяла его с собой. Леонид растерянно покрутил в руках Ларин мобильник и грустно произнес:
-- Ларка! Где ты? Я скучаю без тебя. Возвращайся быстрее, Лариса, услышь меня. Возвращайся, родная моя.
Ответом была тишина.
-- Нет, пойду их искать, - сказал мужчина, - я не могу без них. Дом какой-то пустой.
Он подошел к вешалке, остановился в недоумении: верхняя одежда жены и сына была на месте.
-- Где же они? - немного встревожился Леонид. - К кому они отправились? Почему их так долго нет?
И тут же услышал за дверями ласковый голос Ларисы и звонкий лепет сына. Мужчина быстро распахнул дверь. Савка с радостью бросился к отцу.
-- Папа! Папа!
-- Ленечка! Ты уже дома? - удивилась Лара. - А мы были в твоей однокомнатной. Я пыль там смахнула. Ты уже покушал без нас?
-- Нет, - жалобно ответил мужчина. - Я без тебя не могу.
Лариса подошла, нежно обняла своими ласковыми руками, поцеловала в щеку мужа, заодно чмокнула и Савку, что уже был на руках отца.
-- Сейчас я буду кормить моих самых лучших в мире мужчин. Так, Саввушка?
-- Так, - согласился сын.
-- Живо в ванную мыть руки.
И моментально к Леониду вернулось хорошее расположение духа, он почувствовал, что голоден, а изумительный запах борща и жареной курицы только все больше дразнил аппетит. С удовольствием мужчина отпил теплого яблочного компота. Все возвращалось на круги своя. И в центре были Лара и Савенок. Значит, жизнь удалась. Ночью мужчина долго целовал Ларису. Савка давно был приучен спать один в своей кроватке, спокойно разрешал отцу обнимать и целовать маму Лалю, не отталкивал его больше от неё. И сейчас он спал, раскинув ножки и ручки. Лара в очередной раз глянув на мальчика, наконец-то повернулась к мужу. Засмеялась тихонько и протянула ему руки.
-- Ларка, как я тебя люблю, - проговорил мужчина.
Леонид начал её целовать Ласковые губы женщины тоже не отставали. Леонид чувствовал, как его укутывают просто целые облака нежности, что исходили от женщины, как сквозь эту нежность прорывается и другая Лара, страстная, темпераментная, умеющая подарить огромное наслаждение мужчине. Мужчина засыпал, всегда обнимая свою Ларису, словно боялся во сне её потерять. Она свертывалась калачиком, прижимаясь к нему.
-- Я люблю чувствовать твое тело, - говорила она, обвив его своими руками. - Мне так хорошо, спокойно с тобой.
А утром неизбежно оказывалось, что Лариса повернулась во сне к Савкиной кроватке, чтобы в любой момент встать к своему мальчику. Но, выдрессированный еще Виткой, Савка очень редко плакал во сне. Однако мальчик часто просыпался, подавал голосок, в ребенке глубоко в подсознании жила память, что Лара как-то от них уехала:
-- Мама! Лаля!
-- Я здесь, сынок, - вскакивала женщина.
А малыш сразу засыпал. Порой даже до того момента, как Лара успевала встать и подойти к кроватке. Потом Леонид не разрешил жене вставать.
-- Лежи, - как-то прижал он её к себе, - ты видишь, Савенок уже уснул, пока ты собиралась встать.
-- А если нет? - тревожилась женщина.
-- Позовет еще. Ему просто, как и мне, надо проверить, чтобы ты была рядом. Помнит ведь где-то подсознательно, как ты от нас уехала, бросила...
-- Леня, - оправдывалась Лара, - если бы вы не приехали сюда, я бы все равно вас разыскала... Я уже собиралась ехать в П-ск прямо на второй день после возвращения от Марии Георгиевны и Якова Петровича. Но мне повезло, ты приехал сюда...Ой, Савва! Он опять меня зовет.
Мальчик опять проговорил:
-- Лаля...
Женщина пыталась метнуться к нему. Но сильная рука мужчины не дала этого сделать. А малыш спал. И Лариса вместо того, чтобы вскакивать, научилась отвечать: "Спи, сынок, спи, я здесь". Только теперь она моментально поворачивалась на любой звук из кроватки.
Все они были обычными счастливыми людьми. Возле их счастья потихоньку грелась и немолодая чета Вольциньеров. Фрида продолжала пытаться наладить отношения с Ларой, та её по-прежнему сторонилась, хотя здоровалась, разрешала Савке ходить к дедушке и бабушке, а уж яблок-то мальчишка натаскал целую кучу. Фрида помнила, как Лара любила их. Семен Сергеевич просил жену не рассказывать Ларисе про то, что Яков Петрович - его сын.
-- Почему? - подняла все еще красивые брови жена.
-- Тогда Лара меня возненавидит окончательно, - пояснил он. - За то, что я не сказал тебе правды.
-- Значит, пусть меня ненавидит, - горько ответила жена. - Хорошо же ты придумал.
Семен Сергеевич замолчал, он не знал, что ответить.
-- Давай расскажем Ларисе, что ты помогал всегда тайком от меня Катюше: на учебу давал, на свадьбу, - предлагала жена.
-- Лара знает, наверно, - отвечал муж. - По крайней мере, догадывается.
-- А про квартиру? - спросила Фрида. - Ведь это ты купил трехкомнатную, а не Яша. Это ты не дал продать Левочкину квартиру. Я ведь знаю, что ты и к Генриетте ходил, чтобы Леню взяли на работу в больницу. И с жильем для Лени тоже ты придумал, чтобы рядом поселить Ларису и доктора с сыном...
-- Это не я придумал, это Яшка сюда направил Ковалева, поближе к Ларисе, я только с Генриеттой поговорил и служебное жилье организовал...
-- Заплатил и за однокомнатную квартиру, - уточнила Фрида. - Вот, видишь, сколько ты помогал, простит тебя наша внучка за это. Давай расскажем все ей. И мне будет легче на душе. Она тогда быстрее забудет, что сделала я.
-- Не надо, - отвечал Семен Сергеевич, - пусть Лара нас простит просто так. Мы же любим её. Тогда и Катюшина душа не будет на нас в обиде.
-- Да, но ты не видел глаз умершей Катюши...
Как всегда этот разговор ни к чему не привел. В этот раз его оборвал важный маленький человечек - Савка, к тому времени любимый правнук бабы Фриды и деда Семена. Он стучал лопаткой им в дверь - пришел в гости. Савка давно повадился сбегать от Лары, чтобы получить что-нибудь вкусненькое от бабы Фриды и поиграть в яркий красивый паровозик, что стоял на комоде, бабушка и дедушка бережно хранили. Когда-то этот паровозик очень любил маленький дедушка Лева. Бабушка никому не давала этой игрушки, только Савке. Мальчик просто влюбился в паровозик, катал его по полу, ставил в гараж, построенный из стула, дудел, прижимал к себе, гладил и каждый раз очень с большим сожалением ставил на старинный комод. А сегодня бабушка неожиданно сказала:
