Дизайнер улыбнулся мне в зеркале и, сделав серьезный вид, выполнил просьбу мальчика:

— Китнисс, Ник уже взрослый и сильный парень. Конечно, что ему будет от легко ветерка.

— Ох. Вы ему потакаете, а мне потом мучиться.

— Как я тебя понимаю, — в комнату зашла Энни с дочерью.

— Чарли-Роу! — закричал Ник-Эллиот и ринулся к светловолосой маленькой красавице. Сын зовёт подругу исключительно сокращённым вариантом от её и полного имени.

Ник и Шарлотта дружат с пеленок. Они постоянно вместе. И я рада, что у моего очень активного мальчика есть такая подруга. Шарлотта, в отличие от нашего с Питом ребенка, — спокойная. Поэтому они отличная команда. Они дополняют друг друга.

Остальную часть подготовки дети играли вместе, а мы с Энни проболтали о них, мужьях и отпуске. Мы подумывали провести летний отдых вместе в доме, где проходил наш с Пит медовый месяц.

— Не знаю, Китнисс. Нас пригласили родители Финника. У них нечасто получается видеться с Чарли, а ты знаешь, как они её любят.

— Конечно. Жаль, что мистер и миссис Одейр живут так далеко. Зато на побережье. Я удивлена, что Финник остался в штате, где нет выхода к океану. Он любит воду, — Энни успела лишь пожать плечами, прежде чем её перебил Цинна:

— Девочки, не хочу вас прерывать, но Китнисс пора надевать платье.

— Уже не терпится увидеть, что ты сотворил на этот раз, — улыбнулась я другу.

Пока я переодевалась, Цинна не позволил мне взглянуть на себя. Лишь когда я была полностью готова, он отошел от зеркала. Я открыла рот в изумление. Такой я хотела быть в день свадьбы. Платье без вычурностей, без слишком пышной юбки. На мне было приталенное платье на лямках, с кружевным верхом, отделанным бисером, воздушной юбкой и серо-фиолетовым поясом.

— Не плакать. Макияж испортишь, — предупредила Энни.

— Я в последнее время слишком эмоциональная.

— Конечно, подготовка к такому важному дню забирает последние силы, — но я знала, что причина не в этом.

— Когда начало?

— Не волнуйся, скоро окажешься в объятиях своего мужа. Вы ведь не виделись целых… три часа, — подруга рассмеялась, а я лишь вымучено улыбнулась.

Мне действительно не терпелось оказаться в теплых объятиях Пита. Тем более в этот день — наш день. К моему счастью, в комнату заглянул отец. Обняв меня, он проводил меня к месту, откуда я должна начать свой проход к алтарю.

— Вроде не первый раз замуж тебя отдаю, но все равно волнуюсь, — я сжала отеческую руку.

— Я понимаю. И тоже волнуюсь. Потом, ты привыкай. Скоро и Прим будет на моем месте, — решила разрядить обстановку.

— Нет. Её не отдам. И так без тебя дом опустел, — я понимала, что папа шутит насчет сестры, но мне стало грустно от того, что больше не провожу столько времени с родителями. Но это и невозможно, я и сама родитель. Теперь у меня своя семья.

— Может, вы с Питом оставите нам с мамой Джея на несколько дней, а сами… ну, не знаю, слетаете на медовый месяц? — отец сделал грустные глаза, пытаясь склонить меня.

— Ах-ах-ах, теперь я знаю, кто научил этому Ника. Я поговорю с Питом. Думаю, ни он, ни Ник-Эллиот не будут возражать.

Раздались первые аккорды мелодии, и папа повел меня к мужу. Я видела, как губы Мелларка растянулись в широкой улыбке, когда он увидел меня. Наши мамы прослезились, а наш неугомонный сын смотрел на меня во все глаза, будто не мог узнать. Я послала ему воздушный поцелуй, Ник-Эллиот «поймал» его в свою ладошку и приложил к щеке. Мой сын — всё для меня, мой мир. Я не представляю, как жила раньше без него. Подходя к арке, снова сосредоточиваюсь на Пите, пока отец меня ему. Сердце забилось чаще и стало тяжело дышать. Первым клятву приносит Мелларк:

— Китнисс, я люблю тебя… Я начал с этих слов, потому что так всегда было, есть и будет. Мое сердце всегда принадлежало тебе. Даже, когда мне казалось, что я не знал, почему мы вместе, оно знало ответ, — парень взял мою ладонь и положил её на сердце. Оно билось также часто, как и мое. — Я не могу без тебя. Я не знаю, как смогу жить, если ты оставишь меня,

— Никогда, — прошептала я.

— Ты — самое драгоценное, что у меня есть. Ты подарила мне самое большое счастье в жизни — нашего сына. Я извиняюсь за всё, через что заставил тебя пройти. И я клянусь заглаживать свою вину и доказывать тебе мою любовь каждый день. И даже смерти будет неподвластно разлучить нас.

После таких слов тяжело говорить. Проглотив ком в горле, я начала:

— Я не умею говорить так красиво, как ты, и все же… Я влюбилась в мальчика, новенького, который, как я думала, не замечал меня. Я держала свои чувства под замком, никто не должен был знать о них, тем более он. Но он узнал. Не сразу, прошло прилично долгое время. Мальчик изменился, но я все еще видела в нем того, кого полюбила. Пит, ты заставлял ненавидеть и любить тебя одновременно. Ты разбивал и собирал по кусочкам мое сердце. Мы прошли через многое по собственной глупости. Мы играли друг с другом и не понимали, что с такими вещами нельзя играть. Наверное, мы счастливчики, что поняли это вовремя. И сегодня мы здесь… снова. И я безумно рада этому. Ты остановил меня, когда я была готова перечеркнуть нашу историю. Ты показал, что мальчик, которого я полюбила тогда, все еще здесь. И это всегда было так. Как и моя любовь. Я никогда не переставала любить тебя, даже если утверждала обратное. Ты научил меня мириться с прошлым. Ты заставил меня довериться тебе. Ты растопил лед в сердце «снежной королевы». И я клянусь, это сердце всегда будет биться только для тебя. Клянусь любить тебя так сильно, насколько это возможно. Только не оставляй меня.

— Никогда, — произнес Пит.

У нас не было никаких «Да», «согласен», «согласна». У нас есть наше «никогда». И оно намного ценнее. Мы больше никогда не оставим друг друга. Во всех смыслах, какие только возможны.

На наш «первый» танец играла песня, которая была дописана Питом для меня. Дописал песню, которую мы вместе исполнили. Песню, которая не дала разрушить то, что мы есть друг у друга. Положив голову на грудь мужа, я слушала его теперь уже мирное сердцебиение.

— Папа предложил оставить им с мамой внука на пару дней, в которые мы могли бы отправиться на медовый месяц.

— Я всецело поддерживаю идею мистера Эвердина. Нам нужны эти несколько дней. Я уже жалею, что не так ценил время, когда Ник-Эллиот не умел ходить… — Пит вспомнил недавнюю ситуацию.

Дело в том, что неделю назад сын проснулся раньше обычного. Конечно же, он решил, что раз встал он, то должны встать и его родители. Ник не рассчитывал, что мама и папа уже проснулись… ну, не просто проснулись. К нашему с Питом облегчению, мальчик ничего не заметил. А даже если и что-то увидел, то не придал этому значения. В этом я уверена, иначе Ник устроил бы допрос. Он у нас любопытный малыш.

— Это было неловко. Может, ты теперь будешь прислушиваться ко мне, когда я говорю, что кто-то может зайти. Или хотя бы закрывать дверь. Иначе ты будешь в следующий такой раз объяснять Нику, если он спросит, чем мы занимаемся, — приподняв бровь, сурово посмотрела я на мужа.

— Договорились. Думаю, он будет рад узнать, что родители в процессе над его сестрёнкой или братиком. —

Мы действительно с Питом хотим завести второго ребенка, это обдуманный и запланированный ребенок, в отличии от сына. Но от этого Ник не становится менее любимым. С ним мы впервые познали счастье материнства и отцовства.

— Ладно. Тогда решено. Родители обрадуются. Кстати, Пит, у меня для тебя есть свадебный подарок, — спустя несколько секунд добавила я.

— И какой же? — заинтересовано промурлыкал Пит, стискивая мою талию.

— Не то, о чем ты подумал, дурачок. Ненасытный, — хихикнула я. — Но близко к этом.

— Интриганка, — парировал муж.

— Какая есть. Отказываться уже поздно.

— Я и не собирался, — с этими словами он поцеловал меня в губы.

— Мне никогда не будет этого достаточно, — отстранившись, произнесла я.

— И кто еще ненасытный, — парировал Пит. — Раз речь зашла о подарках. У меня тоже есть один.