Саша же наблюдал за пиром, пил чай и молчал.

Тишина в столовой была гробовая. Те слова, сказанные сгоряча, теперь, наверное, навсегда встанут неприступной стеной между нами, что бы мы ни говорили. Не знаю, как Александр, но я чувства неловкости не испытывала. В данный момент меня интересовала лишь еда.

— Вкусно? — поинтересовался Переславцев, когда я, покончив со своей порцией, положила еще добавки.

— Очень. Спасибо.

— Чай?

— Я бы от сока не отказалась.

— Хорошо.

От этой холодной вежливости сводило зубы. У меня даже руки зачесались, так хотелось схватить и разбить что-нибудь, словами не передать. Уж лучше скандал, чем это холодное показушное равнодушие.

— Мы сегодня отправляемся? — чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, спросила у него.

— Нет, завтра. Сегодня я еще раз хочу всё проверить и доработать примерный маршрут. А завтра утром, если всё будет нормально, снова тронемся в путь.

— Отлично, — ответила ему и отправила в рот еще один кусочек воздушного омлета.

И снова тишина, лишь мирное гудение приборов и звяканье вилки о тарелку.

— Не получается? — внезапно поинтересовался Саша.

— Что не получается? — погрузившись в свои не слишком весёлые мысли, я не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Вернуться к прежним взаимоотношениям.

— А к ним можно ещё вернуться?

Хмыкнул и откинулся на спинку стула:

— Мы же с тобой были друзьями. Столько пережили вместе. А всё разрушила лишь пара слов, сказанных сгоряча.

— Заметь, не я их произнесла.

— Если бы не решила расстаться с невинностью, выбрав для этой цели меня, то и слов бы не было.

— То есть я во всём виновата? — опасно сузив глаза, я отложила в сторону вилку.

— Кать, не начинай.

— Я не начинаю, а продолжаю. Получается, во всей ситуации виновата я?

— Нет, я, — отрезал Переславцев. — Мне надо было быть умнее и понять, что этим может всё закончиться. Но столько всего случилось, что я как-то упустил из рук ситуацию, и произошло то, что произошло.

— И что это меняет? — аппетит пропал окончательно. — Каждый из нас остался при своём собственном мнении.

— Ты вновь будешь пробовать добиться желаемого? — несколько напряжённо уточнил Александр.

— Вот ещё, — фыркнула в ответ. — Мне с головой хватило унижения. Хватит. Больше не хочу повторов.

— Еще раз прости.

И тут неожиданно проснулась совесть. Без неё, конечно, было легче. Но теперь, когда она появилась, избавиться от неё было практически невозможно.

— Я тоже была не совсем права, — вздохнув, призналась я.

— Не совсем? — с тихим смешком уточнил мужчина и в глазах мелькнули знакомые весёлые искорки.

— Не нарывайся, Переславцев. Мне не стоило пить и идти к тебе.

— Да, с виски ты переборщила.

— Потому что вина не нашла, — буркнула я и едва не расхохоталась над абсурдностью ситуации. — Наверное, со стороны это выглядело впечатляюще.

— Ты себе даже не представляешь, как, — откликнулся Сашка. — Отпихнула меня в сторону — глаза горят, движения резкие, стремительные и не совсем точные… и с координацией у тебя проблемы были. Сколько ты, говоришь, выпила?

— Если бы я знала.

— Не помнишь?

— Перестала считать. Ждала эффекта, а его всё не было и не было. А потом меня неожиданно накрыло.

— Кать, ты достойна лучшего, — неожиданно серьёзно произнёс Александр. — И это не я.

Может, он и прав. Должны быть свечи, вино, цветы, чарующая музыка и шелковые простыни. Вот только…

— Не знаю. Только никого другого здесь нет. Ты и я.

— Ты же не знаешь, что именно ждёт тебя в Пещерах.

— Сомневаюсь, что райские кущи и толпы накаченных красавцев.

— А если и так?

— Ну, я тоже не дурочка прыгать в кровать к первому встречному.

Слова застыли в воздухе, воскрешая непрошенные воспоминания, от которых на душе опять стало грустно.

— Давай больше не будем закрывать двери, — неожиданно произнесла я, рассматривая собственные ногти.

— Что? — Саша нахмурился и немного подался вперёд.

— Давай не будем закрывать двери. А то это как-то несправедливо. Ты в любой момент можешь зайти ко мне, а я к тебе нет.

— В свете последних событий дверь является единственной защитой от определённого рода посягательств, — пошутил Переславцев.

Но смеяться отчего-то не хотелось.

— Не буду я к тебе больше приставать, — с досадой отмахнулась я.

— Да? — и иронично приподнял бровь.

— Да! Ну, так что? Скажем «нет» закрытым дверям?

— Аргументы?

— Я же сказала.

Задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, явно обдумывая плюсы и минусы данного решения.

— Точно не будешь ко мне приставать?

— Переславцев, — я со стоном закатила глаза. — Мы уже это проходили. Я не буду больше унижаться и бегать за тобой с криками: «Переспи со мной, а то мне плохо». В конце концов, гордость и у меня есть. Так что за свою честь можешь быть спокоен.

— Ладно. Хорошо. Я тебе верю. Я не буду закрывать дверь. Всё, довольна?

— Вполне.

— Но малейшее нарушение…

— Ты опять. Я тебе слово даю, что не буду забираться к тебе в постель, — торжественно произнесла и неожиданно добавила: — Без твоего на то согласия.

— Боюсь, не дождёшься.

— Значит, так тому и быть. По рукам?

— По рукам.

Кто бы мог подумать, что этой же ночью я нарушу своё слово. Причём совершенно случайно, не думая ни о чём таком.

Как говорили древние — ничего не предвещало беды.

После завтрака Саша включил энергопитание корабля, объяснив, что опасность уже миновала, и неизвестный корабль ушёл дальше. На этот раз мужчина справился с этим без моей помощи. Несколько раз я порывалась спросить у него про рану, но решила не рушить хрупкое перемирие собственными руками. Я обязательно выясню правду о его ускоренной регенерации, но позже. Время пока есть, а небольшая передышка в отношениях была нужна.

Как только подача энергии была восстановлена, я вернулась к себе в каюту и включила автоуборщиков, правда, перед этим самостоятельно перестелила постель, не доверяя роботам. На Эквей не любили их и андроидов, считая одним из факторов, разрушающих естественную красоту мира. За эти годы, что жила здесь, я тоже начала так думать.

Ведь именно благодаря таким порядкам и ограничениям Эквей остался таким красивым и первозданным. А ради этого можно было поделать что-то своими руками.

Настроение было далеко не прекрасным, но биться в истерике я не собиралась. И так нервы ни к чёрту. Пора было становиться умной, взрослой и самодостаточной девушкой и принять все последствия с должным терпением и смирением.

А вот с последним пунктом были проблемы. Не хотела я покоряться. А мечтала жить дальше, любить и быть любимой. Душа требовала свободы и никак не хотела сдаваться без борьбы. Нет-нет да и возникала мысль сбежать на Землю — и будь что будет.

Интересно, а он шутил или серьёзно боялся за свою честь? Оставалось надеяться, что шутил, потому что мне совершенно не хотелось выглядеть в его глазах похотливой девкой.

«А какая тебе разница, как он будет смотреть?» — прошептало противное сознание.

Если бы я знала ответ на этот вопрос. Вот не было печали — взяла и влюбилась.

А как не влюбиться, когда рядом такой мужчина? Сильный, умный и полный тайн. Вот эта его загадочность как раз и притягивала, заставляла всматриваться в него.

Остаток дня тоже прошёл незаметно. С Сашей мы больше не пересекались.

Он был занят в рубке, а я занималась ничегонеделаньем. Снова начала читать книгу об устройстве кораблей. Меня почему-то это успокаивало и отвлекало от тревожных мыслей.

Потом был обед в одиночестве и снова чтение. Сидя в своей каюте, дверь которой согласно договору не закрывала, я слышала, как Александр спустился вниз и ушел есть. Конечно, мне сразу захотелось пить. Но я прекрасно понимала, что сейчас нам надо встречаться как можно реже. Так будет лучше для всех.

Поужинав, еще некоторое время слонялась без дела, снова читала, а потом легла спать.