Бэтти протянула мне большую глиняную чашку с благоухающей жидкостью, и я осторожно понесла ее в комнатку подруги.

Отворив двери, я чуть не пролила чай. Над женщиной склонилась вампирка.

— Элизабет, что ты такое…

— Тсс, — зашипела она, приложив палец к губам, — не видишь — она уснула.

— Боже мой, прости. Но что я должна была думать, увидев тебя, склонившуюся над моей подругой, — я поставила чашку на прикроватную тумбочку и присела на корточки рядом с вампиршей. Даже во сне у Лины было перепуганное и встревоженное выражение лица. Мне было действительно жаль ее. Столько трудностей свалилось на плечи. Почему трудно только хорошим людям? А плохим все дается с лихвой? Где же она — вселенская справедливость, где добро возвращается добром?

— Ею питались, — известила Лиззи, — это меня и насторожило.

— Вампир? — встрепенулась я.

— Не уверена… — лицо женщины выражало крайнюю степень озабоченности, если это можно было так назвать. Подобное выражение на лице тысячелетнего вампира повергало меня в пучину хаоса, — здесь что-то совершенно иного рода.

— Поделишься? — поинтересовалась я, не до конца уверенная, что мне следует знать.

— Мы вроде бы хотели заглянуть к твоему другу? Давай сначала расслабимся, а потом поговорим, окей?

Она вышла из комнаты прежде, чем я успела дать свое согласие. Она так же вышла из комнаты прежде, чем я поняла, что вампирка в черном кожаном комбинезоне, на высоких каблуках и очень похожа на меня. Надеюсь, Леди Кэтрин не хватит удар.

— Катилина Астрид Мередит!!! — взвизгнула тетя.

Ну да, как пить дать, решила, что это я сменила имидж.

— Тетушка, я здесь, — вприпрыжку спускаясь с лестницы, я встала слева от сияющей Лиззи. Женщина излучала такой позитив, такие эмоции, что едва ли не вибрировала. Они с тетушкой сцепились взглядами. Леди Кэтрин была крайне встревожена, а Лиззи едва ли не смеялась. Затем она взглянула на Нефрита.

— Мм, твой друг-дизайнер? — осведомилась она.

— Да, леди Кэтрин, это Элизабет, Элизабет, это леди Кэтрин, — женщины поприветствовали друг друга, но между ними явно что-то было. Думаю, что обе они успели сложить друг о друге определенное мнение. Наверняка, леди Кэтрин подумала что-то вроде «Эта девица выглядит просто вульгарно. Если бы леди Мередит вырядилась в подобное, я бы незамедлительно до конца дней ее, заперла бы в башне замка», а Лиззи, наверняка, что-то наподобие «какая милая аппетитная старушка».

— Нефрит, — представился друг, учтиво чмокнув прохладную руку вампирки. Эх, знал бы он, кто она. Впрочем, ему же лучше, что не знает.

— Очень приятно, — расплылась лучезарная женщина, и, поведя носом, добавила, — какой милый зверек. Если бы знала, привела бы знакомую сучку.

— Сожалею, но я больше по кабелям, — подмигнул Нефрит.

Выражение лица леди Кэтрин нужно было запечатлеть. Я очень сожалела, что в нашем доме был один-единственный фотоаппарат, но далеко. Собственно, он был ничуть не моложе самой хозяйки дома и для того, чтобы запечатлеть свое изображение, нужно было вытерпеть 15 минут перед объективом без единого движения, иначе кадр может смазаться. Раритет.

— Полагаю, нам всем пора отправляться. Нефрит, это та самая подруга, о которой я тебе говорила.

— Только вот, почему-то, я о ней ничего не слышала.

— Тетушка, вы меня очень редко слушаете, оттого и не слышали. Идемте.

Когда мы стояли на крыльце и ждали, пока пригонят мою машину со стоянки, Лиззи шепнула мне на ухо:

— Ну и зверинец ты собрала в своем доме, минута к минуте, все веселее становится.

— О чем ты?

Мне ответил лишь лучезарный взгляд и улыбка удаляющейся к машине женщины. Так, понятно, еще одна решила скрывать свои тайны и решительно ни во что меня не посвящать. Что ж, если бы это было жизненно важно, мне бы рассказали. Наверное. Блин. Ну скажиииите мне, любопытство так и распирает! Садясь в машину, я настолько нервно себя вела, что, казалось, все заметят мое ребяческое поведение. Ей богу, нужно успокоиться.

До магазинчика Нефрита я доехала молча, а мои друг и новая подруга беззаботно общались, словно они просто молодые люди, которые встретились у меня дома. Но это было не так, и я это прекрасно понимала, наблюдая за парочкой в зеркало заднего вида. Они правильно сделали, что сели назад и дали мне время остыть. Ведь он скрывал от меня тайну, она скрывала тысячи, а я старалась делать вид, что меня это не волнует.

— Приехали, — обозначила я, наконец, хотя мы стояли уже минут десять, просто никак не решалась вставить после обиды первое слово примирения.

А дальше час потехи. Нефрит кружил вокруг Лиззи, словно пчела вокруг клевера, примеряя на нее лучшие наряды, которые только были у него в магазине. Я начала сомневаться даже, что он действительно уранист[1], пока в магазинчик не зашел Вольдемарт де Март. Это его бывший парень. Точнее, это его первый парень, над чьим именем я громко смеялась около года, пока у них были теплые… эм, отношения. К сожалению, дружба между ними не особо заладилась, поскольку Вольдемарт был из влиятельной семьи Мелфрида, его родители входили в попечительский совет города и не желали, чтобы их сын марал честь семьи нетрадиционной ориентацией. Тем более с таким выходцем из низов с плохой родословной (точнее, с отсутствием родословной, ведь Нефрита вообще подбросили в местную церковь в возрасте года) как Кевин. Расстались они весьма пафосно и мелодраматично. Его родители, скрывая сына за своей спиной, явились к Нефриту, тогда у него еще не было собственного магазина, и он работал помощником швеи в маленьком салоне. Они высказали, свои опасения по поводу нежелательной дружбы. В общем, разъяснили, что ему и Вольдемарту никогда не быть вместе. После этого Нефрит крепко поколотил отца своего бывшего любовника, за что на полгода попал за решетку. Хотя, в тот момент, когда мой друг давал тумаков этому мистеру де Марту, половина жителей города хотела быть на месте Нефрита. Слишком многие точили зуб на господина из совета попечителей. Вот такая история, хоть кино снимай. Прямо Ромео и Джульетта.

Нефрит и Вольдемарт отошли поговорить. Мой друг был явно настроен решительно и не собирался выглядеть кисейной барышней. Собственно, он никогда и не был таковой. Думаю, если рассуждать, что в паре всегда кто-то девушка, то он ею точно никогда не был. Полагаю, если бы Лиззи задержалась подольше, он бы и вовсе вернулся к нормальной ориентации. Хотя, мне кажется, его имиджу плохого парня-фрика это бы нанесло серьезный урон.

— Ну как ты там? — я плюхнулась на огромное красное нечто, выглядевшее как мешок, но на деле бывшее громадным и безумно мягким креслом, которое, когда в него садишься, мгновенно принимает форму твоей позы. Всегда обожала интерьер этого бутика.

— Должна отметить, что твой Нефрит — настоящая находка. Обаятельный, привлекательный, талантливый, правда, не без проблем, но у кого их не бывает.

Она вышла из кабинки в одном из нарядов. Это были красные, обтягивающие джинсовые брюки с тонким серебристым ремешком, в форме цепи и шелковый топ, свободного покроя в черно-серебряных тонах. Ее босоножки цвета агата были здесь весьма кстати.

— А что за проблемы? — стараясь быть как можно более непосредственной, поинтересовалась я.

«Ох, деточка, с кицунэ лучше не связываться…»

— Расскажи о них поподробнее… о кицунэ.

— Ах ты гадкая телепатка! — вырвалось у Лиззи. Она была не то расстроена, не то удивлена, не то разозлена.

— Кто телепатка? — заинтересовался Нефрит, надевая на шею Лиззи серебристое украшение, — вот так образ смотрится гораздо лучше. И все же, кто тут телепатка?

— Я тут телепатка, а кто такие кицунэ? — это был больше злобный рык, чем вопрос.

— Ты телепатка? — мужчина вздернул вверх бровь, что означало «Да иди ты, женщина!»

— О бог мой, о чем здесь можно разговаривать? Идем, Лиззи, нам пора в бар «у Каплана», к тому же у нас есть важный разговор.