Уничтожить спецсостав AKL 98879 роботу полиморфу Т-1000 не удалось, но вот лодку противника, проникнув незаметно на ее борт и запрогаммировав на экстренный самозапуск двух кумулятивных бронебойных ракетоторпед Т-1000, все же удалось, что и повлекло катастрофу USS541 «MONTANA» в Тихом океане.

Лодка подорвалась на своих же торпедах. Пытаясь уклониться и сделав полный разворот на стовосемьдесят градусов, изменив свое направление и свой турбулентный след. Но все же не смогла уйти от скоростных своих же дух бронебойных зажигательных и акустических торпед.

А робот полиморф Т-1000, не имеющий ни звания, ни имени, а просто машина под номером VBY987000777, смогла тайком все же пробраться в состав спецпоезда. И спрятаться внутри длинных многоколесных большегрузных платформ тягача робота-локомотива МК-191Т. Незамеченная, она так добралась до базы Скайнет один. И даже смогла проникнуть внутрь Главного бункера.

В ее боевую задачу входило уничтожение сместителя времени TERRA_MEGA/Т1R800.

27 июня 2032 года.

Центральная Америка.

Штат Колорадо.

Кастле Рок.

В 43 км на восток от Денвера.

Территория Скайнет.

Боевая Главная крепость S9А80GB17 «TANТАМIМOS».

Крепостная левая цитадель Б.

Аэродром. Авиаангары Х10, сектор В-25.

14:45 дня.

Разговаривая с Эвелиной, он забывал, что он, Алексей теперь не совсем уже и давно не человек. Он просто разговаривал как с живой, смотрящей на него с экрана большого в центре программирования и сканирования очень красивой черноглазой и черноволосой, лет тридцати женщиной.

Эта человеческая его врощенная в робота Т-Х сущность в этот момент брала верх над машиной. И, похоже, это было даже интересно и Скайнет один и Т-1001 Верте.

Алексею и самому было интересно общаться с Главной машиной бункера. Потому как это была уже не совсем машина. Уже совсем и далеко не то, что было когда-то создано руками и мышлением человека.

То, что сейчас было перед глазами самого Алексея, вообще невозможно было создать руками и разумом самого человека. Чтобы человек не создавал, он бы это создать все равно не смог. Он лишь смог только подтолкнуть это. То, что попало ему в руки, толком даже не понимая, что творит и делает из обломков неизвестной и неизвестно откуда взявшейся боевой машины. И раздавленной многотонным гидравлическим прессом программной пусковой чипкарты.

Машина сама себя воссоздала, осознавая себя как личность, а не как машину. И причиной этому бла ядерная война. Только что-то подобное могло сотворить радикально что-то новое и особенное. Как удар сверкнувшей молнии создать из дискретно однозначно и абсолютно логично мыслящей и живущей по заложенным ровным и линейным программам и шифрованным кодам машины, хоть и сложной в программировании, но все же машины, нечто уже совершенно непохожее на машину. Только ядерная война подтолкнула Скайнет прийти к стадии самовыражения и понимания многих вопросов о жизни и смерти. О понятии материнства и рождения. И особенно о заботе и любви. И самой ценности жизни. О том, о чем машина даже не задумывалась, хоть и может, знала. Но многого не понимала и понять не могла, пока не увидела то, что сама натворила. И теперь стремилась все исправить, путем любым, но исправить и уже знала как. И она подводила все к одному концу и математическому решаемому знаменателю.

Алексей все время разговаривал здесь с ней на человеческом языке. Даже когда был в эндоскелете Т-888. Только когда он был далеко, где-то за пределами самой базы на каком-либо задании, он разговаривал телепатически или по внутренней шифрованной многоуровневыми шифрами и кодами, состоящими из звуковых электронных сигналов и цифр связи.

И он все время старался куда-нибудь улизнуть от нее. Или в глубину на самое дно бункера. Или вот сюда в эти авиационные ангары большого бетонного аэродрома. Он снова был в авиаангаре боевых ОУНК-AERIAL, В Х-10 в секторе В-25. На левой стороне крепости цитадели А. Здесь он находил себе отдушину от глаз своей матери, которая следила за ним по всей базе. Которая, хоть и доверяла ему многие боевые свои задачи как командной своей машине, боялась и переживала за него. Переживала как за своего родного сына. Она, буквально тряслась над ним. И этот постоянный присмотр порой надоедал ему, роботу и человеку. И он все время и довольно часто, пытался уединиться где-либо в бункере от черных тех красивых, горящих красноватым ярким светом изнутри ее женских любящих глаз. Смотрящих, на него с экрана большого командного дисплея 100000000битного видеомонитора в блоке Х117 в секторе В-214.

Ее можно было понять. Она теряла его уже два раза и сходила с ума о нем, как живая мать и женщина. И он ей пообещал больше такое не вытворять. К тому же была собрана уже TERRA_MEGA на четвертом уровне подземного Главного бункера Скайнет первый. И появился этот некто Кевин Кэмбел, робот, как и его подруга Верта из жидкого полисплава.

— «Верта просила при ней не произносить это имя и фамилию» — отобразилось на 80000000битном новом внутреннем коммуникационном дисплее и видеомониторе, горящем теперь голубоватым светом, не как у Т-888, что светился красным и был слабее по визуальному разрешению видеоотображения и возможностей. Но это еще достигалось мощностью видеокамер, которые горели таким же голубым светом вместо красного под жидким металлом его Алексея и Т-Х/S500 андроида глаз.

— Что я просила? — услышал он за своей спиной и даже вздрогнул уже не как машина, а как человек своим металлокерамическим бронированным суперэндоскелетом, который не смогла бы поразить своим металлом даже Верта. И даже тот Т-ХА Кевин Кэмбел. Но он, все равно, вздрогнул от раздавшегося мягкого завораживающего женского и неожиданного за своей андроида и человека спиной Т-Х/S500 голоса Т-1001 Верты.

— Но его уже здесь нет — произнес Алексей Верте.

— Вот и забудь о нем — она жестко ему произнесла — Я же сказала, что не желаю слышать больше это имя и чье оно.

— Верта — произнес, он, ей не оборачиваясь и занимаясь снова проверкой данных своего ОУНК-воздушного охотника. Который ему как кошка негромко мурлыкал на языке машин удовлетворенно и довольный заботой своего по отношению к нему хозяина и командира.

— Что, любимый? — она снова произнесла уже прижавшись к его полисплаву своими полисплавом. И прилипнув, почти сливаясь своей женской полной красивой жидкометаллической грудью и брючным темно-серым деловым красиво приталенным на ее гибкой талии костюмом к голой спине из жидкого металла Т-Х.

— Прости меня, любимая, прости — он произнес ей в ответ и застонал от нахлынувшего сексуального очень чувственного удовольствия, ощущая Верты нежные и невероятно одновременно сильные женские руки внутри себя и ее молекулы обнаженного теперь тоже, как и он, невероятно красивого тела.

— Прощаю — произнесла она ему — Всегда и за все прощаю.

Алексей сейчас был раздет до своих джинсовых из своего же полиметалла брюк и военных шнурованных на шипованной подошве ботинок. Он все время предпочитал теперь такой вид. Он сам не мог налюбоваться своей фигурой, которую он мог видоизменять как хотел, как и сам эндоскелет, то, расширяя его в плечах, то сужая и делая, то выше, то ниже ростом. Даже мог, как человек и тяжелоатлет штангист играть мускулами из жидкого полиморфного металла, грудью и спиной. К которой, и приросла своим таким же жидким металлом Т-1001 по-имени Верта. Она разделась до гола, убрав свою одежду внутрь своего же металла. Разделась полностью и еще сильнее прижалась с телом Алексея, сливаясь с ним молекулами своего металла с его металлом. Включив осязательные функции машины на всю катушку, на какую только она могла как машина из жидкого металла.

Эти невероятные ощущения и включенные в ответ осязательные ощущения Т-Х, это что-то невероятное! Осязание самого жидкого мимикрирующего полиморфного металла! Такие же, как у Т-1001!