Эта история написана не на реальных событиях, я всего лишь пишу о том, что знают все, лишь то, что живет в голове любого человека, ведь все люди немного поехавшие. Не надо все принимать близко к сердцу, это плохо влияет на него, а в ящик вы и так всегда успеете сыграть, уж поверьте там вас никто не ждет, а если ждут, то наверняка не для того что б чай с вами пить и сушки есть. Пишу я от лица одной девушки, что встретила однажды на улице, не знаю, что было в её взгляде, но мне пришла бредовая мысль, что она не из этого мира, что этот мир не для неё, хотя кто знает, где для кого какой мир пригоден и нужен.

А так не судите строго, рифмой я не обладаю, так что поэмы, как у Гомера не услышите вы от меня никогда.

Я, Лера Гордон, мне 16, вообще-то 17, ну да ладно, я студентка медицинского училища, по крайней мере, была ею и я мертва. Совсем мертвая… Мдя… День сегодня чудесный, была бы жива, погрела свои косточки, но – нет. Я труп. Нет, хотя труп уже сгнил. Осталась.., да только я и осталась. Начну с самого начала…

Ну, так вот, жила я себе так, нормально, как все студенты и все подростки. Первый курс, медицинского училища шла своим ходом, я жила своей жизнью, естественно как мне казалось такой ужасной и несчастной из-за неразделенной и далекой теперь уже любви. Хотя и любовью это не назовешь, любить можно что-то или кого-то, но не только из-за того что это или кто-то просто красивый на физиономию.

Ну, да ладно, что ж об этом. Было дело, как, нравился один парень, в одном классе учились, с 7 класса, до 9, ну и ту, возьми переходный возраст, первая влюбленность, это у всех так, подростков, или почти у всех. Только у кого-то это взаимно, а у кого-то ни фига, да и вообще не любовь, а так «чувства», да и не долговечные и не настоящие.

Звали его Александр, вот этот объект и стал, моим идеалом, ага, по внешности: красивый, высокий, шатен, блондинов вообще не терплю, кареглазый, спортсмен, хотя спортсменов тоже не люблю, все они задиры, выиграл один раз чемпионат, а самомнения, выше неба. Ну, короче, понятно, про что, говорю? Думаю да, да и годов, сколько мне было, ах, да 15 мне было, самое время «любить» и быть «любимой». Ну, и как ясно ему я не нравилась, ну, а так как скрывать «великие» чувства я не умела, ему это стало известно, да не без помощи, других. Как я убивалась то, что я ему не по сердцу, как ревела, ух, прям драма, только валерьянку и пей. А он, что? Да, он то, то, не дурак был, пользовался мною… А, нет, ребята, не про то подумали, я девушек приличная, не даю, кому по пало, да и в те года, вообще про это не думала, максимум поцелуйчик там, хотя мои одноклассники, вовсю эту часть «любви», практиковали. Как говорится, я девушка – серебреного века. Ну, хоть не старинного, уже легче. А, как использовал? Ну, это он, же спортсмен, комсомолец, красавиц… Домашку, скатывал, хотя был умнее и сообразительнее меня, в раз 5, не меньше, просто, лень человеку, или эти соревнования, вот так и жили. А я то, дура, радовалась, что полезна, что нужна, ему… Да в прошлом все, все уже прошло, сколько лет-то прошло, ну года 4 точно, как минуло, с того, дня как я закончила 9 класс…

А как я померла то? Ну, это господа, читатели, вам предстоит только узнать. Да… Смерть она конечно, штука неожиданная, как диарея или по-простому понос, как прихватит ух, хрен отвяжись, да и самое главное в самый не подходящий момент, вот как карма какая или наказание. А если честно, человек, я какой? Эмм… Холерик, смешанный с меланхоликом, немного сангвиник, и флегматизма ни на грамм, хотя, нет, не всегда иногда впадаю в депрессию, ну, это я не считаю флегматизмом, больше на меланхолизм тянет.

А так, приятного причитания, сия произведения, тем, кто не знает, уныние это тоже грех, и за него по правилам Данте, падают в Ад, как не назови, а место изрядно горячее, где вас ждет жаркий прием…

В комнату вбежал солнечный луч, он пробежал по стене, завернул к двери и приблизился к лицу, спящей девушки. Та, перевернулась на спину, потирая глаза, открыла их и ужаснулась.

– Блин, я проспала! Почему ба или ма меня не толкнули? – Выругалась она вслух. Вскочив с постели, девушка глянула на тумбочку, где стояли часы. Они мило, улыбаясь, показывали полдень.

– Хм, можно не спешить, я и на третью пару не успею. – Печально сказала девушка.

– Да, ты совершенно права. Теперь тебе некуда спешить. – Сказал мужской голос. Девушка круто повернулась на босых пятках и столкнулась нос с носом с обладателем этого голоса. Это был парень лет 18–20. Высокий и блондин. Чего терпеть не могла девушка, так это блондинов и блондинок, но с изумрудными глазами, как свежая майская листва на деревьях. Пару секунд пялясь на грудь незнакомца, а он был не малого роста, девушка спросила, обращаясь к черному пятнышку на рясе:

– Ты кто? И что делаешь тут?

– Я тут был всегда, и везде, куда бы ты ни пошла, просто ты меня не видела. – Легко ответил парень.

– Что за.., чушь ты несешь? – Вскипая, произнесла девица. Характер у неё был вспыльчивый и не ясный, не только окружающим, но и ей самой. – Так, я не знаю, как ты тут оказался, но проваливай отсюда, а, то, как я, интересно, буду доказывать и объяснять матери, что тут забыл парень?! Да и еще в таком глупом виде?!

– Хм, – лишь произнес парень. – Я бы с радостью, но Папаша велел тебя охранять, точнее все, что от тебя осталось.

– Какой Папаша? Что за фигня? И что это отменяя, осталось? – Спросила девушка, оглядывая себя. На ней была пижама в зеленый сердечки, который хаотично шли по всей ткани.

– Да… уж характер у тебя и до этого был не сахар, но сейчас вообще ужас. – Печально возведя глаза к потолку, где весела люстра, сказал, юноша, и для полной картины, сложил руки на груди, в позе молящегося Христу.

– Слушай, я не понимаю, про что ты мне тут втираешь и какой там Папаша или Мамаша, но я не хочу тебя видеть тут! Так что вали! – Грубо закончила свою речь девица, и грозным взглядом уставилась на незнакомца, упирая руки в бока.

– Я ж говорю, с превеликой радостью, но Папаша… – Парень печально вздохнул и уселся на край кровати, где 2 минуты назад спало, это вспыльчивое и не ясное природе существо.

– Эй, ты не смей сидеть на моей кровати! – Вскипела вновь девица, почему то, не краснея, а бледнея от гнева.

– Хм, – лишь ухмыльнулся парень, – как скажешь, – и вместо того что бы встать, он улегся на кровать и положил ноги в сандалиях на одеяло.