В свою очередь офицер госбезопасности В. Емышев из спецгруппы «Грома» по этому поводу говорил: «Наша БМП остановилась на углу дворца. Мы выскочили. Перед нами дворец, освещённый прожекторами. И тут боевые машины опять газуют, задние двери захлопываются. Сесть не успеваем. Подаю команду: «Под прикрытием БМП — вперёд!»[242]Другой «громовец» С. Кувылин пояснял: «Когда мы выпрыгнули из БМП, грохот стоял страшный… А дворец метрах в двадцати от нас…»[243] А офицер госбезопасности Н. Берлёв конкретизировал: «Наша БМП под номером 36. В десанте — Карпухин, Коломеец, Гришин, Плюснин и я. Остановились перед дворцом, открыли люки…»[244]
Эти воспоминания своих товарищей впоследующем Герой Советского Союза, командир спецгруппы КГБ СССР «А» и генерал-майор Виктор Карпухин дополнил следующим замечанием: «Мы попали под жесточайший обстрел гвардейцев. Заняли позиции и на огонь ответили огнём. Так началось кровавое столкновение профессионалов. Должен признаться, что у нас не было должной психологической устойчивости. Да и откуда она? Наверное, воевать можно научиться только на войне, как бы это жестоко не звучало. А мы привыкли видеть войну в кино. «По-киношному» она и воспринималась.
Но всё пришлось увидеть наяву. Вот падает твой товарищ, взрывом ему отрывает руку, ногу, вот ранен сам, а надо действовать, расслабиться нельзя ни на секунду. Убьют. В первые минуты боевого соприкосновения было очень тяжело. Охрана резиденции — сильная, высокообученная, отлично вооружённая. И главное, почти в четыре раза превышающая нас в живой силе. По всем воинским наукам силы обороняющихся во столько раз могут быть меньше, но никак не больше наступающих. Иначе атака обречена. Выходит, опрокинули мы теорию. Помогли нам мощный напор и, как ни странно, безысходность. Нас выручить уже никто не мог, тыла никакого. Ранены были практически все. Гвардейцы отчаянно защищали дворец, мы отчаянно рвались вперёд»[245].
В своей книге «Трагедия и доблесть Афгана» генерал-майор А.А. Ляховский писал, что одновременно с захватом и разоружением танкового и находившегося с ним вместе мотопехотного батальона был «нейтрализован» афганский строительный полк[246]. Однако каких-либо более подробных сведений по этому вопросу от непосредственных участников «Шторма» не было. В этой связи приходится констатировать непрояснённость до сегодняшнего дня данной проблемы, то есть факта реального существования этого строительного или инженерного, как его ещё называли, полка и соответственно конкретных обстоятельств последующего разоружения данной воинской части.
Несколько слов хотелось бы уделить вопросу о бронетехнике, использовавшейся во время штурма здания дворца Х. Амина. Мнения на этот счёт были различные.
Например, А.П. Береговой утверждал, что обороняющейся афганской стороне «атакующие противопоставили 6 боевых машин пехоты и 4 бронетранспортёра». При этом «два БМП так и остались вне дворца»[247]. Относительно четырёх бронетраспортёров взвода (группы) лейтенанта Р.Т. Турсункулова из состава первой роты 154-го ооСпН, на которых также следовали бойцы «Зенита», ясность, по большому счёту, есть. Ведь три БТР (подгруппы А. Карелина, Б. Суворова и В. Фатеева) действовали строго по намеченному плану операции, а четвёртый (подгруппа В. Щиголе-ва), отставший «по непонятным причинам», в дальнейшем присоединился к колонне БМП третьей роты «мусбата». От огня крупнокалиберного пулемёта на первой машине взвода (группы) лейтенанта Рустама Турсункулова были перебиты передние колёса, но она дошла до цели, вторая — была подбита («не дошла каких то 30 метров», «сгорела полностью»), третья — «добралась до мёртвой зоны».
Относительно шести БМП третьей роты «мусульманского» батальона, о которых писал А.П. Береговой, особой ясности нет. Впрочем, и М.Е. Болтунов в указанной ранее книге «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ» также писал о шести БМП, которых «выделило родимое Отечество майору Романову»[248]. В свою очередь руководитель «Шторма» В.В. Колесник утверждал, что «через десять минут после начала штурма девять БМП» третьей роты оказались на площадке перед дворцом. Такого же мнения придерживался и А.А. Ляховский: «Подразделения «мусульманского» батальона начали выдвижения в районы предназначения… По дороге к дворцу двинулась рота боевых машин пехоты (БМП) старшего лейтенанта Шарипова. На десяти БМП в качестве десанта находились две спецгруппы КГБ. Общее руководство ими осуществлял полковник ГИ. Бояринов. Боевые машины сбили внешние посты и устремились к Тадж-беку. Единственная дорога круто серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед Тадж-Беком. Дорога усиленно охранялась, а другие подступы были заминированы. Едва первая боевая машина миновала поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулемёты. БМП была подбита… Шедшая второй БМП столкнула подбитую машину с дороги и освободила путь остальным»[249].
Заметим, что эта точка зрения генерала Ляховского вовсе не противоречит высказанному ранее суждению В.В. Колесника, так как одна из боевых машин пехоты, по сообщению многих участников штурма, «была подбита и её столкнули» с дороги, освобождая путь остальной колонне. Таким образом, непосредственно до площадки перед Тадж-Беком дошли девять БМП роты Владимира Шарипова (из десяти машин исключается подбитая БМП). Конечно, при этом не совсем понятно, какие именно «две спецгруппы КГБ» (на броне БМП третьей роты 154-го ооСпН) имел в виду Александр Антонович. Вполне возможно, что здесь имеет место ошибка: речь должна идти о группе госбезопасности «Гром» М.М. Романова и сводной группе спецназа ГРУ ГШ из состава третьей роты 154-го ооСпН под командованием старшего лейтенанта В.С. Шарипова. Ведь несколько далее А.А. Ляховский сообщает: «Сначала на штурм пошли спецгруппы КГБ, за ними последовали некоторые солдаты из спецназа»[250].
И здесь вновь возникает вопрос, откуда взялись «некоторые солдаты спецназа», которые чуть ли не по личной инициативе пошли на штурм Тадж-Бека? Возможно, речь идёт лишь о членах экипажей боевых машин 154-го ооСпН?.. Однако из мемуаров генерал-майора В.В. Колесника ясно, что две группы спецназа «мусульманского» батальона непосредственно участвовали в штурме здания дворца Х. Амина. И это без учёта экипажей боевых машин.
Обратим внимание на то обстоятельство, что, как писал об этом А.А. Ляховский, огнём из крупнокалиберного пулемёта, находившегося в здании дворца Х. Амина, первая БМП роты старшего лейтенанта В.С. Шарипова была подбита. В.В. Колесник также утверждал, что «головная БМП была подбита», следующая за ней машина «столкнула подбитую, освобождая путь наступающим». Правда, в статье Владимира Шарипов и Петра Лёгкого по этому поводу была высказана несколько иная точка зрения: «Однако не обошлось, увы, без стрельбы по своим. «Шилка» пробила борт одной из БМП роты Шарипова, снарядом оторвало пятку командиру взвода Абдуллаеву. А когда он попытался выбраться через верхний люк, две пули пробили руку. Настолько плотный огонь вели защитники дворца. И всё же взводный, истекая кровью, продолжал командовать!»[251]
В этой связи думается, что точка зрения, высказанная В.С. Шариповым по поводу поражения боевой машины его роты огнём «Шилки», а не афганского крупнокалиберного пулемёта, является более предпочтительной, чем версия на сей предмет генерала А.А. Ляховского. И у нас нет веских оснований сомневаться в правдивости данного утверждения бывшего командира третьей роты 154-го ооСпН: во-первых, речь в действительности идёт о подчинённом ему подразделении. Во-вторых, он сам тогда находился в боевых порядках этой роты «мусбата» и знает о происшедшем не из «вторых уст». В-третьих, чтобы говорить о столь неблагоприятном факте («не обошлось без стрельбы по своим»), надо иметь весьма достаточно оснований, да и мужество.
