Во-первых, временем проведения диверсии на «колодце связи» Борис Плешкунов и Сергей Климов называют 19.15, а командир отряда «Зенит» полковник А. К. Поляков -19.30. В последнем случае, очевидно, имеет место быть вполне возможная ошибка пямяти.

Во-вторых, Борис Плешкунов говорит о том, что в его «подчинение определили десять человек». По всей видимости, под этим он подразумевает «зенитовцев», назначенных для проведения акции на «колодце связи» и входивших в «подгруппу исполнителей» или «подгруппу подрывников» без учёта командира отряда («Алексея П.»), его подгруппы и разведчиков-диверсантов, организывавших подрыв линии армейской (правительственной) связи.

В-третьих, из слов командира «Зенита» полковника А.К. Полякова с определённой долей уверенности можно предположить, что переводчик его группе был выделен в последнюю очередь и, возможно, не входил в число «пятнадцати разведчиков-диверсантов», первоначально назначенных для выведения из строя линий связи.

Таким образом, получается, что акцию на линии армейской (правительственной) связи между дворцом Тадж-Бек и генеральным штабом ВС ДРА (недалеко от виллы КГБ и посольства СССР) совершили порядка четырёх «зенитовцев».

Как ранее отмечалось, несмотря на отсутствие информации из официальных источников о ходе «Шторма-333» и общей операции по проведению 27 декабря 1979 года государственного переворота «Байкал-79», историю войны в Афганистане, в том числе и её первые события, вполне можно изучать не только по свидетельствам их участников и очевидцев, но и по богатому песенному фольклору. Об этом мы уже говорили, но сейчас, в контексте данной главы, процитируем строки, относящиеся конкретно к проведению диверсионной акции «Зенита» на «колодце связи»:

Как можно увидеть из этой небольшой песенной зарисовки, и время диверсии совпадает, и о мощности минно-взрывного устройства сообщается, и даже говорится о назначении самой этой диверсионной акции. Вот вам, как говорится, и… фольклор. Впрочем, А.К. Поляков в последующем упоминал лишь о сорока килограммах заложенного взрывчатого вещества, но это, как говорится, уже нюансы. К сказанному, очевидно, следует добавить, что при установке в «колодце связи» минно-взрывного устройства, расчитанного на действие в воде, были использованы два дублирующих друг друга временных взрывателя. Так «зенитовцы» под руководством командира отряда Алексея Константиновича Полякова и Бориса Андреевича Плешкунова исполнили поставленную перед ними задачу. Потерь с обеих сторон при осуществлении данных диверсий не было. С этого времени Кабул действительно начал привыкать жить по «московскому» времени, а Тадж-Бек был лишён основных каналов связи.

Сам этот объект воздействия в различных публикациях называют по-разному. Например, «Министерством обороны ДРА» (А.А. Ляховский), «Министерством обороны генерального штаба афганской армии» (В.Ю. Марковский и В.В. Мильяченко), «генеральным штабом афганской армии» (Ю.И. Дроздов). Или «генеральным штабом вооружённых сил Афганистана» (М.Е. Болтунов), «генеральным штабом министерства обороны ДРА» (В. Розин), «генеральный штаб НВС (национальных или народных ВС) вооружённых сил ДРА» (В.И. Аблазов) и т. д. Наконец, говорят о «Генштабе Афганистана» и стоящем рядом с ним здании «Министерства обороны ДРА» (И. Васильев).

В этой связи, очевидно, целесообразно уточнить некоторые понятия. Для чего примем во внимание следующие существенные обстоятельства: во-первых, то, что в реальности координационные функции генерального штаба несколько шире, чем министерства обороны, как одной из составных частей единого блока силовых структур государства (во всяком случае, такое понимание ГШ ВС было в то время в СССР). Во-вторых, функции главнокомандующего вооружёнными силами ДРА, а также (номинально) министра обороны страны в рассматриваемый период были сосредоточены в руках председателя Революционного совета и премьер-министра Афганистана «товарища» Хафизуллы Амина.

Исходя из этих и ряда других обстоятельств, объектом захвата № 2 (по его важности) в ходе государственного переворота в Кабуле 27 декабря 1979 года следует полагать генеральный штаб вооружённых сил ДРА. При этом надо иметь в виду, что начальник ГШ ВС Афганистана генерал (в некоторых источниках его именуют полковником или даже майором) Мухаммада Якуб в данный период одновременно был и реальным руководителем аппарата министерства обороны (национальной обороны) ДРА. Говоря иными словами, генеральный штаб вооружённых сил Афганистана в описываемый период в основном имел и функции министерства обороны ДРА.

О захвате здания генштаба ВС Афганистана в своих мемуарах «Шторм-333» бывший начальник нелегальной разведки ПГУ КГБ СССР генерал-майор Ю.И. Дроздов вспоминал: «Как и ожидалось, другим наиболее трудным объектом (после дворца Тадж-Бек. — Примеч. В.К.) оказался генеральный штаб афганской армии, охрана которого была значительно усилена, а сама обстановка внутри объекта весьма напряжена. Разведывательно-диверсионной группе в продолжительной жёсткой схватке удалось отсечь и изолировать руководство Генштаба, сковать огнём подразделение внутренней охраны. Уничтожить узел связи, не допустить проникновения внешней охраны внутрь здания. Бой завершился с подходом подразделения десантников. В результате, — докладывал командир группы, — уничтожены лица, оказавшие сопротивление, взяты пленные»[196].

Вместе с этим в книге В.Ю. Марковского и В.В. Мильячен-ко «Афганистан: война разведчиков» утверждается: «В те же часы силами другой роты батальона (имеется в виду «мусульманский» батальон спецназа ГРУ ГШ. — Примеч. В.К.) и чекистов было взято здание Министерства обороны генштаба афганской армии»[197]. Однако, с точки зрения анализа других источников информации, данное заявление авторов представляется не соответствующим действительности: об участии 154-го отряда спецназа ГРУ в захвате здания генерального штаба вооружённых сил ДРА ничего не писал руководитель операции «Шторм-333» В.В. Колесник, об этом ни слова не обмолвились другие бывшие «мусульмане»-спецназовцы. Впрочем, об участии в захвате здания афганского генштаба бойцов 154-го ооСпН писали некоторые офицеры КГБ из отряда «Зенит». Но здесь, очевидно, имеет место простое незнание фактов или ошибка, в результате которой за «мусбатовцев» были приняты советские офицеры-десантники, военные советники и (или) пограничники, привлекавшиеся к проведению этой акции.

Подразделение спецназа госбезопасности, выделенное для захвата здания ГШ ВС ДРА, именовалось группой «Факел». Его силами проводилась тщательная и скрупулёзная разведка объекта захвата. Это изучение проводилось заблаговременно. После обеда, во второй половине дня 27 декабря 1979 года, группа «Факел» была приведена в полную боевую готовность и более чем в два раза численно усилена. Как впоследствии утверждал «зенитовец» Игорь Васильев, это усиление происходило «в том числе за счёт трёх крепких молодых ребят из спецназа ГРУ». Однако, как это отмечалось ранее, более правильно в данном случае следовало бы говорить об усилении разведывательно-диверсионной группы «Факел» спецотряда КГБ «Зенит» за счёт включения в её состав офицеров-десантников и пограничников.

Кроме того, с «Факелом» находился «невысокий афганец с задачей, известной только командиру». По данному поводу А.А. Ляховский предположил, что этим «невысоким афганцем» был Абдул Вакиль, являвшийся одним из функционеров «парчамистской» фракции НДПА[198]. Здесь также были задействованы несколько военнослужащих советской армии (офицеры воздушно-десантных войск и военные советники), которые обеспечивали «легенду» проникновения в генеральный штаб вооружённых сил ДРА. Эта «легенда» состояла в том, что спецгруппа «Факел» проникала в афганский генштаб под видом сопровождения (охраны) советских командиров, прибывших к генералу Мухаммаду Якубу якобы для согласования вопросов взаимодействия при вводе ОКСВА. Начало действий группы захвата по этому объекту было определено в 19.15 27 декабря по кабульскому времени, а сигналом — взрыв «колодца связи» в центре Кабула.