«Прогрессивным силам внутренней афганской оппозиции», которые по версии Кремля и Бабрака Карма-ля совершили государственный переворот 27 декабря 1979 года, это оружие оказалось не нужно. Ведь до начала событий появился только один… «боевик», готовый не пощадить своего живота за правое дело свержения режима Хафизуллы Амина и его подельников. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что всё-таки таких «боевиков» было несколько больше. Однако для нас в этой связи особо интересно то обстоятельство, что в советском штабе государственного переворота в Кабуле ожидали именно 500 афганских «революционеров» из числа сторонников Б. Кармаля. Очевидно, для этих «боевиков» также отводилась некая роль в событиях 27 декабря. Какая? Это до сих пор не известно, хотя, по большому счёту, уже не столь важно.

Но исчерпывалось ли этим, как заявлял Валентин Бра-терский, участие в кабульских событиях декабря 1979 года сил афганской оппозиции или, точнее, сил внутрипартийной оппозиции из НДПА? Конечно, нет. В этой связи военный журналист М.Е. Болтунов рассказал о присутствии сотрудников КГБ Бориса Чичерина и Ю.А. Изотова на заседании, так сказать, «второго состава» политбюро ЦК НДПА в Багра-ме перед началом осуществления государственного переворота. При этом автор сообщал, что такое мероприятие проводилось вечером 27 декабря, хотя информация о времени проведения этого самостийного «Революционного совета и политбюро ЦК НДПА» вызывает определённые сомнения. Ведь даже по самым приблизительным расчётам вечером 27 декабря, то есть после 18.00, господа «революционеры» уже должны были находиться на своих объектах или на исходных позициях в Кабуле. По всей видимости, такое «мероприятие» могло состояться либо в первой половине 27 декабря, либо вечером 26-го или ранее того.

По мнению М.Е. Болтунова, распределение объектов, подлежащих захвату в ходе переворота, между оппозиционерами произошло примерно следующим образом: Гулябзой — дворец Х. Амина, Нур — царандой, Ватанджар — узел связи. Сразу после заседания разъехались по своим местам Сарва-ри, Гулябзой, Ватанджар, после них Нур. В этой связи только заметим, что распределение объектов за перечисленными лицами афганской оппозиции было несколько иным, но сейчас подробно останавливаться на этом не будем. Очевидно, именно тогда заговорщики выносили смертные приговоры «действующему» генеральному секретарю ЦК НДПА, председателю Революционного совета и премьер-министру ДРА Хафизулле Амину, его наиболее рьяным сподвижникам. Эти приговоры в последующем перепечатывались на машинке и вручались «членам подпольного Ревсовета», готовившимся выехать на закреплённые за ними объекты. Для того чтобы делать подобные предположения, у нас имеется достаточно оснований.

Любопытно, что М.Е. Болтунов при описании этого декабрьского заседания в Баграме приводит следующую реплику чекиста Бориса Чичерина: «Заседание Политбюро. Как у нас в революцию, перед решающим штурмом распределяют обязанности: кому куда идти»[183]. Вновь сравнение с Великой Октябрьской социалистической революцией (октябрьским переворотом) 1917 года. И ещё один действующий персонаж штурма дворца Тадж-Бек…

Из биографии

министра внутренних дел ДРА Саида Мохаммада Гулябзоя

С.М. Гулябзой (Гулабзой) родился 27 декабря 1951 года в округе Хост в семье зажиточного пуштуна. Окончил девять классов средней школы в провинции Пактия, а затем отделение бортрадистов Кабульской лётно-технической школы ВВС и ПВО Афганистана. В 1966–1968 годах проходил действительную военную службу в учебном авиационном полку. В 1968 году вступил в подпольную военную организацию в Кабуле. За участие в военном перевороте 1973 года по свержению режима короля Захир Шаха ему было присвоено звание младшего лейтенанта.

Активный участник и один из непосредственных организаторов Саурской (Апрельской) революции (военного переворота) 1978 года в Афганистане. В правительстве Н.М. Тараки занимал должность министра связи. После смещения Н.М. Тараки со всех партийно-государственных должностей был вынужден перейти на нелегальное положение. В последующем, опасаясь расправы со стороны аминистов (28 человек из его семьи были арестованы и содержались в тюрьме. — Примеч. В.К.), при содействии сотрудников КГБ из отряда «Зенит-1» нелегально эмигрировал в Советский Союз.

Во время событий 27 декабря 1979 года находился вместе со спецгруппой отряда КГБ «Зенит», штурмовавшей дворец Тадж-Бек. Одним из первых опознал труп убитого Хафизуллы Амина. 29 декабря 1979 года С.М. Гулябзой был назначен на должность министра внутренних дел ДРА в правительстве Бабрака Кармаля, с которым имел разногласия по определённым вопросам. После падения просоветского правительства в Афганистане в эмиграции в СССР. Умер и захоронен в Одессе.

В капонире на аэродроме Баграм остались только Бабрак Кармаль и Анахита Ратебзад. Здесь же были офицеры КГБ В.И. Шергин и Ю.А. Изотов. С наступлением темноты 27 декабря колонна бронетранспортёров под прикрытием трёх танков выдвинулась из Баграма. Впрочем, согласно некоторым другим источникам, колонна бронетехники состояла из боевых машин десанта подразделения гвардии старшего лейтенанта Гуляева. Это была 4-я парашютно-десантная рота из состава 345-го гв. опдп.

Во время «Шторма» С.М. Гулябзой по свидетельству Я.Ф. Семёнова был вместе с ним на первой боевой машине «Зенита». Его безопасность, чтобы «не было сомнений у наших собратьев по оружию», обеспечивали тогда офицеры КГБ Антонов и Агафонов. В свою очередь бывший главный контрразведчик ДРА (начальник АГСА) А. Сарвари был доставлен к Тадж-Беку на БМП третьей роты 154-го ооСпН с группой спецназовцев КГБ из «Грома». Кроме того, в осуществлении государственного переворота в Кабуле принимали участие другие афганцы. Так, например, к действиям в генеральном штабе вооружённых сил ДРА был подключен один из функционеров парчамистской фракции НДПА «невысокий афганец» Абдул Вакиль. А бывший министр обороны ДРА танкист М.А. Ватанджар вместе с чекистами и десантниками находился на комплексе зданий кабульского радио и телевизионного центра. Нур Ахмат Нур был задействован в ходе взятия под советский контроль центрального офиса царандоя (министрества внутренних дел ДРА). Но тогда, 26 декабря, они только готовились к осуществению своей «революционной» миссии…

Таким образом, подводя итог данного раздела нашего повествования, попытаемся сформулировать некоторые выводы. А они состоят в следующем:

1. Решение о вводе экспедиционного контингента советских войск в Афганистан и ликвидации главы ДРА Хафизул-лы Амина принималось Политбюро ЦК компартии Советского Союза. Это решение высшего партийного органа КПСС не было подкреплено постановлениями государственных структур, уполномоченных действующим законодательством СССР на санкционирование подобного рода мер. Сам факт принятия Политбюро ЦК КПСС решения о физической ликвидации Х. Амина выходит за рамки правового поля и является противозаконным.

2. Главным инициатором ввода войск Советского Союза в Афганистан и уничтожения генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного совета и премьер-министра ДРА Хафизуллы Амина стал Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР во главе с его председателем Ю.В. Андроповым.

3. Для реализации плана «Шторм-333» по штурму дворца Тадж-Бек был задействован 154-й отдельный отряд специального назначения («мусульманский» батальон) ГРУ Генштаба ВС СССР, усиленный парашютно-десантной ротой и взводом ПТУРС «Фагот» из состава 345-го гв. опдп, а также штурмовыми группами спецназа госбезопасности из внеструктурных отрядов «Гром» и «Зенит».

4. В рамках реализации задействованными в операции «Шторм» армейскими формированиями боевой задачи по штурму дворца Тадж-Бек, нейтрализации ими сил афганской бригады гвардии (охраны), зенитного полка и других сил охраны и обороны резиденции главы ДРА сотрудниками КГБ СССР решалась специальная задача, целью которой была физическая ликвидация руководителя ДРА и НДПА Ха-физуллы Амина.