Туда, где меж ветвей просвет.

Сейчас вон там, на повороте,

Взметнется пыль, и на коне

Подскачет бригадир ко мне:

— Ты что же здесь, не на работе?

Хлеб вам дороже или ерш?

А ну сейчас же в поле мор–рш!

* * *

…Костер еще трещит как надо.

И жжет лицо. А по спине

От озера уже прохлада

Бежит. По знобкой тишине,

Травой, как снегом, заметенной,

С женой по улице идем…

«В амбаре заночуем том».

Дверной проем глубокий, темный,

Как в тихом омуте вода.

«Я заходить боюсь туда».

«Будь рада. Насладись покоем.

Вот кто–то здесь сенца припас.

Смотри, как будто ждали нас.

Та–ак… Дверь от комаров закроем». —

«И жердью надо подпереть». —

«Зачем?» — «А вдруг зайдет медведь».

Легли, Лежим. Молчим. Не спится.

Темно вокруг, хоть выткни глаз.

Поскрипывает половица.

Похрустывает сена пласт.

Ночная птица где–то близко

Попискивает, то и знай.

Вдруг в темноте над ухом: «А–а–ай!» —

«Спокойней. Тоже мне туристка.

Ну что, скажи, ты так шумишь?» —

«В углу там ходит кто–то!» — «Мышь».

Кричит, кричит ночная птица.

Поскрипывает половица.

И мышь во всю скребется мочь.

И длится, длится, длится ночь.

Летят перед глазами тени.

Едва появится одна,

Другая сквозь нее видна.

Воспоминанья? Сновиденья

Бессвязно–путаные? Что?

Не то, не это. То и то.

Сон

1

…Пока к деревне шел, стемнело.

Я стукнул в дверь. В ответ — несмело —

Шуршание из темноты.

И как дыханье: «Это ты?..» —

«Я, мама, я!» — И торопливо

Незрячею рукой своей

С обратной стороны дверей

Щеколду шарит, и счастливо

За письма редкие корит,

И говорит, и говорит…

…С лица сбегает тень дремоты.

Что я? Где я? Взгляни ладом.

Вот дверь приоткрывая лбом,

Довольный, с утренней охоты

Является огромный кот.

В зубах его огромный крот…

С крыльца крутого, как с обрыва, —

Во двор. А двор травой покрыт.

А на траве роса горит.

Роса кусуча, как крапива.

Поросший наглухо осокой,

Мясистой, плотной и высокой,

Зыбун, накачанно–тугой,

Покряхтывает под ногой.

Вода мягка, как щелок в бане.

Серебряным бочком светясь,

Меланхолический карась

Притрагивается губами

К червю.

Вдруг треск, и удила

Тихонько звяк. «Ну как дела?

Где учишься–то?» (Дядя Петя.

Сажень через плечо. Верхом.) —

«Да в Томске. В университете». —

«В каком?» — «Да… вроде неплохом».

«Я не про это. Их там много». —

«Да нет, один». — «Фу ты беда.

Кем будешь–то, скажи тогда?» —

«Филологом». — «Угу». И строго:

«В контору заходи потом.

Работку по душе найдем».

2

…А не бери ты грабли, милый.

Оставь ты грабли. Мы другим

Забаву эту отдадим.

А ты бери–ка, парень, вилы.

На городских–то там харчах

Небось совсем–то не зачах?

Свет серой мглою застилая,

Мелка, как порох, и суха,

С пласта взлетевшего сенная

За ворот сыплется труха.

А зной июльский здоровенек.

А пласт шумит, как жаркий веник.

Как будто влез я на полок,

Под самый–самый потолок.

Вот голос Петьки–копновоза.

Поругиваясь по–мужски.

Летит, горланит вдоль покоса:

«Эй, девки, бабы, мужики!»

Посвистывает кнут в замахе.

Приспели страдные деньки,

И малолетки мужики