*****
В общем, как впоследствии оказалось - попытка приведения службы в "соответствие с требованиями" ничем, кроме всеобщего бардака не заканчивается. Стада различных грозных и не очень проверяющих, приходивших в часть почти как на прогулку, тоже не способствовали наведению порядка. Все потому что тот проверяющий, который пришел позднее, не читал, а может быть действительно, в отличие от предшественника прочитал тот "руководящий документ", чьих требований выполнение он пришел проверять.
Но вот опять же беда - никто с ним бедным, не провел нужной разъяснительной работы и поэтому основное содержание он понял как-то по своему, субъективно, отсюда и различие в оценках и последующих предписаниях по устранению недостатков. Потом пришел следующий проверяющий и посмотрев, сказал, что правильно будет вот так... ну и далее, по кругу. И вообще, на мой взгляд, не дело проверяющего, в звании капитана второго ранга как правило, заниматься проблемой оформления бирок на огнетушителе, ну не барский это уровень, а ведь доходило и до такого! Не нужно было для этого претендовать на звание умного человека и даже заканчивать академию.
Это был так, небольшой экскурс в недалекое прошлое, в начало двухтысячных, когда все изводили бумагу в промышленных масштабах и просто задыхались от нахлынувшего вала как правило никому не нужной бумажной писанины. А пока - проверяющие всем скопом дружно озаботились новым веянием - соблюдением режима секретности в части. Поэтому накинулись на начавшие появляться в широком пользовании среди военнослужащих мобилы. Прочие служебные вопросы отошли на второй план. У дежурного по части был срочно заведен журнал сдачи мобильных телефонов, как будто у него других занятий нет. Теперь дежурный, словно цербер из конуры, еще и гавкал на входящих в штаб и требовал сдачи в свой сейф драгоценных аппаратов.
Нельзя сказать о том, что офицеры и мичманы полка приняли эту идею с большим энтузиазмом и горели желанием сдать хоть ненадолго любимую игрушку пусть даже в сейф и пусть даже под охрану человека с пистолетом. Поэтому все шли на совещания с телефонами в карманах, предварительно отключив звук. Постановка на вибровызов тоже не сильно практиковалась, видимо народ опасался внезапного наступления оргазма прямо на совещании, если кто-то вдруг позвонит. Тем более, что звуки звонков в те времена особым разнообразием не отличались, так что слушать было особенно нечего. Шпионов среди военнослужащих части, в основной своей массе прошедших боевые действия, явно не замечалось, равно как и связей их порочащих; периодические же беспорядочные связи с "зеленым змием" в расчет как правило, не брались и порочащими в глазах сослуживцев не считались. Особым уважением пользовалось умение прийти "после вчерашнего" на службу чисто выбритым и отглаженным, с запахом хорошего парфюма, пусть и с красными, рачьими глазами навыкате.
*****
Итак, доктор - начмед и командир - "книжник"... вот и встретились два одиночества... как пелось в когда-то известной песне. Обложившись брошюрами и книжками, оба стали "приводить в соответствие". Командир - в части в целом, учитывая стратегический размах грядущих перемен, доктор - в своей маленькой санчасти, проведя предварительную артподготовку в виде коллективного "выноса мозгов" всем наличным медикам. За короткое время своего пребывания в части, док успел насолить многим, особенно его любили в подразделениях полка, где он нашел для себя подлинное золотое дно в виде личного состава. Кто работал когда-нибудь с личным составом - тот поймет автора, это частые ссадины, синяки и прочие прелести, о чем док особо не мешкая и ни с кем не советуясь без промедлений докладывал командиру. Командир, не слушая никаких объяснений, так же незамедлительно "вставлял пистон" комбатам и заместителям по воспитательной работе.
"Серебристоспинные статусные самцы", они же - батяни - комбаты и должностные лица рангом пониже, от подобного поворота дел явно не пребывали в восторге, равно как и не пребывали в восторге от поведения молодого выскочки и использовали любую возможность, чтобы сделать Пилюлькину какую-нибудь пакость. Появление в широком пользовании мобильных телефонов открыло новые горизонты в этом тяжелом, но увлекательном деле. Включить функцию "инкогнито" и наслать доктору всякой дребедени латинскими буквами вроде "сбора взносов в Фонд борьбы с проституцией в Зимбабве" - отныне стало считаться чем-то самим собой разумеющемся. Уровнем выше было прийти, будучи дежурным по части в столовую для проверки например, завтрака и, обнаружив в варочном цеху тараканов - запретить выдачу пищи, о чем сказать на утреннем докладе, под одобрительные взгляды отцов - командиров. Доктор тут же получал "нахлобучку" от кэпа, потом командир поднимал заместителя по тылу, а после доклада зампотылу приглашал дока "на второй сеанс". Короче говоря, "Жизнь - это способ существования белковых тел" (по Марксу), так вот этот "способ" кипел, бил ключом и радовал всех участвующих в этом действе всем разнообразием своих проявлений.
На всех общих совещаниях, аккуратно проходивших в части каждую пятницу, доктор сидел в конференц-зале на первом ряду, прямо напротив командира и преданно ловил каждое слово, периодически прося немного подождать, чтобы аккуратно пометить в специальный блокнотик очередную мудрую руководящую мысль. Были в этом конечно и свои издержки - это когда командир злой бывал, тогда вместе с мыслями, в доктора летели еще и командирские слюни, но... на что только не пойдешь, чтобы быть для всех примером в исполнении служебных обязанностей!
*****
Случай напакостить доку в очередной раз подвернулся как нельзя кстати. Доктор, как человек пока еще не семейный, мог позволить себе некоторые вещи, которые не могли себе позволить военные, которые должны были ежедневно "что-то приносить в клювике" и кормить голодных птенцов. Бинтик купил себе новый телефон! Это была "Нокиа" с цветным (!) экраном, ИК - портом и полифонией, поражавшей богатством звуков! Все остальные ходили, как полнейший отстой, с самыми простецкими аппаратами. Доктор счастливый носился по части неделю, показывая практически каждому встречному чудесный аппарат и поражая обалденным качеством музыки и звуков, несущихся из динамиков.
И вот, наступила пятница. Офицеры и мичманы части стали рассаживаться по своим местам в ожидании командира. Комбаты достали свои блокноты - мало ли что, может еще какая задача прилетит. С сосредоточенным видом от большого количества судьбоносных мыслей приплелся доктор и сел на свое любимое место в первом ряду. Затем появился со стопкой бумаг начальник штаба, а после появился и командир, раздалась команда - "Товарищи офицеры!", все встали - сели и началась монотонная тягомотина совещания с доведением требований очередного приказа свыше, разъяснений по этому поводу и подведения итогов за истекшую неделю.
Всеобщую нудность и уныние нарушил чудесный и чистый звук полифонической мелодии и вдруг затрепыхавшийся доктор, до этого сидевший неподвижно и почти не дыша, отрешившийся от мирской суеты и ловивший каждое командирское слово. В зрительном зале началось оживление, все пытались понять, где источник этой чарующей музыки и что за танец исполняет военврач.
Лицо кэпа из полусонного стало хищным и зловещим. Под любимый командирский вопль - "Доктор, ёб твою медь!!!", все еще трепыхающийся в поисках по многочисленным карманам камуфляжа источавшего чудесные звуки телефона, военврач был поставлен на виду у всех военнослужащих контрактной службы части - "к лесу передом, а к командиру задом и немного наклонен". Все дальнейшие акты, к пущему удовольствию собравшихся, были произведены под чудесную мелодию - "Тореадор". Как раз - в ритм! После командирского внушения - с наслаждением изнасилован всем штабом, под периодически повторявшиеся слова - "... а как же секретность!? Сколько можно повторять??", вдобавок ко всему с лишением некоторой части надбавки "за сложность и напряженность". С совещания лейб-медик выходил под довольные смешки командного состава батальонов понурый и периодически, как заклинание повторял - "Вот, мудаки-и-и-и-и"...
