Это произошло поздней ночью, когда изнуренный Драко Малфой возвращался обратно в гостиную Слизерина. Как же он ненавидел астрономию! Конечно, чертов предмет изучается только ночью, но… Малфой не остался исследовать космическую среду вокруг Юпитера — все это могло негативно повлиять на его сон. Пожалуй, можно будет скопировать некоторые тексты в библиотеке…

— Мой хорек за океанской гладью,

И разлука так нелегка…

Драко резко остановился. Ему послышалось, что… Нет, не может быть. Это все усталость, скопившаяся за неделю упорной зубрежки.

— Мой хорек за океанской гладью…

Верни-и-и-те моего хорька…

Ладно, он действительно это слышал. Кажется, голос принадлежал… Драко, подозрительно сощурившись, расправил плечи и решительным шагом направился к источнику звука. Найдя класс, из которого доносилось пение, он, мгновение помедлив на пороге, вошел внутрь. Худшие подозрения подтвердились. Это был, мать его, Поттер!.. И… Драко пригляделся внимательнее. Шрамоголовый придурок, одетый в одну лишь пижаму, босиком стоял на столе, держа в руках расческу, словно микрофон… И при этом самозабвенно пел.

Драко заговорил самым язвительным тоном, на который только был способен в столь нестандартной ситуации:

— Могу я узнать, что ты делаешь?

Пение тотчас прервалось. Поттер резко обернулся к нему и удивленно заморгал. Он был в легком недоумении, а в зеленых глазах читалось восхищение, что еще больше ошарашило Драко. Малфой всерьез начинал беспокоиться за рассудок полоумного придурка.

— Сработало! — радостное восклицание больно резануло по ушам измученного Драко.

— Что именно? — вяло поинтересовался он.

— Песня! Она вернула мне хорька-а-а-а-а… — пропел Поттер баритоном, и Драко почувствовал, что настроение стремительно падает вниз — обычное явление, когда рядом этот… этот…

— Это было всего один раз, три года назад! Клянусь Мерлином, если еще раз назовешь меня хорьком, я лично… Эй, что ты делаешь?

Поттер принялся размахивать вокруг себя расческой, используя ее как мухобойку. Такое Драко понимал не лучше, чем космическую среду вокруг Юпитера. Он едва успел увернуться от разбушевавшегося гриффиндорца.

— Поттер! Я требую, чтобы ты сейчас же объяснил, что на тебя нашло!

— Слишком много гриндилоу! — закричал тот, тыкая расческой в пустоту. — Беги, хорек, беги! Я смогу защитить тебя!

— Ну все, с «хорька» хватит! — терпение лопнуло, и Драко, схватив орущего придурка за запястье, стащил его со стола и с трудом отобрал расческу. — Что с тобой, черт возьми?! Ты пьян?

Гарри непонимающе уставился на него.

— Не время пить яблочный сок. Ты глупо себя ведешь!

Драко резко отпрянул, услышав такой бред.

— Я глупо себя веду? — переспросил он недоверчиво. — С ума сошел? Просто скажи, что именно ты курил или пил сегодня вечером?

Казалось, эти слова привели Поттера в чувство. Он прекратил тщетные попытки отобрать расческу и молча уставился на Драко. Тот с облегчением вздохнул.

— Ну, слава Мерлину, все закончилось. Теперь, черт возьми, иди спать, а не то я сниму тысячу баллов с твоего глупо..

— Мой хорек за океанской гладью,

И разлука так нелегка-а-а-а-а…

Драко устало прикрыл глаза рукой. Ночь будет долгой…

*

На следующий день за завтраком Гарри жевал тост с мармеладом, когда заметил внимательно-настороженные взгляды Рона и Гермионы.

— Что? — спросил он с набитым ртом.

— Ты снова делал это, дружище, — шепотом сообщил ему Рон, наклоняясь поближе.

— Что сделал?

— Ходил во сне, Гарри, — Гермиона неодобрительно скривилась, отчего на лбу появились морщинки.

Гарри протяжно застонал и уткнулся лбом в стол.

— И что теперь делать? — приподнял он голову. — О, Мерлин, я же не брал снова с собой на прогулку Невилла?

— Связывание человека и перетаскивание его за лодыжку в нашу гостиную не является прогулкой, — чопорно ответила Гермиона.

Рон фыркнул, и Гарри недовольно посмотрел на него. На другом конце стола сидел угрюмый Невилл. Гарри почувствовал, как начинают пылать щеки, и отвернулся, стараясь скрыть предательское смущение. Не его вина, что он склонен к лунатизму. Бедняге Невиллу просто не повезло встать у него на пути… По крайней мере, сокурсник выглядел не слишком сердитым из-за мелких ночных недоразумений. Гарри взял на заметку, что перед сном нужно будет установить как минимум четыре защитных заклинания вокруг своей кровати. Судя по всему, спящий Гарри — опасный Гарри.

— На этот раз ты вышел за пределы гостиной, — озабоченно пояснил Рон.

Гарри с недоверием покосился на него.

— Из общей гостиной?

Такого прежде не бывало, и Поттер не на шутку забеспокоился. Он в красках представил тот хаос, который мог учудить, бродя ночью по замку в полубессознательном состоянии…

Рон кивнул.

— Дин обнаружил тебя спящим посреди коридора и сразу же левитировал обратно в гостиную. Ты, должно быть, споткнулся, упал, да так и заснул на месте…

Гарри онемел от ужаса, услышав, где провел ночь. Он уже собирался узнать у Гермионы о существующих лекарствах от этой болезни, когда бросил случайный взгляд на стол слизеринцев. У Драко Малфоя явно ночка была та еще. Волосы торчали во все стороны, лицо осунулось, под глазами появились огромные мешки, всегда безупречно выглаженная рубашка была измята, и выглядел Малфой очень… зловеще. Не говоря уже о том, что его полный ненависти взгляд был направлен прямиком на Гарри.

Мысленно застонав, Поттер отвернулся от разгневанного школьного врага. С сегодняшнего дня каждую ночь перед сном Гарри начнет привязывать себя к кровати.

*

Прошла неделя, и Драко почти смирился с событиями той кошмарной ночи в обществе Поттера… Ну, по большей части. Он все еще кипел от негодования, вспоминая песню о хорьке. Конечно, Драко знал, что шрамоголовый не виноват, поскольку страдает от лунатизма. Пару дней назад он услышал, как грязнокровка уговаривала Поттера быть осторожнее со своей болезнью. Сложить два и два не составило никакого труда. Но все равно было неприятно попасться Поттеру, когда тот слегка не в себе!

Во всяком случае, это было целую неделю назад, и с тех пор ничего подобного не приключалось. Драко был более чем счастлив списать все на мелкое незначительное событие и жить дальше нормальной жизнью… И тем больше Малфой был раздосадован и удивлен, когда однажды, возвращаясь поздней ночью с тренировки, он услышал…

— Нет, стоп! Слишком большой! Он не влезает! Пожалуйста, остановитесь!

Не ожидавший ничего подобного Драко подскочил на месте и выронил из вспотевшей ладони метлу. Сердце бешено заколотилось в груди, а душа, казалось, ушла в пятки. Черт побери, что случилось на этот раз?! Проклиная тот день, когда этот непутевый очкарик появился на свет, Малфой бросился к коридору, из которого исходили крики…и остановился как вкопанный… Поттер был совершенно один. Драко чувствовал, как постепенно замедляется бешеный ритм биения его сердца. На минуту Малфой подумал, что Поттер был… ну, неважно. На данный момент этот кретин был занят созерцанием каменной стены с одиноко горящим факелом. Драко лениво подумал об удушении кое-кого очкастого.

— Это что-то новенькое, — пробормотал он вполголоса.

Поттер обернулся к нему.

— Я сказал им, что он слишком большой, чтобы поместиться там! Теперь прибор сломан! — слова прозвучали с таким раздражением, что Драко тяжело вздохнул, подавив в себе все едкие шуточки по поводу увиденного. Поттер выглядел очень недовольным. Это явно надолго…

— Что слишком большее? И где оно не поместится? — поинтересовался Малфой, потирая виски. «Хороший» ночной отдых…

Гарри не сводил с него пристального взгляда.

— Если ты не хочешь помогать, то просто возвращайся обратно на Украину!

— Мне очень жаль, Поттер, — Драко вздохнул, начиная еще один бессмысленный разговор со спящим Героем. — Обещаю быть полезным. Но не мог бы ты рассказать мне, что именно сломано?