Все линии контролируют боты. Куда уж тут волноваться....

-Хочу прийти к тебе, - сказала Надя.

Мне стало холодно. Будто бы меня стали замораживать. Интересно, что чувствует её муж-капэсэсник? Но, можно предположить, что он - выползший на свет призрак какого-нибудь ихнего дрона. Тогда он живёт сухо. Им наверное хорошо вдвоём. Жизни нет. Лишь нефть иного мира. Они даже не разговаривают. Дело их сплачивает. Они продают фиговы дефицитные товары, и это - энергообмен, но обмениваться не чем. Но это предположение. Может быть, он - мужик обычный. Просто - наказание это такое. Когда твоя жена - практически смерть. И не важно - что за смерть, откуда она.

-Скоро придешь? - ответил я.

-Это Дро против?

-Почему?

-Я знаю. Нам надо встретиться. Может быть....

-Не бойся.

-Давай их обманем.

-Давай,- сказал я.

Словно бы меня кто-то заставлял. Черт, но чего бояться?

Я вышел на кухню. Всё было вяло. Словно нас сушили, и мы были рыбой. Я напитался тьмой. Всё это оставляло некий дым в общем фоне квартиры, и мы говорили ни о чем.

Была скумбрия в масле, хлеб, отварной картофель. Была трехлитровая банка огурцов. На сковородке оставалось немного жареного китового мяса. Покупали замороженным. Китовое мясо - вещь хорошая. В томатике. С лучком. Понятное дело, с водочкой.

Был хлеб белый, за 20 копеек. Была игра минтая, но не готовили. Были спинки минтая в томатном соусе. Наконец, маринованный фаршированный перец. Наконец, Ркацители, в бокалы по 0.5. Клинских тихо нюхал валерьянку. Тащился, видать. Непозволительное разложение. Только Дро был в норме.

-Давай, - сказал я.

-Давай.

Пили спокойно. Вино холодное, прозрачное. Вино-слеза. Вино-вода. И там, за окном, вечер уже переоделся в хмурь, и это было, конечно же, пофиг. Тьма занимала меня всё больше. Я ощущал себя героем этого похода в никуда, ни для чего, после жизни, после смерти, после всего. Видимо, существует то, что ты даже не терпишь, но нет слова для определения этого явления.

-Помнишь Федота? - спросил Дро.

-Помню.

-Его сейчас послали газоны стричь.

-А что именно?

-Да так и стрижёт. Нет, не дома. Но - скукота. Хотя - функциональная. Так надо. Там, значит, что-то типа Белого Дома, и он там ходит с газонокосилкой, и всё. И будет так лет двадцать ходить, стричь. Потому что никто бы и не согласился. А у него - столько косяков и залётов.

-Надо бы что-то другое пожрать купить, - сказал я.

-Может, коньяку?

-Да. Но уже поздно. Магазины закрылись.

-Можем самогону взять на дому.

-Давай.

Так мы и поступили. Но самогон самогону - рознь. Обычное дело, это когда дрожжи и сахар. Если хорошо гонят, то продукт не хуже водки. Но всё же, любители этого дела больше ценят серьезно изготовленные продукты. Это, например, чача. А где её взять, чачу? Или самогон, основанный на пророщенной пшенице. Но это, видать, надо ехать в то же фигово Сомово. Там умельцы есть.

68. Генерация сна

Было ясно, что мы уже завтра выдвинемся на ресторан. Я не знаю, что за ресторан. Там, как до вокзала ехать, там он стоит. И что там, на ресторане? А ничего. Но Ованес был зачислен нами в штат, мы платили ему, впрочем - как попало. То есть, что попадало, до и давали. Деньги давно закончились. Приходилось допечатывать их на формирователе. Но ведь и тот - машина не лучшая. Выдавал он одни и те же номера. Получается - обман. Но не банк же брать.

Дро даже поразмышлял на тему дальнейшего его, Ованеса, присутствия в операциях. Но всё это были чисто слова.

Так вот, коротко о том, как генерировать сон. Надо добраться до начала ядра. Ядро это - в человеке. Когда я вспоминал письмо Александра, но не сомневался, что правда в его словах - очевидна и прохладна. Потому что бытие не разрушает ядро. И небытие - также. Вот воронка - пожалуй. Но это утомило. Надо было спать.

После осмотра ядра ты получаешь в своё распоряжение полость сна. Так было и теперь. Наконец, я пришёл в студию, которая располагалась под кинотеатром. Это была репетиция ансамбля "Курение".

- Я на басе, - сказал Дро.

-Нет, я на басе, - возразил я.

-А чо ты?

-А чо ты?

-Давай драться, что ли? - спросил Дро.

-Я на барабане, - заявил Клинских.

-Кто ж петь будет? - осведомился я.

И правда, проснувшись, я вспомнил про реальность ансамбля "Курение". Вышел на кухню. Там тарахтел холодильник "Саратов". Хорошая машина. Если холодильник молчит, грустно как-то. Тут бы, конечно, взяться сравнивать - где лучше жить? Вот, были бы мы тут с Лилей. Я бы ходил в воронежский шахматный клуб. Она бы - в клуб шашек. Не умеет, то мелочи - научится. Собирали бы значки. Марки. Монеты, вот. Спичечные этикетки. Можно бы было вступить в коммунисты. Но вот тут какая беда? Времени мало.

Ест время, жрёт, забирает, и потому нет такого места, где бы счастье, однажды начавшись, не закончилось.

69. Письмо от Александра

Ты был, мой друг, при взрыве? А, да. Помнишь, мы пробовались на скафандрах. Это та жуткая штука, что выдерживает атомный взрыв, только не в эпицентре, но хотя бы - в километре от вспышки. Это когда успевает включиться электромагнитный лак. И всё это несется мимо тебя. Но в целом.... Да, ты - словно водолаз. Но потом уже придумали устройство без водолазного костюма, но нужно менять кожу.

И вот, в тот день меня словно бы распяли на кресте. И стали менять кожу. Я был в сознании. Одну кожу сняли, другую наклеили. Я лежал, недвижимый. Я был чудовищем в облике человека.

Когда ты лежишь вот так, пытаясь ожить, это тоже странно, может даже приятно. Когда ты умираешь - то и в этом может быть радость. Но, конечно, если ты не боишься.

Тогда я прибыл к мосту. Я понимал, чего меня туда послали - будет взрыв. Вокруг было много людей, а за мостом - спуск, покрытый бетоном, где можно было укрыться. Мозг подавал мне сигналы, что я кого-то знаю, и что у меня есть семья. Ну ты знаешь, это - метод вписывания в реальность. Ничего другого. Потом тебя выписывают. Словно бы из квартиры выписывают. Но и из жизни так же выписывают.

Пришел сигнал:

- Сконцентрируйся. Иначе это будет повторяться снова и снова.

- Я привык, - ответил я.

- Не застрянь. Ощути.

- Но это существующее, существовавшее, или смесь реальностей? - спросил я.

- Мы полагаем, так выглядела война в период предыдущего человечества.

И вот - вспышка. Как это жарко, мой друг. Мы (прочие люди) залегли в ямке, а кто не успел, тот сгорел. И тогда я даже подумал - ведь это - особенная баня, где ты паришься всего один раз, зато - как. Впрочем, это - некоторое ерничество. Выжившие были. Мы вышли, чтобы спрятаться за бетонным спуском. Возможно, там, внизу, были лодки, чтобы плыть по реке.

Впрочем, тебе это, может быть, и не интересно. Потому что спустя много лет мир был другим, и я продолжал жить в нём, так и не понимая - ведь я испытал костюм на практике. Зачем жить? Но так бывает. Терпение, мой друг, терпение - навсегда. Без него - никуда.

Я ехал на поезде через мир, от Англии, потому что и Англия есть всегда, и была и там. Ты, конечно, скажешь, что Воронеж - не везде. О, конечно. Ведь в перпендикулярных мирах живут те, кому не стоило бы жить вообще, но это не доказывает теорию о разумности одного конкретного существа.

Да, вокруг были просторы, где люди вымерли. И я вышел в пустынных полях, теперь, скорее - в зеленых пустотах для никого, чтобы вновь испытать судьбу. Здесь меня должны были ждать амазонки, о которых я собирался размяться. Но я встретил чувака на аэроплане, и он летел, размахивая пулеметом.