- Говори за себя! - оборвал ее Миша. - Это ты любому глотку перегрызешь, да не за сто пятьдесят штук, а за червонец. Просто он действительно хотел знать, кто из нас настоящая сволочь, а кто просто так погулять вышел. Теперь знает. Смотрит на нас и улыбается.

Лида крупно вздрогнула и оглянулась, словно на самом деле ожидая увидеть Генку, взирающего на них из мирового пространства. Не увидела, и ее тут же понесло дальше:

- А дом! Как с домом поступим? Будем все вместе приезжать или по очереди? А может, продадим и деньги поделим?

- Да заткнись ты, дура плюшевая, мать твою! - рявкнул Макс. - Что ты несешь? У тебя что, словесный понос в комплекте с мозговым запором?

- А что? - сощурилась Лида. - Скажешь, тебе денежки Генкины некстати будут?

- Денежки? - переспросил Макс. - Денежки будут кстати. А вот дом этот хренов мне и даром не нужен. Забери ты его себе. И живи в нем. Надеюсь, ты будешь там хорошо спать. Может, даже в Генкиной комнате. Если привидений не боишься. А потом, может быть, тебя снова завалит там снегом, и ты умрешь с голоду. Надеюсь, что когда мы отсюда уедем, я в жизни тебя больше никогда не увижу.

- Взаимно!

- Мне этот дом тоже не нужен, - поддержал Макса Миша. - Подавись.

- И нам тоже. Да, Вадим? - Оксана посмотрела на него как-то неуверенно, словно ожидая, что он будет возражать.

- Да. Но вы забываете, что по всем законам убийца не может наследовать жертве.

- А если убийцу не найдут? - осторожно предположила Лида.

- По любому, завещание вступает в силу только через полгода. Не знаю, как в Чехии, но Генка - поданный России... был поданным России, поэтому раньше чем через полгода никто ничего не получит.

- Ты хочешь сказать, мы будем жить здесь еще полгода, а они будут пытаться выяснить, кто же из нас все-таки убийца? - ужаснулась Лида.

- Нет. В ближайшие дни они должны или предъявить кому-то из нас обвинения, или закрыть дело. Пока мы все вроде как под подпиской о невыезде. Хотя ничего и не подписывали, но из страны нас просто не выпустят.

Оксана села на кушетку, подтянув колени к подбородку.

- Мне интересно вот что, - сказала она. - Где все-таки дневник?

- Ой, да опять ты! - скривился Макс. - Не все ли равно? Нет и нет.

- Не все ли. А если кто-нибудь его припрятал с известным умыслом?

- Это с каким? - насторожился Миша.

- Да с таким. Там очень много чего интересного написано. Не собирается ли кто-нибудь это использовать?

- Не так уж там и много написано, - возразил Вадим. - Про нас ты вырвала. Про Лорку - это уже не актуально. Про Мишку ничего и не было. Про Лидку... Не знаю, тоже как-то... Хотя может быть. Разве что про Макса.

Макс сжал кулаки и побагровел.

- Не дай Бог кому в голову придет, - предупредил он. - Убью!

Лида презрительно хмыкнула:

- Наверно, не впервой?

Видя, что назревает очередная свара, которая неизвестно чем может закончиться, Вадим поспешил вмешаться:

- Прекратите оба. Как бы там ни было, тот, кто взял дневник, не признается. И вообще, никто ни в чем признаваться не намерен. Значит, так тому и быть.

- Тебе хорошо говорить! - возразил Макс, продолжая сжимать кулаки и челюсти. - Про тебя там ничего не осталось. А мне думать постоянно, как бы эта компра где не всплыла.

Он вглядывался во все лица по очереди, но это мало чем могло помочь.

- Какие же вы все сволочи! - с горечью сказал он наконец, закуривая неизвестно какую по счету сигарету.

- А ты сам? - взвизгнула сидящая рядом с ним на кровати Лида, жеманно отгоняя ладонью дым. - Ты-то кто? Ты не сволочь? Изнасиловал двух девок, остался чистеньким и еще возбухаешь? Правильно тебя отымели!

- Что?!

- Лида, пойдем, пока не поздно! - Оксана потащила ее за руку к двери, но та вырвалась:

- Нет уж, я ему все скажу!

- Миша, да угомони ты ее! - взмолилась Оксана. - Не видишь, она сама на неприятности нарывается. Что за язык такой поганый, не пойму!

- Нет уж! - Миша снова лег на кровать и отвернулся к стене. Пружины жалобно скрипнули. - Я за нее больше не отвечаю. Заварила кашу - пусть теперь сама и расхлебывает.

Олег сидел у себя в номере и пытался читать иллюстрированный журнал, забытый кем-то в холле. Гороскоп на предстоящую неделю обещал ему всевозможные неприятности - как личные, так и служебные.

Похоже, на этот раз в точку. Сначала будет скандал дома, с Зиной. Потом с Кристиной: пообещал и не приехал. Когда он позвонил ей и, запинаясь, сказал, что обстоятельства изменились и он приехать не сможет, она просто трубку бросила. Ну а потом будет ведерная клизма с патефонными иголками от начальства. Это уж ему обеспечит капитан Рыбар. Чтобы не лез, куда не просят. Чай не социалистические времена, когда перед Большим братом прогибались так, что позвонки хрустели. "Уважаемый пан консул, ваш сотрудник превысил должностные полномочия".

А как хотелось выдать убийцу на блюдечке с голубой каемочкой. Для начала. Проявить чудеса дедукции. Зря что ли, смотря детективы, он угадывал преступника задолго до конца. Утереть нос этому капитанишке, который только и думает, как бы дотянуть до пенсии и сидеть у камина, попивая пиво. Ан нет, обломался. Да и как тут не обломаться? Все хотели, все могли. Все врут. И даже когда начали лить друг на друга помои, все равно понятнее не стало.

И главное - доказательств никаких. Одно слово против другого. Последней у Савченко была Оксана Садовская, говорит Костин. Нет, после меня был еще кто-то, говорит Садовская, наверно, Максим Костин. А может, оба врут. Может, это был кто-то третий. Вот бы проверить их всех Полиграфом Полиграфычем. У него был в Питере знакомый, который как раз имел дело с детектором лжи. Впрочем, суд все равно это в качестве доказательства не принимает.

У Савченко действительно оказалась саркома с множественными метастазами. Операционный шрам, одного ребра нет. В крови - алкоголь и ядерная концентрация промедола. Странно только, что он мог это скрывать. Обычно раковые больные на такой стадии уже лежат пластом и вообще - живут от укола до укола. Если, конечно, это можно назвать жизнью.

Поэтому ничего удивительного в том, что он решил покончить с собой, нет. Понимал ведь, что надежды нет, а боли с каждым днем только усиливались. Вот только способ странный.

Нет, ноу хау, конечно, не его, не Савченко. Олег в юности читал довольно много "девчачьих" книг. Так вот в одной из них как раз и была такая ситуация: жена сказала мужу, какому-то английскому аристократу, что беременна от любовника. Развестись с ней по какой-то причине он не мог, взял да и застрелил из ружья. А потом, уже время прошло, началось следствие. И выяснилось, что беременной она не была, зато у нее был рак и она элементарно провоцировала мужа, чтобы тот ее убил. Точно так же, как и Савченко провоцировал своих приятелей.

Вот только дамочка та своего мужа терпеть не могла. А эти-то чем перед Савченко провинились, что он начал на них досье собирать и шантажировать? Как это узнаешь здесь? Все, что капитан смог выяснить, - исключительно на личных связях, из любезности.

Вот с Бельской не совсем ясно. Никаких следов насилия - само собой. Передозировка? Концентрация в крови не смертельная. Но эксперт сказал, это все очень индивидуально. Для одного нормально и еще маловато будет, а другой отбрасывает тапки. Допустим, все-таки передозировка. Один свежий укол. Она колола промедол. Значит, случайная передозировка исключается - это же не героин. Ампулы и есть ампулы. Стандартной концентрации. Значит, в шприц была набрана не одна ампула. Случайно так не может получиться.

Выходит, Бельская вколола себе двойную дозу сама и это самоубийство. Если бы кто-то ввел ей наркотик насильно, она бы сопротивлялась. Либо на руке были бы царапины, либо какие-то другие травмы - если предположить, что ее, к примеру, оглушили. Но укол аккуратный, как в процедурной, а синяков, ушибов нет, кроме небольшого кровоподтека на внутренней стороне губы и ссадины на шее, которые, скорее всего, остались после драки с Одинцовой.