Джек заметила:

– Я знаю, что моряки ненавидят полный штиль, и думала, что ты из-за этого такой раздражённый, но… к этому имеет отношение мой брат?

        Деймон искоса взглянул на неё:

– Всего понемногу.

        Он повёл её к лестнице на квартердек, так как ни один из них не спешил возвращаться в его каюту, где Джереми и Перси играли в шахматы. Когда игра закончится, то Перси уйдёт, а вот Джереми нет. После того, как все пираты были связаны и брошены в трюм, он пришёл в каюту Деймона с гамаком и сказал, что только при таких условиях он не станет избивать его до потери сознания за то, что Ривз разрушил жизнь его сестры. У Джек не было и шанса, чтобы высказать своё мнение. Ну, она сделала это позже, когда оказалась наедине с Джереми, но никакие её слова не повлияли на решение брата, он остался спать там, где сам решил.

        Они расположились на лестнице. Джек села на одну ступеньку ниже Деймона, удобно устроившись между его ног. Она откинулась на него и теперь будто бы сидела в самом удобном кресле, наблюдая за парусами, которые в безветренную погоду вяло свисали на реях. Его руки нежно обняли её за шею, и он легко поглаживал пальцами чувствительную кожу за её ушком. Она снова расстроилась!

– Мы были так близко к островам, – вздохнул Деймон. – А теперь…

        Она вытянула ноги перед собой и скрестила лодыжки, пытаясь игнорировать его ласки, что было почти невозможно. Поэтому она решила отвлечь их обоих, спросив:

– И что? У нас нет причин для беспокойства, пока не закончатся фрукты. Но твои запасы ещё велики, мы не рискуем заболеть цингой. А твои люди даже ловят рыбу, отчего я, если честно, не в восторге, – проворчала она.

– Пока это безветренное спокойствие распространяется на несколько лиг* во всех направлениях, ваш отец расправится с Лакроссом без меня и…

– Подожди, что?

        Она повернулась к нему лицом, но вспомнила, что в первую безветренную ночь он спросил их, куда собирался плыть Джеймс. Джереми, который всё ещё недружелюбно относился к Деймону, лишь добавил масла в огонь.

– Именно туда, куда, как ты думал, он не сунется.

        Джек не поняла, что Деймон продолжал думать, будто Джеймс опережает их из-за того, что уплыл из Лондона на два дня раньше них. Она не стала смеяться над тем, что так сильно беспокоило его, вместо этого признавшись:

– Ты себе даже представить не можешь, как было трудно сдержаться и не позлорадствовать по поводу твоей изначально проваленной второй миссии, так как мой отец уплыл из Лондона раньше тебя. Но это было до того, как мы узнали, что тебе нужна его помощь. Я до сих пор не понимаю, почему ты просто не рассказал свою историю моему отцу, когда был в Лондоне, ну… до того, как взялся за свою проваленную первую миссию.

– Я раздумывал над этим, но хотел сделать всё на своих условиях. Поэтому изначально и пытался схватить его, а не тебя. Но не для того, чтобы доставить его Лакроссу, а для того, чтобы заставить выслушать меня и согласиться разобраться с Лакроссом с моей помощью.

        Она вздохнула.

– Не тот способ, чтобы расположить моего отца на добровольное сотрудничество.

– Разве такое вообще возможно?

        Она фыркнула:

– Конечно. Я имею в виду настоящий цивилизованный разговор.

– По причинам, о которых лучше не упоминать, мне не нравится твой отец. Я боялся, что это помешает мне убедить его прислушаться к моим доводам, поэтому абсолютно всё пошло бы не так, и последствия могли быть ужасными.

– Тебе не кажется, что пора это объяснить? – когда он не ответил, Джек цокнула язычком. – Ты не знаешь, что на этот раз он отплыл из Лондона полностью загруженный оружием, даже пушки с собой взял. Поэтому ты, вероятно, опережаешь его чуть меньше, чем на неделю.

– Серьёзно? – он с облегчением посмотрела на неё, а затем добавил. – Но он всё ещё не знает, где нас найти.

        Джек усмехнулась.

– Но мы знаем, где его найти. Мы можем дождаться его на Сент-Китс, где он встретится с моим дядей Дрю, или же на Ангилье.

– На Ангилье? Зачем, чёрт возьми, он туда собирается? – в голосе Деймона звучала нехарактерная для него резкость.

        Видимо, Джек ещё не убедила его.

– Потому, что мы могли лишь предполагать, что за всем этим стоит Пьер. Он казался самым вероятным преступником, но отец хотел быть полностью уверен, что в этом виновен Лакросс, выбравшийся из тюрьмы. Однако у моего дяди Дрю Андерсона было достаточно времени, чтобы всё выяснить, поэтому отец, вероятно, захочет сначала повидаться с ним. Так что можешь не беспокоиться, что пропустишь большую битву, если тебя это волнует. Мы доберёмся туда первыми и сможем рассказать Дрю, что случилось. И ты, наверное, захочешь, чтобы он для начала предупредил моего отца не убивать тебя при первой встрече. Хотя, предупредить его может и Джереми.

– Только не твой брат. Он по-прежнему хочет разорвать меня на части за то, что я скомпрометировал тебя.

        Она закатила глаза и снова удобно устроилась, откинувшись на его грудь, используя его бёдра в качестве подлокотников кресла.

– Инициатива исходила от меня. Ты был просто невинным наблюдателем.

 – Мужчины в вашей семье не станут придерживаться этой точки зрения… ну, пока мы не поженимся. Я сильнее тебя, и ты прекрасно понимаешь, что я мог бы легко остановить тебя, вместо того, чтобы позволить этому случиться.

        Она усмехнулась его словам, обрадовавшись, что они могут шутить об этом.

– С твоей стороны глупо чувствовать вину, если, конечно, ты её чувствуешь. Потому что я ничуть не скомпрометирована. Так что не волнуйся, тебе не придётся приносить эту наивысшую жертву. Я никогда не собиралась быть невестой-девственницей. Ты серьёзно думаешь, что я заключила бы союз с мужчиной на всю жизнь, предварительно не узнав, совместимы ли мы во всех аспектах взаимоотношений?

– Это звучит как «нечто компрометирующее», как говорят леди… по факту уже случившегося.

        Она засмеялась.

– Какой вежливый способ назвать меня врушей. Но я не самая обычная леди, Деймон, думаю, ты сам с этим согласен.

– Конечно. Ты целый ураган страсти, возмутительно дерзкая и упрямая, невероятно смелая, своенравная…

– Ладно! Получается, что я дикарка. Но я знаю, что любовь может заставить людей делать наиглупейшие вещи, игнорируя то, что звучит разумно. Я не собираюсь позволить подобному случиться со мной, потому что даже в самой сильной любви не будет смысла, если мужчина не устроит меня в постели. Никакой радости ни в постели, ни вне её пределов. И в конечном итоге всё закончится тем, что он станет настоящим ханжой, который занимается любовью, не снимая одежду. В спальне проходит важная часть семейных отношений, и я не согласна на любовь без страсти.