Он не реагировал на прикосновения Дженифер, как бы не замечая – игра, которая нравилась обоим.

Затягивать прелюдию девушка не собиралась: бесцеремонно расстегнув молнию на джинсах гостя, залезла в трусы. Там никакого движения. Придется самой выполнять всю работу, это в ее интересах. Нестрашно. Дженифер любила быть ведущей – в сексе и в работе. Она и в семье будет командовать, если найдет подходящего мужа.

Хотя, вряд ли: слабака она не потерпит, сильный не потерпит ее – проверено на практике. Значит, всю жизнь будет забавляться с одноразовыми мужчинами, и чем старше будет становиться она, тем моложе любовники – живые игрушки для секса.

Живые лучше чем искусственные, от них теплом веет.

Наклонилась к груди, лизнула сосок, подняла голову, потянулась к губам. Марк отстранился: губы – его храм, куда доступ разрешен далеко не каждому. Дженифер не обиделась, поцеловала его щеку, подбородок, шею, снова спустилась к соскам.

Он отвлекся от экрана и вроде удивленно посмотрел: что это она делает на моей груди?

А, понятно.

– Подожди, сейчас поставлю рюмку.

Пока гость наклонялся к салонному столику, Дженифер быстренько разделась, буквально за три секунды – брюки, майка, лифчик. Когда Марк снова взглянул на нее, девушка была обнажена. Окинул ее оценивающим взглядом и почувствовал зарождающееся желание, подогретое вином, диваном, музыкой, всей атмосферой. Дама помогла ему раздеться, наклонилась к промежности, и активно используя язык, губы, руки, принялась за дело.

Ничто не работает лучше для возбуждения мужчины, чем хороший минет. Сработало и для Марка. Хотя не достиг пика, ждать не захотел, произойдет по ходу дела. Взял партнершу подмышки, посадил на себя верхом. Получилось без задержек – вагина просторная, мякая как желе. Немного широковата – вот где ей первым делом сделать бы корректирующую операцию… Мелькнуло и забылось.

Дженифер охнула и задвигалась вверх-вниз, мощно, даже агрессивно – похожая на воинственную амазонку, несущуюся в бой.

Она уперлась в грудь мужчины и показала сексуальный мастер-класс: прыгала, скользила, крутила бедрами, стараясь разнообразить монотонный процесс. Она была в своей стихии, ощущала себя дирижером, отведя Марку роль второй скрипки – лишь поддерживать ритм и не спешить с концовкой.

Один раз он увлекся, потянулся к ее грудям. Они твердо торчали вперед и двигались неестественно – как два шара, прилепленных к телу.

«Силикон, руками не трогать!» – поступил в мозг предупреждающий сигнал. Совершенно неуместно – чуть эрекцию не потерял. Закрыл глаза, решил не отвлекаться на глупости. К грудям партнерши так и не прикоснулся…

Дженифер получила свое. Она кончила раз пять или шесть. Может все десять – Марк не считал. Выглядела довольной. После полутора часов почти непрерывного секса сказала:

– Теперь ты, – наклонилась и снова принялась за минет.

Доведя мужчину до оргазма, она получила в рот ощутимую дозу спермы и отправилась в туалет выплюнуть.

Когда вернулась, Марк стоял одетый. Он мог бы остаться на ночь, как не раз предлагала Дженифер, но ужасно не любил спать в чужих кроватях. Давно проверено и не изменилось со временем: ночевка в гостях его телу противопоказана – даже на самом удобном матрасе и мягкой подушке. Будет ворочаться с боку не бок, теребить одеяло, но не заснет.

Накинув халат на голое тело, хозяйка отправилась его провожать.

У двери остановились, прильнула к Марку, прошептала:

– Ты был великолепен. Как всегда. Как раньше. – Отстранилась, обхватила его голову, заглянула в глаза. – Знаешь, из всех мужчин, которые у меня были, ты лучший в постели. Не хочу тебя терять. В наше время так трудно найти настоящего самца. Все эти геи и трансгендеры… Что я буду делать, когда мужчины эволюируют во что-то другое?

– Ну, на твой век жеребцов хватит, – грубовато успокоил Марк. – Кому-кому, а тебе беспокоиться не о чем. Мне тоже с тобой понравилось, Джен. Спи спокойно, дорогая.

Сухо поцеловал ее в лоб и вышел за дверь.

19.

На уикэнд прилетели родители. Визит был спланирован заранее и ожидался сторонами с одинаковым нетерпением.

Амелия и Сэмюэл Руттенберги три года назад одновременно вышли на пенсию и вступили в новый этап, который часто рассматривается в черно-белом варианте. Для одних это потеря социальной значимости, отчуждение старых друзей, обочина активной жизни. Для других – бессрочный отпуск, возможность заводить новые знакомства и делать то, на что в молодости не хватало времени или денег.

Для Амелии и Самюэла выход на пенсию не означал конца полнокровного существования. Спрятаться за кустом герани, наблюдать мир через окно? Не для них. Загорелись идеей посмотреть мир.

Популярные туристические страны они посетили раньше. Там, конечно, интересно, но – спешка, дороговизна и усталые гиды, скороговоркой выдающие заученный текст. Индустрия путешествий крутится на полных оборотах. Рядовой турист попадает в конвейер, который постоянно движется и не спрашивает о впечатлениях. Приехал? Любуйся. Посмотрел? Сфотографируй. Восхитился? Проходи!

Постоять перед экспонатом или природным пейзажем, подумать, обменяться мыслями – некогда, надо уступать место следующей группе или бежать к автобусу. Захочешь передохнуть за чашкой кофе – сдерут втридорога, испортят настроение до конца дня, а то и до конца отпуска.

Прелести и недостатки паломничества к туристическим «магнитам» Руттенберги испытали вдоволь. Все эти пирамиды и колизеи… Хватит. Настало время проехать по глубинкам, не открытым туристами. Увидеть не парадную сторону страны, а повседневную.

Притормозить. Оглядеться. Вникнуть.

Очароваться не в обязательном порядке, а по собственному желанию и в спокойном темпе. Общение с прекрасным требует неторопливости – как общение с неординарным человеком, который раскрывается не сразу. Только когда поговоришь, узнаешь его точку зрения, поймешь его глубину.

Чуть ли не каждый месяц супруги паковали чемоданы, готовясь к очередной поездке. Необязательно за границу – с неменьшим удовольствием ездили по Америке. Полюбившиеся места как Ценральный Парк в Нью Йорке посещали несколько раз в год, он прекрасен во все сезоны.

Путешествовали насколько позволяли финансы. Руттенберги не миллионеры, но очень хороший средний класс. Оба имели в прошлом престижные специальности: папа – в финансовом отделе городской администрации, мама – в больнице. Проработали всю жизнь на одном предприятии, в благодарность за преданность получили неплохой бонус к пенсионному пособию. Раньше деньги тратили на семейные нужды – дом, машину, откладывали на образование для сына. Теперь пришло время тратить на себя.

Регулярно приезжали навестить Марка, коротко – на уик-энд. Его они считали единственным ребенком, хотя фактически имели еще дочь – на два года старше.

От нее давно не приходило известий, лет семнадцать.

В детстве Рэйчел была доброй, беспроблемной девочкой, выглядела как картинка из журнала для семейного чтения – блондинистые кудряшки, румяные щечки, счастливая улыбка. К четырнадцати годам лицо и характер испортились самым драматическим образом: из улыбчивого ангела с голубыми глазами она превратилась в нервного демона со шрамами от прыщей.

Внезапно Рэйчел обозлилась на целый свет. В знак протеста увлеклась мрачной, готической атрибутикой: покрасила волосы, ногти и губы в ядовито-черный цвет. Надела черную куртку с заклепками-иголками, перстни и кулоны в виде крестов и черепов. Возненавидела родителей, обзывала их тупоголовыми мещанами, приспособленцами, рабами комфорта и системы. В шестнадцать прониклась идеями то ли хиппи, то ли кришнаитов и ушла из дома.

Как потом оказалось – навсегда.

Амелия и Сэмюэл давно оставили попытки найти дочь и не имели понятия, жива ли она вообще. Из сердца не выбросили, надеялись в душе, что она когда-нибудь объявится – веселая и счастливая. Да любая – лишь бы вернулась. Но… С каждым годом надежда становилась прозрачнее. Невосполнимая потеря. Непроходящая боль. Похоронив ее на дне, родители никогда о том не разговаривали, даже между собой.