Прочие отношения между людьми, их мотивы и эмоции, если не считать тупиковых или экзотических вариантов развития, обычно предполагаются почти такими же, как в настоящем. Это относится, например, к охватывающим до ста тысяч лет сознательной истории будущего произведениям Айзека Азимова цикла "Роботы" и серии "Основание" или к даже более протяженному, но схематичному будущему Брайана Олдисса в сборнике "Галактики как песчинки". По мнению Чарлза Шеффилда, человеческая культура и поведение так же будут полностью определяться сексуальными отношениями, территориальными правами, индивидуальным интеллектуальным превосходством и потребностью в групповом самоопределении ("Расхождение"). Дополнять Фрейда начали давно, почти с момента публикации его трудов, здесь Шеффилд не оригинален. Что он явно забыл упомянуть, так это вездесущее человеческое любопытство (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки", Грег Бир "Эон"), свойственное в особенности молодежи всесжигающее пламя творческих порывов (Брюс Стерлинг "Священный огонь") и неистребимое свободолюбие некоторых людей (Дональд Уэстлейк "Победитель"). Надо заметить, что в современном обществе территориальные права усложняются и комбинируются c имущественными или даже полностью заменяются ими. Что касается интеллектуального превосходства, то Мишель Монтень давно подметил: справедливее всего в нашем мире распределен ум, потому что редко кто жалуется на его нехватку. По групповому самоопределению см. Страхи и неравенство. И столь же острой останется нужда в доверии и любви, которые способны почти творить чудеса (Рэй Бредбери "В дни вечной весны"), устранить преграду в сотни лет между двумя людьми (Роберт Янг "Девушка-одуванчик"). Вынужденное разрушение компьютерных сетей, полностью исключившее социальные сети, чаты и мессенджеры, восстанавливает прямое общение между людьми (Майк Резник, Кей Кеньон "Потерявшийся в "комнате смеха""). Любовь и сострадание помогают подросткам и взрослым пережить трагическую гибель жертв отдаленных последствий генных манипуляций (Грег Бир "Сестры"). По мнению Дэна Симмонса, человека делают таковым те же любовь, сострадание, а при необходимости - готовность к самопожертвованию (серия "Песни Гипериона"). Сюда же можно причислить любовь к родной земле (Гордон Диксон "Лалангамена"), а равнодушного к своему дому человека-фанатика не стоит выпускать в космос (Теодор Томас "Сломанная линейка"). Вечные чувства всегда "в теме", и необходимость в них тем больше, чем труднее человеку. А по какому пути пойти, "выбрать свет или тьму, решает сам человек" (Дэн Симмонс "Эндимион").

Никуда не денутся ретрограды и бюрократы, стоящие на пути полезной инициативы (Кристофер Энвил "История с песчанкой"). Сохранятся политиканство, манипулирование, козни и свары в коллективах, коварство, доминирование личных и групповых интересов, не останавливающееся перед устранением стоящих на пути людей (Гордон Диксон "Волк", Бен Бова "На краю пропасти", Айзек Азимов "Немезида", "Край Основания", "Основание и Земля", Брюс Стерлинг "Схизматрица", Дэн Симмонс "Восход Эндимиона"). К сожалению, для многих людей именно в этом состоит смысл существования, и они не видят для себя перспектив без выяснения отношений и сведений счетов, вплоть до гибели оппонентов (Ким Стенли Робинсон "2312"). Равным образом оказываются возможными будущие попытки навязывания большинству людей групповых или даже индивидуальных моральных взглядов (Грег Иган "Моральный вирусолог"). При угрозе существованию всего расселившегося по ближнему космосу человечества наиболее богатые люди ради спасения себя и своих близких запускают строительство ковчегов - огромных рассчитанных на десятки тысяч людей автономных кораблей с дальним радиусом действия (Питер Гамильтон "Иуда освобожденный"). Не стоит надеяться, что в будущем исчезнут ненависть и жестокость (Паоло Бачигалупи "Заводная", "Человек с желтой карточкой", Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Серьезным препятствием на пути объединения человечества оказывается национализм. Крайне опасно внешне цивилизованное мракобесие, когда образованные люди берутся решать, что человечеству не следует продвигаться далее кем-то субъективно установленных границ (Грег Иган "Отчаяние").

Темы принадлежности к человечеству, долга и чести поднимаются в романе Роберта Силверберга "Человек в лабиринте". Представитель космической дипломатической службы, посланный для установления контакта с обнаруженной цивилизацией разумных гидрян, неожиданно получает от них дар непрерывного открытого излучения своих эмоций, возможно, как исправление его уродства с точки зрения гидрян. Вернувшись обратно, он обнаруживает, что находящиеся вблизи него другие люди испытывают непроизвольную квазиаллергическую реакцию на столь сильный поток чувств и страдают от такого общения, стремясь уйти от него. В результате он ощущает себя изгоем и годами скрывается в труднодоступном и смертельно опасном лабиринте на одной из далеких планет. За это время в космосе появились могущественные пришельцы-телепаты из другой галактики, которые настолько чужды людям, что не признают за ними наличие разума и подчиняют себе в качестве рабов. Направленной к изгою делегации бывших коллег удается убедить его сделать попытку демонстрации чужакам разумности человеческой расы, пользуясь своим даром-дефектом. В ходе попытки пришельцы излечивают посланца от этого дефекта. Нестандарт здесь в том, что сейчас на Земле люди идентифицируют себя родством, гражданством, национальностью, расовой принадлежностью, религией, социальным положением, а космической фантастике подавай идентификацию человека как землянина. Честь и гуманность движут командиром воюющего космического флота, не выполнившим приказ сжечь планету противника с гражданским населением (Пол Андерсон "Государственная измена"). Не подчинившись античеловеческому приказу претендента в диктаторы, офицер лунной ракетной базы ценой своей жизни спасает Землю от разрушительной ядерной бомбардировки (Роберт Хайнлайн "Долгая вахта"). Женщина, несущая одновременно гены людей и комбинированного бионеорганического разума, добровольно гибнет ради избавления человечества от навязываемых ему страшных заблуждений (Дэн Симмонс "Восход Эндимиона"). Рискуя жизнью, деятели науки и культуры закрывают своими телами обнаруженное на Земле сооружение, перебрасывающее людей в другие миры, от его уничтожения правительством, которое озабочено лишь текущими соображениями (Джек Макдевит "Звездный портал"). Никуда не уйдет необходимость страшных решений, когда выбор ограничен тем, что на одной и другой чаше весов лежат человеческие жизни (Том Годвин "Неумолимое уравнение"). Рискуя собой в тяжелейших условиях, наступивших после планетного катаклизма, контрабандист доставляет через весь континент вакцину от смертельной эпидемии (Роджер Желязны "Долина проклятий"). Галактические торговцы также придерживаются выработанного со временем ритуализированного кодекса чести, который удерживает их от излишнего увлечения наживой (Шарон Ли, Стив Миллер серия "Лиад"). Это помогает поддерживать репутацию, но, как считают сами авторы, совсем не мешает обычной купеческой хватке и хитрости.