РЕАЛЬНОСТЬ ПРОТИВ НАИВНОСТИ
Социальные предрассудки часто тянутся за самими фантастами независимо от их желания и мастерства, как случилось с Клиффордом Симаком и его полуанархистской нелюбовью к функциям денег. Подобной наивностью отличаются не только западные авторы. Те же братья Стругацкие в своих ранних произведениях были весьма близки к вполне стандартному для того времени "комсомольско-оптимистическому" стилю. С осознанием ими действительности заметно использование более близких к реальной жизни фантазий с примесью горечи и едкой сатиры ("Трудно быть богом", "Пикник на обочине", "Сказка о тройке"). Еще больше наивности и опасности несет характерное для нынешней отечественной фантастики инфантильное засилье прославлений бездумных псевдоподвигов людей с оружием, отвлекающее современного читателя от решения реальных задач повседневной жизни, где оружие не только не помогает, но чаще всего вредит. Безнравственно, грешно и расточительно постоянно пропагандировать разного рода войны с их отрицанием ценности жизни в нашем обществе, которое явно страдает от нехватки населения на подавляющей части занимаемой им территории. Милитаризм подвязывается к бесполезному в нынешнее время псевдоимперскому мышлению, являющемуся всего-навсего рудиментом кочевых времен и ведущему к дальнейшему социальному и технологическому отставанию от других стран и снижению уровня жизни.
Социальная наивность встречается в других случаях, в том числе применительно к прошлому нашей страны. Джеймс Блиш безосновательно предсказывал бескровную победу Советского Союза в холодной войне с Западом вследствие перенятого последним усиления правительственного контроля, роста подозрительности и чрезмерного засекречивания ("Звезды в их руках"). Он недооценил гибкость рыночной экономики и связанной с ней культуры и сильно переоценил конкурентные возможности неэффективного планового хозяйства и централизованного идеологизированного управления. Грег Бир, описывая в романе "Эон" историю параллельного мира, изобразил быструю "перековку" старших командиров космического десанта Советской Армии в результате знакомства с подлинной историей Советского Союза и Земли в целом. Совсем невероятно. Для большинства людей расставание с привычными традициями, стереотипами, мифами и иллюзиями намного чаще оказывается чрезвычайно болезненным и даже неприемлемым. Об этом говорит хотя бы неприятие подобной информации политработниками того же десанта, а в более общем случае - история многочисленных конфликтов и войн при взаимодействии отличающихся культур и особенно религий. Недостаточно просто показать людям более эффективные способы или пути развития: они должны свыкнуться с новым, а для этого требуется время, например, смена поколений и, может быть, даже не одна, как показывает опыт многих стран, в том числе современной России. Если к тому же в обществе насаждается активное отторжение нового или реваншизм одновременно с милитаризмом, это время может сильно затянуться.
Артур Кларк заявлял, что Ленину не повезло начинать революцию без тех мощных компьютеров, которые будут рассчитывать и прогнозировать политико-социальные процессы через тысячу с лишним лет. В этом гипотетическом случае история якобы могла обойтись без Сталина и развязанного им террора ("3001: Последняя Одиссея"). Просто "детское" заблуждение из-за явно недостаточной информированности и иллюзий. Задолго до октябрьских событий, будучи в Швейцарии, Ленин в частном порядке предсказывал своим политическим противникам, что их будут вешать на фонарях в случае захвата власти революционерами, а в сентябре 1917 года в статье "Грозящая катастрофа и как с ней бороться" не исключал применение смертной казни революционным правительством. Кстати, смертная казнь была отменена 26 октября 1917 года Вторым Всероссийским чрезвычайным съездом рабочих и солдатских депутатов. Несмотря на это решение более высокого по статусу органа власти, 21 февраля 1918 года возглавляемый Лениным совнарком своим декретом "Революционное отечество в опасности" постановил расстреливать без суда на месте преступления неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов. Следующим декретом от 13 июня 1918 года смертная казнь была введена уже в полном объеме. Распоряжения о массовых расстрелах неугодных большевикам лиц в первые годы после переворота 1917 года подписывали Ленин как предсовнаркома или Дзержинский как председатель ВЧК, и для обоих это были нередкие и вполне обычные моменты "работы". ВЧК была создана при активной поддержке Ленина уже в начале декабря 1917 года как внесудебный, т.е. полностью беззаконный, вооруженный карательный орган, подчиняющийся непосредственно совнаркому и действующий в его интересах. За один только начальный 1918 год общее число погибших жертв ВЧК оценивается десятками тысяч, не считая самосудов, расстрелов демонстраций, убийств в ходе национализации, реквизиций, продразверстки и прочих актов смертельного насилия со стороны большевиков. "Красный террор", легализовавший действия ВЧК и аналогичные меры, был введен в качестве официальной практики декретом совнаркома в начале сентября 1918 года. Формально его отменили через несколько месяцев, а на деле к этому времени он только начал разворачиваться, но уже под другими наименованиями.
Как "красный террор", так и пришедшие ему на смену действия по "защите революции", "противодействию контрреволюции" и прочие использовались не столько для борьбы с вооруженным сопротивлением большевикам, но чаще как способ физического устранения тех, кто мог стать их политическими и экономическими соперниками. Убивали бывших министров и сановников, депутатов Думы и учредительного собрания, фабрикантов и купцов, офицеров и полицейских, чинов жандармского корпуса и дворян, священников и лавочников, кадетов, меньшевиков и эсеров, и многих других подряд, в том числе мучительными способами и с применением пыток. Смертью наказывали за происхождение, за высокое положение в Российской империи, за владение имуществом, за принадлежность к другим политическим партиям. Самые суровые меры, вплоть до расстрелов, повешений и других казней, в том числе заложников, Ленин требовал применять к сопротивлявшимся большевистской власти, отзывая не проявлявших в этом должного рвения партийных работников. С компьютерами Ильич точно развернулся бы во всю мощь: никто бы от него живым не ушел! Ленин и его сторонники спокойно реализовывали через ВЧК и другие чрезвычайные комитеты, комиссии, совещания, трибуналы свои не имеющие ничего общего с гуманностью представления о том, кто нужен революции, а кто нет. Это происходило за несколько лет до того, как Сталин стал играть решающую роль в государстве. В итоге была уничтожена или вынуждена эмигрировать значительная часть наиболее образованных и опытных людей почти во всех сферах жизни общества. А их в России и так было немного. На ключевых постах, вплоть до самых высших, сплошь и рядом оказывались совершенно неподготовленные или малограмотные лица, что привело страну как к техногенным, так и к еще более страшным социальным катастрофам.
Переворот-революция, к несчастью, навязал России мафиозный способ прихода к власти и ее удержания, при котором эту власть подминают под себя те, кто меньше других стеснен соображениями морали, объявляемой "буржуазной" или чуждой нашим традиционным ценностям, прочих же отстраняют всеми способами, не щадя никого. Собственную жестокость и бесчеловечность объясняют в разное время защитой революции и революционным правопорядком (фактически - отсутствием права), формированием "передовой" морали и интересами трудящихся, враждебным окружением и обостряющейся классовой борьбой, фашистской агрессией, интернациональным долгом и охраной русского мира - знай себе, подставляй очередной фальшивый пропагандистский штамп, а если их не хватает, так выдумай. А могут ничего и не объяснять, ведь, как говорил Мао Цзедун, "винтовка рождает власть". Сомневающимся демонстрируют всевозможные карательные меры, в том числе упорствующим в сомнениях - на них самих. Так же просто изобрести пролетарский, классовый, антифашистский, русский "гуманизм", лишь бы самим не придерживаться норм подлинного всеобщего гуманизма. Конечно, огромное число насильственных убийств и чрезмерные лишения оставшихся в живых не совместимы ни с гуманизмом, ни с заявлениями о свершении революции в интересах человечества. Результат очевиден - людоедская диктатура ради неограниченного властвования и откат к первобытному варварству ради утопии, которой не суждено никогда сбыться.
