С другой стороны, даже образованные и культурные люди не переносят телепата, способного читать мысли и эмоции других. Его не способны понять самые близкие к нему люди, он всегда одинок, вплоть до момента утраты своего дара (Роберт Силверберг "Умирающий изнутри"). Еще сложнее вынести человека, все эмоции и чувства которого выплескиваются непрекращающимся потоком и необычайно остро воспринимаются находящимися рядом с ним людьми (Роберт Силверберг "Человек в лабиринте"). Трудно, даже невозможно, признать своим человека, вернувшегося из другого, необычного мира и сильно модифицированного живущей в нем разумной симбиотической абстракцией-судьбой (при том, что эта судьба учит человека милосердию и ответственности). Подозрительным колдовством кажутся его совершенно новые способности - умение выживать в космосе без пищи, воды, воздуха и защитных приспособлений, телекинетически переносить собственный разрушенный корабль через световые годы, подпитывать свой организм энергией атомного двигателя или звезд, незаметно проникать мыслью в сознание других живых существ (Клиффорд Симак "Снова и снова"). Люди боятся и преследуют обладателей паранормальных способностей, им запрещают въезд во многие города, за появление там могут линчевать. Остальным требуется лишь повод, чтобы расправиться с большинством паранормалов, особенно приезжих. Очень легко разбудить ненависть к ним (Клиффорд Симак "Что может быть проще времени"). Слишком долго живущих людей тоже боятся (Пол Андерсон "Челн на миллион лет", Роберт Силверберг "Да продлится твой род"). Не любят и преследуют детей, подростков и молодых людей, которые генетически избавлены от необходимости спать. Когда же выясняется, что при этом они приобрели фактическое бессмертие, их начинают избегать и ненавидеть, вплоть до отказа в обычных правах, остракизма и убийств. Лишь меньшинство остается на их стороне (Нэнси Кресс "Испанские нищие"). От страха выпасть из общества людей врач, побывавший в фантастическом мире говорящих языком математических уравнений разумных кубоидов и получивший от них дополнительные целительские способности, спрашивает себя с ужасом: я еще человек или уже нет (Клиффорд Симак "Проект Ватикан")? Правильно подмечены страх почти перед любыми отличиями от среднего и боязнь сделать что-либо неподобающее, допустить ошибку. Брайан Олдисс даже выдвинул тезис, "что наша цивилизация, видимо, основана не на способностях и добродетелях, а на наших пороках. Страхе- если не на нашем собственном, то страхе других людей- или жадности" ("Градгродд").
К сожалению, испуганные люди чаще всего видят выход не в том, чтобы перенять лучшее от подобных себе, но в чем-то отличающихся, а в стремлении принизить их, приписывая им меньшие права, вплоть до отрицания права на жизнь. Обыкновенная зависть к чьим-то более высоким качествам, возможно, воображаемым, может служить причиной неравноправной сегрегации (Роберт Силверберг "Через миллиард лет"). Ни знания и квалификация космонавтов Земли, ни полное обеспечение ими внешних перевозок и торговли планеты, ни их решающая роль в извлечении прибыли остальными землянами не мешают их дискриминации (Пол Андерсон "Гетто"). Пародией на свойственную людям сегрегацию служит описание народа тсла в романе Алана Дина Фостера "Путешествие в город мертвых". Они казались миролюбивыми только до тех пор, пока по их стандартам кто-то не начинал вести себя нецивилизованно. А к нецивилизованным существам тсла относились как к опасным явлениям природы, то есть без какой-либо жалости, и убийство такого существа не было грехом, тем более в порядке самозащиты или предотвращения явного нападения.
Конечно, от сегрегации страдают подвергающиеся ей существа. Андроидов, или синтезированных биологических людей, задействуют в основном на вспомогательных работах (Альфред Бестер "Тигр! Тигр!", Роберт Шекли "Наконец-то один", "Цивилизация статуса", Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Их могут конструировать ради сексуальной эксплуатации (Джек Чалкер "Демоны на Радужном мосту"). "Андроид в конце концов запрограммирован подчиняться людям и не предпринимать каких-либо действий по собственной воле" (Дэн Симмонс "Эндимион"). Их создают как слуг, бесплатно предоставляемых улетающим с Земли колонистам. Эти андроиды не имеют прав и собственного имущества. Те из них, кто скрыто возвратился на Землю, считаются преступниками и подлежат уничтожению (Филип Дик "Бегущий по лезвию бритвы"). В романе Клиффорда Симака "Снова и снова" они созданы для компенсации малочисленности людей в масштабах галактики. Их клеймят номерами на лбу для явного отличия, они не могут размножаться биологическим путем, служат людям, но не пользуются их правами. Они борются за свои права, им помогают роботы, но решающую роль в этой долгой борьбе играет поддержка вернувшегося из космоса модифицированного сотрудника информационной службы-разведки Эшера Саттона и особенно его книга о судьбе, написанная при содействии андроидов. В романе Роберта Силверберга "Стеклянная башня" андроиды используются на Земле XXIII века. Они усовершенствованы по сравнению с людьми, например, физически более совершенны, спят всего час-два в сутки, некоторые из них могут напрямую подключать свой мозг к компьютерам. Тем не менее, всех их выпускают стерильными, с отличающейся от человеческой красной кожей, без волосяного покрова на теле и с иной структурой эпидермиса. Они не имеют гражданского статуса, являются собственностью людей, их используют на тяжелых смертельно опасных работах в три смены, почти как рабов. Будучи разумными, андроиды все время ощущают свое бесправие, пытаются найти отдушину в вере в своего создателя-человека и его милосердие, а когда тот отказывается считать их равными себе, полностью разочаровываются в человечестве и поднимают восстание. В другом романе Роберта Силверберга "Через миллиард лет", посвященном уже XXIV веку, андроиды имеют облик прекрасных людей, получивших тот же объем прав. Но размножаться они пока еще не могут, а оттенок недоверия и снисходительности к ним как к искусственным творениям все же остается, вместе с боязнью будущих смешанных браков, несмотря на их физическое совершенство, долголетие и сложившееся к этому времени отсутствие дискриминации людей по расовым и религиозным признакам. Откровенный страх перед возможным отклонением андроида от предписанного поведения, например, при повышении окружающей температуры, отражает рассказ Альфреда Бестера "Божественный Фаренгейт". Немногие авторы способны пошутить на эту тему, представив, например, андроидами себя и свою жену (Брайан Олдисс "А вы не андроид?"). Или допустить, что андроид окажется умнее человека и объяснит ему никчемность самоизоляции малой группы (Брайан Олдисс "Не спросил даже, как меня зовут"). К нему можно добавить лишь Уильяма Нолана, описавшего использование андроидов для сохранения иллюзии родственных отношений ("И веки смежит мне усталость"). При столь неважном отношении к андроидам, что можно сказать о полуорганических человеческих копиях-дублях с впечатанным в них сознанием оригинала и сроком службы 24 часа, за уничтожение которых придется, самое большее, заплатить штраф (Дэвид Брин "Глина")?
Нелегко приходится мутантам, чем-либо отличающимся по внешнему виду или личным качествам от большинства людей (Генри Каттнер "Сплошные неприятности", Эрик Фрэнк Рассел "Часовые Вселенной"). Их сторонятся даже после принятия решения о включении в человеческую семью (Пол Андерсон "Сумеречный мир"), в первую очередь убивают на планете с населением, сплошь состоящим из высланных неблагонадежных лиц и преступников (Роберт Шекли "Цивилизация статуса"). Преследуют и убивают мутировавших обладателей сверхспособностей (Альфред Ван Вогт "Слэн", Клиффорд Симак "Что может быть проще времени"). Близким к этому может быть положение клонов - выращенных из тканей человека его генетических копий. Скажем, в серии произведений Роберта Хайнлайна о Лазарусе Лонге клоны - неразумные существа, выращиваемые "для страховки", ради трансплантации органов при необходимости их замены у оригинала. Неполноценных партеногенетических клонов используют в качестве рабов (Брайан Олдисс "Почти искусство"). У Дэна Симмонса ("Гиперион") и Уильяма Дитца ("Телохранитель") удел клонов - тяжелые и малоквалифицированные работы, наряду с андроидами. Лишь безвременная смерть оригинала позволяет изготовленному древней цивилизацией клону-копии человека занять его место (Клиффорд Симак "Заповедник гоблинов"). Технология клонирования людей может оказаться под запретом (Майкл Суэнвик "Путь прилива"), чтобы предотвратить порабощение клонов (Дэн Симмонс "Падение Гипериона"). Зато Артур Кларк считал, что клоны могут обладать полными правами и даже стать преемниками и наследниками бездетного магната - президента Титана ("Земная империя"). У Джека Уильямсона клоны служат единственным оставшимся ресурсом возрождения человечества, которое целиком погибло на пострадавшей от удара астероида планете ("Возрождение Земли"). В экзопланетной колонии Гринуэй они составляют половину населения и пользуются всеми правами наравне с остальными (Джек Макдевит "Берег бесконечности"), видимо, для восполнения нехватки людей. Клонирование может стать популярным в некоторых колониях (Джек Чалкер "Полночь у Колодца душ") или даже единственным способом размножения в полуизолированных группах людей (Брюс Стерлинг "Схизматрица"). Почти незаметна разница прав клонов и оригиналов в саге о Содружестве Питера Гамильтона. Всеми правами гражданина, включая членство в профсоюзе и право на юридическую защиту, обладают люди, хирургически адаптированные для работы в условиях невесомости в системе Юпитера и других внешних планет (Пэт Кадиган "Рыбеха-дуреха, подавшаяся в суши"). Вероятно, это объясняется тем, что на адаптацию сознательно решаются взрослые граждане, они почти не пересекаются по сферам деятельности и территориально с остальными людьми, и их обратная реконструкция практически невозможна. Но нельзя также исключить улучшение нравов за последние десятилетия.
