Из всего перечисленного видно, что будущая экспансия человечества в космос очень часто рассматривается фантастами как спасительное средство решения той или иной социальной проблемы или целого клубка таких проблем. Разумеется, она годится и для этой роли, и для сохранения людского рода в возможной катастрофе, гибельной для всей Земли. Но в первую очередь она становится вызовом для всего человечества, способным пробудить в нем такие силы, которые просто не нужны в масштабах одной-единственной планеты: "как бы далеко мы ни зашли, всегда останется горизонт, бросающий нам вызов" (Джек Макдевит "Берег бесконечности"). Пожалуй, к этой мысли был близок также Айзек Азимов ("Роботы и империя"). Может быть, именно это имел в виду Клиффорд Симак, придумывая в приступе антропоцентризма невнятный, зато исключительный потенциал человечества ("Магистраль вечности", "Срочная доставка")? Преимущество гипотезы вызова перед гипотезой потенциала заключается в том, что, никого не обижая, то же самое можно сказать о других цивилизациях, распространяющихся в космосе, пусть даже это будет медленный процесс, протекающий на субсветовых скоростях. Но тогда сразу возникает вопрос: если считать благом собственную будущую экспансию, то готовы ли мы таким же образом относиться к похожим устремлениям других рас (Питер Гамильтон сага о Содружестве)? Не окажется ли человечество в положении современной России, пытающейся удержать под своим влиянием страны бывшего Советского Союза, в том числе методами ползучей территориальной экспансии, и тем самым дающей соседнему Китаю повод претендовать на часть ее территории? Кстати, расширяться могут не одни лишь империи. Например, экспансионистские наклонности приписываются основанной в будущем гуманоидами, управляемой искусственными разумами, внешне республиканской и демократической цивилизации Культура (Иэн М. Бэнкс "Эксцессия"), развивающимся синтетическим интеллектам (Чарлз Стросс "Акселерандо").
Недостатки изображенных решений накопившихся проблем осознаются самими фантастами. Клиффорд Симак в романе "Срочная доставка" высказал мысль, что при всем потенциале человечества даже перебор возможных вариантов его развития на множестве альтернативных миров может не привести к успеху ни в одном из таких миров. Предлагаемый в романе выход - надежда на благотворителей-инопланетян, которые займутся отбором лучших представителей людей, проведением их через испытания с целью отсеять крайности и нестойкость, чтобы дать отобранным еще один шанс построить идеальную цивилизацию на совершенно иной планете и начать его с взаимного обучения и постепенного построения нового общества. В этой идее еще больше утопизма, чем в предыдущих вариантах. Отказываться от подобной благотворительности было бы, возможно, не очень разумно, но интересно, где найти таких благодетелей, которые к тому же способны без микроскопа разглядеть в людях приятно щекочущий самолюбие, но насквозь выдуманный потенциал? Намного надежнее полагаться на свои силы, как поступал Робинтон, герой многих произведений пернского цикла Энн Маккефри, девизом которого было "сами влипли - сами выберемся" ("Мастер-арфист"). Лучший способ - самостоятельно решать возникающие проблемы, а не инфантильно ждать, что их разрулит кто-то другой. В том числе по причине конечной скорости света, налагающей жесткие ограничения на практическое взаимодействие галактических цивилизаций.
СТРАХИ И НЕРАВЕНСТВО
А как быть, если проблемы коренятся внутри самого человека? Очень часто он полуинстинктивно страшится существ, близких к нему, с одной стороны, а с другой - отличных от него. Этот страх проистекает из стремления оберегать не только индивидуальность, но и свою принадлежность к группе, реже - к обществу. Идентифицировать себя и свою групповую принадлежность можно самыми разными способами, отсюда огромное число причин для страхов. Например, территориальный инстинкт сложился в ходе эволюции и включается почти автоматически: "В человеческих душах не изжита животная привычка враждебно относиться к чужакам, вторгшимся на принадлежащую вам территорию" (Питер Гамильтон "Дракон поверженный"). Часто встречается боязнь чего-то необычного, в том числе неприятие технологических новинок, нестандартных норм поведения (Энн Маккефри "Небеса Перна"). В США не столь уж давно практиковалась сегрегация людей по цвету их кожи, что напрямую отразилось в фантастике (Эрик Франк Рассел "Пробный камень", Мэрион Зиммер Брэдли "Черное и белое"). Косвенное отражение той же ситуации дал, например, Мюррей Лейнстер, который описал ужас жителей вымышленной планеты Вельд при одних лишь слухах, касающихся обитателей соседней планеты Дейра с синими пятнами на коже, возникающими после неопасной эпидемии ("Запрещенная планета"). По схожей причине искусственно производимые андроиды отличаются от людей неестественным цветом кожи (Роберт Силверберг "Стеклянная башня", Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Еще более страшным оказывается расизм людей (Баррингтон Бейли "Курс на столкновение"). Локальное релятивистское замедление времени в космических полетах - исходная причина постепенного отчуждения космонавтов от остающихся на Земле людей (Пол Андерсон "Гетто"). Появление коллективного разума среди людей, подвергшихся частичному преобразованию сознания имплантированными микророботами-наннитами, служит поводом для начала войны (Аластер Рейнольдс "Великая стена"). Взаимодействие с иными разумными существами может осложняться присущей человечеству ксенофобией (Фредерик Браун "Кукольный театр"). Немало бед могут принести идеологические отличия и порожденные ими распри. Знание того, что историю нельзя изменить, не останавливает людей из идеологически разделенного будущего от попыток вмешательства в собственное прошлое и развязывания войн во времени с целью все-таки подправить ситуацию в свою пользу (Пол Андерсон "Коридоры времени"). Усиливающиеся конфликты между объединениями государств, придерживающихся разной идеологии, могут привести к масштабной войне на Земле, включая применение ядерного оружия (см. Ожидания катастроф).
Источником множества проблем могут быть религиозные различия и религиозная нетерпимость, как неоднократно случалось в истории Земли. Опасность может представлять даже единственный верующий фанатик, в руки которого случайно попала техника будущего (Пол Андерсен "Патруль времени", "Щит времен"). Излишнее увлечение вооруженной борьбой с неугодными вероучениями в прошлом порождало кровавые религиозные войны, а в современности - например, контробъединение талибов или другие псевдогосударственные образования. Это может в будущем вновь приводить к войнам (Дэн Симмонс "Гиперион", "Восход Эндимиона"), терактам фанатиков, в том числе организованным и подготовленным для срыва операции спасения Земли от столкновения с налетающим астероидом (Артур Кларк "Молот Господень"). Распространение земных религий среди других цивилизаций также может привести к самым непредвиденным последствиям (Гарри Гаррисон "Смертные муки пришельца") или даже вылиться в чудовищные по своим последствиям долговременные военные действия (Дэвид Вебер, Стив Уайт "Крестовый поход"). Знакомый многим национализм с религиозным окрасом способен привести к жесточайшей межнациональной розни с гибелью людей (Паоло Бачигалупи "Человек с желтой карточкой"). Решением здесь может быть длительное взаимодействие людей и культур, торговля, подчеркивание общих интересов и терпимость к взаимным отличиям. И даже при этом время от времени возможны рецидивы религиозного терроризма, которые мы наблюдаем сейчас. Поощрение террористов оборачивается стратегическими просчетами, как промахнулся Советский Союз, который без особого разбора поддерживал "национально-освободительные" движения, часто применявшие не отличимые от террора методы вооруженной борьбы. В результате постепенно сложились условия для распространения этих методов на другие страны, включая сегодняшнюю Россию. Современное восприятие терроризма транслируется фантастами на будущее время (Питер Гамильтон "Звезда Пандоры").
