Я поднял глаза и увидел прямо перед собой очаровательную девушку лет 18-20.

- Пожалуйста, садитесь, - сказал я. - Какая вам нужна помощь?

- Извините, что побеспокоила, но мне не к кому здесь обратиться, - сказала она. - Я совсем недавно приехала в этот город и пока ещё плохо здесь ориентируюсь. Я ищу улицу Бармалеева, там живёт моя тётка, а я просто заблудилась. Кого попало, спрашивать не хочется, а вот вы почему-то вызываете у меня доверие.

Я невольно улыбнулся, вспомнив своего друга с его бесконечными историями про девушек, которым нужна помощь.

Увидев, что она насторожилась, пытаясь понять причину моей улыбки, я сказал:

- Не обращайте внимания, я не над вами смеюсь, просто вспомнилась одна история. А Бармалеева улица здесь недалеко, я вас провожу, вот только кофе выпью. А вы не хотите кофе?

Она не стала ломаться, и мне это очень понравилось.

- Да, - просто сказала она, - я люблю кофе, капучино, если это возможно.

- Нет ничего невозможного, - ответил я и сделал ещё один заказ.

- Ну что ж, - продолжал я, - раз мы с вами теперь попутчики, давайте знакомиться. Меня Владимир зовут.

- А меня Маша, - сказала она, посмотрев на меня своими большими красивыми глазами, в которых читалась лёгкая ирония.

Мы разговорились.

Выпив свой кофе, вышли на Большой проспект, Бармалеева улица была и правда недалеко.

Она взяла меня под руку, мы продолжали о чём-то беседовать, не замечая ничего вокруг. Пройдя три квартала, давно проскочив нужную улицу, вспомнив, куда и зачем мы шли,

повернули обратно, и нашли нужный дом. Мне не хотелось её отпускать, ей не хотелось расставаться со мной.

Я забыл, что у меня есть жена и ребёнок, я вообще забыл обо всём.

Мы решили пройтись ещё.

Мы обошли всю Петроградскую и говорили, говорили, выпав из времени и пространства.

Со мной такого не было никогда, ни с одной женщиной я не чувствовал себя так легко и свободно, ни с кем я не мог позволить себе быть настолько открытым, не опасаясь выглядеть глупо, оставаясь при этом собой.

Был только один такой человек, мой друг Андрей, но его уже несколько лет как не стало, и это было всё-таки немного другим.

Спустился вечер.

Маша вспомнила про свою тётку, я очнулся и вспомнил про свою семью. Нужно было сказать ей об этом. Обручального кольца я не носил, и она не могла увидеть, что я был женат.

Но я не мог, не хотел, испугался, что своими откровенными признаниями разрушу наши хрупкие пока отношения.

Пришло время прощаться, и я проводил её до квартиры.

Мы договорились, что встретимся завтра снова.

Она поцеловала меня в щёку и вошла в свою дверь.

Я спустился по лестнице, вышел во двор, ничего не замечая вокруг, дошёл до метро, спустился по эскалатору, сел в вагон, доехал до нужной мне станции и вышел на улицу.

Маша не шла у меня из головы. Я думал о ней, представлял её лицо, её глаза, её улыбку, заново ощущал её поцелуй на своей щеке.

Это было как наваждение.

Выйдя из метро, я не сразу пошёл домой, мне незачем было туда торопиться, там меня никто не ждал. Жена и дочь были на даче, а одиночество в пустой квартире в ожидании завтрашнего дня казалось мне невыносимым.

Я шёл по улице своего квартала вперёд, без всякой цели, мне нужно было просто двигаться, видеть присутствие людей, так я не чувствовал себя одиноким. Я шёл, и мне казалось, что это простое действие хоть ненамного, но приближает меня к Маше. Я шёл, пока не почувствовал, что почти выбился из сил, что очень хочу спать и только тогда повернул к своему дому, добрался до квартиры, лёг в постель и мгновенно уснул.

На следующий день, в воскресенье, в десять утра я стоял у двери, в которую вчера вошла Маша, и не мог решиться нажать на звонок.

Меня, как юношу, неуверенного в себе, терзали сомнения. Мы вчера не определили время, и я сомневался. Может быть, ещё очень рано, думал я. Может быть, я неправильно понял Машу и поставлю её в неловкое положение, представ перед её тёткой.

Может быть...

Внезапно открылась дверь. За дверью на пороге я увидел её.

Она ждала меня, понял я, ликуя в душе, ждала, время от времени глядя в глазок своей двери.

Маша взяла меня за руку и потянула к себе, приглашая войти. Мы стояли в прихожей друг против друга, не зная, как поступить дальше.

- Я боялась, что ты не придёшь, - сказала она.

- А я боялся, что не увижу тебя здесь, что ты меня не ждёшь, что что-то помешает нам встретиться, - ответил я.

- Дурачок, - ответила она. - Я полночи только о тебе и думала.

- Иди ко мне, - прошептала она, - тётка уехала, и нам никто не помешает.

Мгновение - и мы оказались в объятиях друг друга.

Слились в поцелуе, круша причинно-следственные связи, сковывающие нас, теряя себя и становясь чем-то большим, чем были каждый из нас по отдельности.

Я сидел на кровати в своём загородном доме рядом с Машей, держа её за руку, и мы оба видели это как будто со стороны: два человека - мы - стоящие в маленькой прихожей, целующие друг друга, забыв обо всём, не видящие и не чувствующие ничего вокруг, кроме друг друга.

- Ты видишь? - спросила меня Маша.

- Что? - рассеянно спросил я.

- Сияние, - сказала она.

И тогда я заметил...

Сначала слабое, а затем всё сильней и сильней вокруг эти двоих - нас - появилось свечение - сфера насыщенного света. Они этого не замечали, а сфера росла. Она расширялась и легко, как будто и не было никаких преград, проникала сквозь стены, заполнив сначала собой весь дом, где они находились, а затем, расширилась дальше....

Мы наблюдали за этим, постепенно удаляясь по мере увеличения этого свечения. Там, под ним, я уже с трудом различал нас. Зато я видел, как затихают скандалы, перестают плакать дети, невольно попавшие в эту сферу.

Я видел, как улыбаются на улице люди, оглядываясь вокруг, не понимая причин своего хорошего настроения, не видя света, который заполнил всё вокруг.

Это было чудо, сказка.

Город, укрытый волшебной сферой, пронизанный невероятным светом, наполненный

счастливыми людьми.

- Так работает предназначение, Володя, - сказала Маша, отпуская мою руку. - Сначала оно переполняет их, а потом заполняет собой всё. Это был, возможно, самый красивый эпизод в одной из версий наших с тобой отношений.

Я задумался.

Она была права, это и в самом деле была самая красивая вероятность наших с ней отношений. Но если говорить точнее, самое красивое начало наших отношений, дальше всё было уже как всегда.

Я видел ветвящуюся реальность, и в каждой из этих ветвей я вёл двойную жизнь, не в силах отказаться ни от Иры, ни от Маши, не способный выбрать, отдать себя одной из дорогих мне женщин, разрываясь и делая несчастными их обеих.

Даже здесь, где наши отношения с Машей начинались так ярко, я всё испортил. Тянул, скрывал от неё, что женат.

В первое время это было почти естественно, я действительно рядом с ней забывал обо всём. Но дальше..., кончилось лето, жена с дочкой вернулись из загородного дома в город, и не думать о них стало трудней.

Я признался Маше во всём, обещал.... Я и в самом деле хотел определиться, принять решение, внести ясность в отношения нас троих. Но я был слаб, думал только о себе

и так и не смог на это решиться.

Я видел, как наш волшебный свет с каждым новым днём становился меньше, до тех самых пор, пока вместо него не осталась пустота...

Я посмотрел на Машу, чувствуя, насколько же я перед ней виноват.

Мне хотелось извиниться, как-то загладить вину, поддержать её, но она совершенно не нуждалась в моей поддержке, она всегда была намного сильнее меня.

Она кинула на меня равнодушно-презрительный взгляд, понимая, что я сейчас чувствую, и с лёгкой усмешкой довольно жёстко сказала:

- Здесь, в этой реальности, всё было несколько иначе...

После того как мы познакомились, ты просто рассмеялся и вышел из кафе, оставив меня одну в полном недоумении.