— Чем я могу служить вашему величеству? — тихо произнес рыцарь.

Керридвенн вздохнула, глядя на светлеющее небо.

— Мой пасынок Атвилл изгнал меня. Причиной стало возвращение домой моего сына, оставленного когда-то у людей, дабы уберечь его от опасности. Атвилл давно желал власти, и воспользовался случаем получить трон, обвинив меня в нарушении Законов. Ибо я вырвала свое дитя из когтей Жнеца, вступив с ним в битву и поставив под угрозу благополучие нашего мира.

Гай молчал, пораженный жуткой догадкой. Леди Керридвенн бросила на него проницательный взгляд.

— Вижу, ты уже догадался обо всем, — кивнула она. — Да, мой сын Эйриен и тот, кого ты зовешь Локсли, одно сердце. Мы уже почти на месте, Гай из Гисборна, — Керридвенн устало опустилась на большой серый валун, вытянула сбитые в кровь ноги. — Осталось лишь подняться на холм, и мы пройдем через ворота в мое королевство.

Гай молча кивнул. Его била дрожь, но он всеми силами старался держаться с достоинством. Локсли, проклятый Локсли — не человек! Сидхе, подменыш, дитя древней королевской крови. Что ж, пусть так, все равно Локсли не уйдет от него! Один на один, лицом к лицу, они снова столкнутся. Даже если ему придется принять все условия королевы Древнего Народа. При мысли об этом Гаю вдруг стало так спокойно, как не было уже давно. Он сам не мог понять, почему вдруг перестало горько ныть сердце, и руки обрели былую силу.

— Твоему коню придется остаться, — улыбнулась Керридвенн.

Гай помедлил. Идти без верного Фьюри казалось верхом безумства. Конь же, словно поняв его сомнения, положил голову ему на плечо и тепло фыркнул. Гай обнял друга и прижался щекой к лоснящейся черной шее.

— Фьюри пойдет со мной, — твердо промолвил молодой рыцарь. — Я не оставлю его.

Жеребец согласно заржал. Керридвенн рассмеялась.

— Что ж, рыцарь, это справедливо.

И они стали подниматься по склону.

========== Глава II. По ту сторону Холма ==========

Гай не сразу понял, что небо над ним уже иное, белое, словно молоко, в барашках золотых и сиреневых облаков. Они стояли на вершине холма, и теплый ветер дул им в лицо. Гай обернулся, да так и обмер, глядя на владычицу сидхе. Синий потертый плащ на ее плечах превратился в длинное бархатное платье, тонкие руки украшали тяжелые браслеты из белоснежного металла, в волосах ослепительно сверкала диадема. Пораженный Гай почтительно склонился перед ней, и королева ласково коснулась его плеча.

— Добро пожаловать в мое королевство, сэр Гай из Гисборна, — голос Керридвенн был исполнен нечеловеческой силы. — Прежде, чем мы продолжим путь, выслушай меня.

Фьюри нервно прянул ушами, захрапел. Гай положил руку ему на холку, и тот сразу успокоился.

— Ничего не принимай из рук встречных, — женщина пристально смотрела на него зелеными, как трава, глазами. — Не пей и не ешь ничего, кроме того, что у тебя с собой, даже если пищу предложит тот, кого ты хорошо знаешь. Помни, здесь не тварный мир, здесь никому и ничему нельзя верить. Королевский замок находится в той стороне. Как только минуешь границу земель — вон тот ручей — следуй прямо, никуда не сворачивая. И увидишь ворота. Твой конь останется здесь, за ним присмотрят мои подданные, те, кто остался мне верен.

— А ты, миледи? — Гай неуверенно взглянул на королеву. — Ты разве не пойдешь со мной?

— Нет, юный Гай, я не могу перейти ручей, пока приговорена к изгнанию и жив тот, кто вынес приговор, — она грустно улыбнулась. — Но здесь, по эту сторону, у меня достаточно друзей.

Гай сглотнул.

— Что я должен сделать, когда прибуду в замок?

— Ты вызовешь на поединок Атвилла, вызовешь его, как мой Заступник, — прекрасная сидхе гордо откинула длинные темные волосы, похожие теперь на темный авантюрин, переливающийся тысячами искр. — Объявляю тебя моим Рыцарем и Защитником. И препоясываю тебя на бой.

Ошеломленный Гай отступил, глядя, как леди Керридвенн острым краем браслета срезает прядь роскошных волос. Она знаком велела ему опуститься на колени и коснулась браслетом поочередно правого и левого его плеча. Затем вложила прядь рыцарю в ладонь.

— Ты вызовешь короля Атвилла на смертный бой, — голос Керридвенн, казалось, заполнил всю землю из конца в конец. Гай застонал, но не услышал своего стона.

— Теперь ступай и помни — все в твоих руках!

Рыцарь с трудом поднялся на ноги. Колени подгибались, сердце бешено колотилось. Он обнял Фьюри, снял с седла флягу с вином и мешочек с сушеным мясом, прицепил и то, и другое к поясу. Только теперь он вспомнил, что даже не надел кольчугу. Коротко ругнувшись, Гай мысленно похвалил себя за предусмотрительность — он всегда держал запасной меч у седла Фьюри. Кинжал в кожаных ножнах был уже за поясом. Гай взял меч и последний раз погладил верного коня.

Ручей серебряной лентой вился среди острых обломков камней и скал. Гай легко перешел его вброд и, не оглядываясь, двинулся в указанном направлении.

Деанна часто рассказывала ему сказки на ночь. И Гай особенно хорошо запомнил последнюю. То была жуткая легенда о Черной Башне короля сидхе, о предательстве и верности, о смерти и всепобеждающей любви. А следующий день отнял у него Деанну, единственное существо, любившее его. Добрую преданную Деанну в припадке злобы убил сэр Эдмунд Гисборн. И сказка, рассказанная ею в ту ночь, была самой страшной и странной из всех. Гай часто вспоминал низкий взволнованный голос и золотистые отблески пламени свечей в глазах кормилицы, когда она повествовала о пути юного Гэвина, ушедшего в страну Холмов за своей молочной сестрой Мьюир.

— Три условия были даны Гэвину, — говорила Деанна, и Гай жадно вслушивался в звуки ее голоса, казалось, прогонявшего боль в израненной спине. В тот день сэр Эдмунд снова избил его за какую-то ничтожную провинность. — И первым было — ничего не есть и не пить в стране сидхе. Вторым — рубить голову всякому, кто заговаривал с ним. А третьим, самым важным, было условие невинности. Лишь тот, кто невинен душой и телом, неуязвим в стране сидхе. Таков Закон, что древнее самого Времени.

— Куда ты держишь путь, человеческое дитя?

Шипящий голос заставил Гая вынырнуть из пучины воспоминаний. Инстинктивно он коснулся рукояти меча, но перед ним стояла всего лишь дряхлая старушонка, вокруг которой суетились желтые цыплята. Старуха держала в руке сито, полное отборного зерна, которое она горстями сыпала своим подопечным, а те на лету его перехватывали.

— Кто ты? — спросил Гай, завороженный горящими глазами старухи. Она пожала узкими плечами.

— Птичница его величества, короля этих земель. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Я ищу замок короля сидхе, — сказал Гай, вытащив меч. Старуха не успела сказать ни слова, как голова ее слетела с плеч. Гай не ощутил никакой отдачи, какая обычно бывает, когда меч врезается в человеческое тело. На месте старушечьего тела лежала горстка лохмотьев, цыплята превратились в маленькие золотые слитки. Как ни велико было искушение, он все же не притронулся к золоту и продолжил свой путь.

Замок высился громадной черной иглой-башней, пронзающей белесое небо. Гая при виде него охватила странная тоска. Он стоял и смотрел на башню, а в сердце рождалась далекая боль, похожая на отзвуки бури.

— Кто ты и что делаешь тут, в землях владыки Атвилла? — произнес мужской голос, и Гай резко развернулся, держа меч наизготовку. Перед ним стоял высокий худой мужчина, чье оружие составлял лишь посох. Вокруг него сгрудились козы. И в глазах мужчины, и в глазах его питомцев Гай увидел тот же огонь, что и в глазах птичницы.

— Иду к Башне короля, — ответил молодой рыцарь и взмахнул мечом. Голова пастуха скатилась в траву, а тело опало горсточкой лохмотьев. Козы застыли, тела их стали прозрачными и осыпались драгоценными каменьями. Гай протянул руку, чтобы подобрать хотя бы один алмаз, но в памяти возникло лицо Деанны и ее нежный шепот: