Сложность задачи, естественно, повела к поиску легких и определенных решений; она породила и глубоко закрепила тенденцию религий и школ Йоги отделить внутреннюю жизнь от жизни мира. Чувствуется, что могущества этого мира и их современные активности либо не принадлежат Богу вообще, либо являются, по некой неясной и загадочной причине, Майи или какой-нибудь другой, темным противоречием божественной Истине. И, на собственной их противоположной позиции, могущества Истины и их идеальные активности, по-видимому, принадлежат совершенно другому плану сознания, чем тот, темный, невежественный и извращенный в своих импульсах и силах, на котором основывается жизнь на Земле. Здесь сразу возникет противоречие светлого и чистого царства Бога и темного и нечистого царства дьявола; мы чувствуем противоречие между нашим пресмыкающимся земным рождением и жизнью и возвышенным духовным Бого-сознанием; мы легко соглашаемся с несовместимостью подчинения жизни Майе с концентрацией души в чистом Брахманическом существовании. Самый легкий путь - отвернуться от всего, что принадлежит одному, и удалиться, посредством голого и крутого восхождения, в другое. Так возникает притягательность и, казалось бы, необходимость принципа исключительной концентрации, который играет такую выдающуюся роль в специализированных школах Йоги; так как посредством этой концентрации мы можем прийти, через бескомпромиссное отречение от мира и полное самопосвящение, к Одному, на котором мы концентрируемся. На нас больше не лежит обязанность принуждать все низшие активности к трудному распознанию нового, и высшей, одухотворенной жизни, тренировать их, чтобы сделать ее агентами или исполнительными могуществами. Достаточно убить или успокоить их, и сохранить, самое большее, несколько энергий, необходимых, с одной стороны, для поддержания тела, с другой - для общения с Божественным.
Сама цель и концепция интегральной Йоги запрещает нам принять этот простой и напряженный, возвышенный процесс. Надежда на интегральную трансформацию запрещает нам пользоваться кратчайшим путем, или облегчать себя для погони, отбрсывая то, что нам мешает. Ведь мы отправились в путь, чтобы завоевать всего себя и мир для Бога; мы решили отдать ему наше становление так же, как и наше бытие, а не просто принести чистый и обнаженный дух, как безыскусное предложение далекой и тайной Божественности на дальних небесах, или уничтожить все, чем мы являемся, во всесожжении ради неподвижного Абсолюта. Божественное, которому мы поклоняемся, есть не только далекая сверхкосмическая Реальность, но полузавуалированная Манифестация, присутствующая и близкая нам здесь, во Вселенной. Жизнь - это поле божественной манифестации, еще не полной; здесь, в жизни, на земле, в теле - ihaiva, как настаивают Упанишады, - должны мы снять покров с Божества, здесь мы должны сделать его трансцендентное величие, свет и сладостность рельными для нашего сознания, здесь обладать им, и настолько, насколько возможно, выражать его. Жизнь, таким образом, мы должны принять в нашу Йогу с тем, чтобы полностью обратить ее; нам запрещено избегать трудностей, которые это приятие может добавить к нашей борьбе. Наше вознаграждение - в том, что, даже если путь и более тернист, усилие - более комплексно и озадачивающе сложно, все же в определенный момент мы получаем огромные преимущества. Ведь если однажды наш разум достаточно закреплен в центральном видении, и наша воля в целом обращена к единому исканию, Жизнь становится нашим помощником. Настойчивые, пробужденные, интегрально сознательные, мы сможем взять любую деталь ее форм, и любой эпизод ее движений в качестве пищи для жертвенного Огня внутри нас. Победители в сражении, мы сможем заставить саму Землю быть помощницей в нашем совершенствовании и сможем обогатить нашу реализацию добычей, отнятой у могуществ, что противостоят нам.
**
Есть другое направление, в котором обычная практика Йоги приходит к помогающему, но сужающему упрощению, в котором отказано Садхаке интегральной цели. Практика Йоги ставит нас лицом к лицу с необыкновенной сложностью нашего собственного существа, стимулирующей, но также и смущающей многосоставностью нашей личности, богатой нескончаемой путаницей Природы. Для обычного человека, что живет на своей собственной бодрствующей поверхности, не ведая о глубинах и широтах "я" за вуалью, его психологическое существование достаточно просто. Маленькая, но шумная компания желаний, некие повелительные интеллектуальные и эстетические устремления, некие вкусы, несколько правящих или выдающихся идей среди великого потока связных или плохо связанных, и большей частью тривиальных мыслей, множества более или менее настоятельных витальных потребностей, чередования физического здоровья и болезни, разбросанной и нелогичной последовательности радостей и печалей, частых мелких неурядиц и превратностей судьбы, и редких сильных исканий и переворотов в разуме и теле, и через это все Природа, частично с помощью его ума и воли, частично без них и вопреки им, организует эти вещи неким грубым практичным способом, в неком удобоваримом беспорядочном порядке - это и есть материал его существования. Даже сейчас среднее человеческое существо в своем внутреннем существовани так же грубо и неразвито, как примитивный человек минувшего в его внешней жизни. Но как только мы идем глубоко внутрь себя - а Йога означает погружение во все неисчислимые глубины души - мы обнаруживаем себя субьективно, как человек в его развитии обнаружил себя объективно, в окружении целого сложного мира, который нам предстоит узнать и завоевать.
Самое смущающее открытие - это обнаружить, что каждая часть нас - интеллект, воля, сенситивный ум, нервное "я" или я желания, сердце, тело - имеет свою собственную комплексную индивидуальность и природную формацию, независимую от остальных; она никогда не соглашается ни с собой, ни с остальными, ни с представительным эго, которое является тенью, отброшенной неким центральным и централизующим "я" на наше поверхностное неведение. Мы обнаруживаем, что состоим не из одной, но из многих личностей, и каждая имеет свои собственные запросы и отличительную природу. Наше существо - это грубо составленный хаос, в который мы должны внести принцип божественного порядка. Более того, мы обнаруживаем, что изнутри также, не менее чем снаружи, мы не одиноки в мире; четкая отделенность нашего эго была не более чем обманом и иллюзией, мы существуем не только в себе, мы не живем реально отделенными, во внутреннем уединении или одиночестве. Наш разум - это получающий, развивающий и модифицирующий механизм, через который постоянно, из секунды в секунду, пропускается безудержный чуждый поток, текучая масса в корне различающихся материлов свыше, снизу, снаружи. Более чем половина наших мыслей и чувств - не наши собственные, в том смысле, что они принимают форму вне нас; едва ли о чем-либо может быть сказано, что оно действительно исходит из нашей природы. Огромная часть приходит к нам от других, или из окружающей среды, либо как сырой материал, либо как готовый продукт; но еще больше приходит из универсальной Природы здесь, или из других миров и планов, и от их существ и могуществ и влияний; ведь мы переполнены и окружены другими планами существования, планами разума, планами жизни, планами тонкой материи, из которых подпитываются наша жизнь и действия здесь, или подпитывает их, сжатая, находящаяся во власти, используемая для манифестации их форм и сил. Сложность нашего личного спасения невероятно возрастает из-за этой комплексности и разносторонней открытости и подчинения втекающим энергиям Вселенной. Все это мы должны учитывать, со всем иметь дело, узнать, чем является тайное вещество нашей природы и ее составляющие и результирующие движения, и создать во всем этом божественный центр, истинную гармонию и светлый порядок.
На обычных путях Йоги метод, используемый для обращения с этими конфликтующими материалами, прям и прост. Та или иная психологическая сила в нас избирается в качестве нашего единственного средства для достижения Божественного; остальные успокаиваются и погружаются в инерцию, или им предоставляют возможность истощиться в своей ничтожности. Бхакта, овладевая эмоциональными силами существа, напряженными активностями сердца, пребывает сконцентрированным в любви к Богу, как будто собранный в единый однонаравленный язык пламени, он безразличен к активностям мысли, отбросил от себя назойливость рассудка, презрел жажду знания в разуме. Все знание, нужное ему - это его вера и вдохновение, которые бъют ключом из сердца в его общении с Божественным. Он не использует никакую волю к работам, если они не обращены к прямому почитанию Возлюбленного или служению в храме. Человек Знания, самоограниченный в свободном выборе силой и активностями различающей мысли, находит освобождение в направленном внутрь устремлении разума. Он концентрируется на идее "я" посредством тонкого внутреннего различения к распознанию его молчаливого присутствия за вуалирующими активностями Природы, и через воспринимаемую идею приходит к конкретному духовному опыту. Он безразличен к игре эмоций, глух к голодному зову страсти, закрыт для активностей Жизни - чем более благословен он, тем быстрее они отпадают от него, и оставляют его свободным, спокойным и немым, вечного не-делаюшего. Тело - его камень преткновения, витальные функции - его враги, если их потребности могут быть сведены к минимуму, это великий подарок судьбы для него. Бесконечные трудности, что исходят из окружающего мира, изгоняются посредством возведения перед ними прочной ограды внешнего физического и внутреннего духовного одиночества, в безопасности за стеной внутреннего молчания, он остается безучастным и незатронутым миром и другими. Уединиться с собой или с Божественным, уйти с Богом или с преданными ему, закрепиться в единственном "я" - направленном устремлении разума или Богонаправленной страсти сердца - общее направление этих Йог. Проблема разрешается отсечением всех трудностей, кроме одной, центральной, которая преследует единственную избранную мотивирующую силу; среди разделенных призывов нашей природы принцип исключительной концентрации приходит полновластно к нам на помощь.
