– Мне повезло, – вздохнул Юлдуз, – вернее, нам с Анубисом. Ох, надеюсь, Калин и Тигрис добрались до убежища.

– Калин?

– Моя сестра, дочь Аттилы. Мы с братом её искали в городе. Я должен вернуться, дядя Рольф. Должен защищать моих сестер.

– Их некому защитить кроме тебя? – поднял бровь Гарус. Юлдуз пожал плечами.

– Это мои сестры. Я должен быть рядом с ними сейчас. И неважно, есть ли кому защитить их.

Гарус какое-то время смотрел на него, потом одобрительно хмыкнул.

– Ты хорошо сказал, Юлдуз, сын Аттилы. Ну что ж, теперь ты принадлежишь Рольфу, а не мне. Пусть он решает, что с тобой делать.

Юлдуз собирался идти уже утром, но оказалось, что он подолгу просто неспособен стоять на ногах. Голова начинала нещадно болеть и кружиться, а желудок сжимался в тугой болезненный ком.

– Не тревожься, брат, – Анубис сжал его руки в своих, – я вернусь вместо тебя. А ты, как сможешь. Все будет хорошо, ты не бойся.

– Я с ним пойду, – сказал Рольф, наклоняясь так, чтобы Юлдуз видел его губы, – присмотрю, чтобы не обижали.

Азиру вошел в шатер Рольфа, неся стопку шерстяных одеял и овчину. За спиной у него болтался мешок со снадобьями.

– Хозяин прислал меня, – сказал он, присев на корточки рядом с Юлдузом, – не бойтесь за этого юношу, я прослежу, чтобы он поскорее поправился.

========== 6.Возвращение ==========

Прошло ещё несколько дней. Рольф и Анубис не возвращались, и сердце Юлдуза ныло от тревоги и отчаяния. Он порывался двинуться на поиски, но был ещё слишком слаб. Снадобья Азиру приносили облегчение, но для полного излечения требовалось ещё время.

В один из дней прибежал мальчишка, прислуживавший Гарусу, принес весть, что громадное войско Гейзериха вскоре снимается с места. Азиру должен был вернуться к своему господину.

– Я оставлю тебе лекарства на месяц, – говорил старый лекарь, размешивая в ступке сушеные травы и минералы. – Принимай, как и сейчас, по одному шарику в день перед едой.

– Жаль, что ты уходишь, – сказал Юлдуз, сердечно обнимая старика, – спасибо тебе, Азиру, что лечил меня и был мне другом.

– Спасибо тебе, мой мальчик, что удостоил меня своей дружбы, – лекарь обнял его в ответ, – да хранят тебя боги. Береги себя.

Войско уходило. Громадное войско из многих племен, спаянных вместе ненавистью к Риму. Топот копыт, шаги тысяч людей заставляли землю содрогаться. В утро, когда исполинский лагерь снялся с места, вдруг полил дождь. Он шел и шел, обливая телеги и волокуши с несметными сокровищами, награбленными в Вечном Городе, вереницы пленников и заложников. Потоки воды струились, смывая следы грабителей, имя которых осталось в веках как синоним варварского разгула и грабежа.

Юлдуз смотрел, как они уходят. Пробегал взглядом вереницы пленных, что вели мимо него. Однажды сердце его едва не разорвалось при виде хрупкой фигурки, но то была лишь девушка, похожая на Хактай. С ней все в порядке, уговаривал себя Юлдуз, думая о сестре. С ней все в порядке. Анубис вернулся к ней, нашел её и Калин.

Измученный дурными мыслями, страхами и слабостью, Юлдуз провалился в тяжелое забытье. Он не боялся, что кто-то может захватить его в плен. Уходя, Рольф поставил на шатре свой знак, а с ним мало кто решался ссориться.

Томительно тяжело тянулись часы, минула ночь, наступило новое утро. Юлдуз, покачиваясь, выбрался из шатра и подошел к каменной гряде, бывшей некогда окоемом капища. Город на семи холмах лежал перед ним, обнаженный и растерзанный. У Юлдуза не было причин любить Рим, но сердце его сжалось от тоски и грусти. И снова мысли вернулись к Анубису, к сестрам, к Деймосу. Живы ли они? И если живы, то почему до сих пор нет известий от них? Он смотрел на город, лишенный всех прикрас, ибо грабители сняли с храмовых крыш даже золоченые листы обшивки. Кое-где к небу поднимались черные струйки дыма – видимо, горело то, что не сумели унести.

Юлдуз вернулся в шатер и заставил себя проглотить половину лепешки из запасов, оставленных Азиру. Затем оделся, сложил провизию в мешок и сунул в карман рубахи снадобье старого лекаря. Шаг за шагом, отдыхая через каждые несколько шагов, он поплелся вниз по тропе, ведущей в Рим. Голова кружилась, то и дело бросало в пот. Одолев половину пути, Юлдуз попросту рухнул на землю. Перед глазами плясали разноцветные круги, а в груди была мерзкая легкость – предвестие обморока. И он не слышал крика, вырвавшегося у идущего по тропе человека, как не чувствовал сильных рук, обнимавших его плечи.

Когда он очнулся, то понял, что лежит не на голой холодной земле, а в постели. Маленькая прохладная ладошка нежно гладила его лоб. Он открыл глаза и увидел заплаканную мордашку Зили, на шее которой болтался подаренный им кулон. В первое мгновение Юлдуз решил было, что это ему снится, или что он сошел с ума.

– Он проснулся! – закричала девушка, и он вздрогнул от неожиданности. – Он проснулся, госпожа! Ану!

Анубис влетел в комнату первым. Словно черная тень, он метнулся к ложу и сжал руку Юлдуза в своих руках.

– Как ты себя чувствуешь, брат?

– Где я?

– Дома. Ты дома, Юлдуз! – Хактай вошла и опустилась с другой стороны постели, взяв его вторую руку. – И я благодарю Тенгри Всевеликого за то, что ты вернулся к нам.

Окруженный заботой и любовью, Юлдуз вскоре пришел в себя. Снадобье старого Азиру понемногу излечило его от обмороков и слабости. В доме Хактай частенько появлялась Калин вместе со своим мужем. Иногда забегал проведать Тигрис. От Анубиса Юлдуз узнал, что у могучего телохранителя серьезный роман с Эриссой, и что Тигрис уже испросил у своих хозяев позволения жениться на ней.

Так же в первые дни, когда Юлдуз ещё лежал в постели, к нему наведался Рольф. Выглядел он потрепанным, но вполне довольным жизнью.

– Прости, что не вышло сразу за тобой вернуться, – сказал он, устроившись рядом с постелью с большой кружкой подогретого домашнего вина со специями, – так уж получилось. Мы встретили по пути нескольких парней, а предводителем у них был мой старинный враг Гела. Ну, мы и сцепились, я с Гелой, а Ану с его сопровождающими. Доложу я тебе, братец твой названный драться умеет. Кабы не он, я бы сейчас тут не сидел. Но до дома твоей сестры мы добирались почти три дня.

Рольф сделал солидный глоток и зажал кружку в ладонях.

– Ты расскажи ещё, как ты мою шкуру спас, – хмыкнул Анубис, входя в комнату, – и как навалял тем пятерым, что пытались меня скрутить сонного.

– Ну, было дело, – Рольф нежно погладил кружку и сделал ещё глоток, – но я не мастак рассказывать. Да и просто должок отдал. Хорош бы я был, если бы позволил забрать тебя после того, как ты спас мою шкуру.

– Похоже, вы подружились, – рассмеялся Юлдуз, – дядя Рольф, а почему ты не ушел вместе с остальными? Ты же мог вернуться.

– Ну…– Рольф с некоторым смущением покосился на племянника, – есть тут кое-кто. В общем, мне и уходить было особенно некуда. А здесь… Ну да ладно, мне пора, и так я тут засиделся.

Проводив его взглядом, Юлдуз вопросительно уставился на побратима. Тот ухмыльнулся, продемонстрировав два ряда безупречно белых зубов.

– Помнишь того парнишку-сирийца, Ашура? Хактай его купила почти перед самым нашествием. Мы с тобой ещё подшучивали, что у него самые длинные ресницы во всем Риме. Ну, так вот этими самыми ресницами он пронзил сердце твоего дядюшки.

Некоторое время Юлдуз молчал, переваривая новость.

– Ну, дядя Рольф никогда не интересовался женщинами, – наконец, промолвил он, – сколько себя помню, он только воевал. Все походы, походы, дома почти не бывал. Теперь понятно, почему. В любом случае я рад, что он остался здесь. Ану, расскажи, что тут у вас произошло? Как вы вернулись и почему так долго не приходили за мной?

– Ну, ты же слышал, мы только до дома три дня добирались, – Анубис подтащил толстую циновку, бросил на неё овчину и улегся рядом с побратимом. – Пришли сюда, и нас чуть не пристрелила Хактай. У этой несравненной, да благословят её боги, на редкость меткая рука. Видишь, какой пробор мне оставила?