- Саша, выходи, пора на уколы. – Мне показалось, через секунду, сказала мама.

- Да, Саша, твоё предложение стоит рассмотреть! – засмеялась я, вставая с кровати, куда мы только что присели.

Мама поставила мне укол, ребята сварили картошку, под руководством тёти Вали, и пришло время провожать Сашу. Вместе с ребятами мы весело дошли до остановки. Саша прижал меня к себе, и мы так стояли, нам было тепло.

- Завтра не придёшь? – спросила я.

- Завтра некогда, буду занят до вечера.

- Плохо.

- Мне тоже будет тоскливо. Пора тебя похищать.

- Чтобы я одна сидела у тебя дома и ждала, пока ты придёшь? – я вдруг подумала, что, когда-то в будущем, так всё и будет. Я крепче прижалась к Саше. Не хочу расставаться. Как сделать, чтобы всегда быть вместе? Мама так любит папу, а видятся редко, постоянно ждёт его, вот уже десять лет.

- Саша… - я вдруг поняла, что не могу говорить, горло перехватило.

- Сашенька, ты чего? – испугался Саша, вглядываясь мне в лицо. – Ну ка не плачь! Что ты придумала? Послезавтра я прибегу пораньше, как только смогу! С мамой поговорю.

- Саша… - всхлипнула я, забыв про пацанов, - Я представила, как ты выучишься, уйдёшь в море, а я останусь одна, совсем одна…

Саша молчал, только ласково обнимал меня.

- Саша, до этого ещё десять лет, целая жизнь, успокойся, мы же вместе, - прошептал он, подумав.

В это время подошёл автобус. Саша торопливо поцеловал меня в щёчку и убежал, помахав из дверей автобуса варежкой.

Ребята по дороге пытались развеселить меня, весело играли в рыхлые снежки, потешались над Юриком. Понемногу мои мрачные мысли стали рассеиваться.

- Что, Сашенька, такая невесёлая? – заметила моё настроение мама.

- Поняла я твои слова, мама. Про одиночество, про ожидание…

- Да, Санечка, - вздохнула мама, - вот Бориска, Толик. Всё сделают для тебя, от всего откажутся, чтобы быть с рядом. А тебе подавай романтика.

- Я же не виновата, что он мне нравится!

- Я и не утверждаю, что виновата. Теперь привыкай и не жалуйся.

- Не жаловаться?

- Ну, маме можешь пожаловаться. Мама всегда поймёт. Иди к ребятам. Поиграйте, да спать ложитесь.

Ребята играли вместе с Юриком в его игрушки. Я села возле стола и стала смотреть на их весёлую возню. Сейчас бы тоже поиграть с ними, а у меня только Саша на уме.

… Наверно, всё же лекарство, которое мне прописала Елена Владимировна, начало действовать.

Потому что утром я поднялась легко и радостно, тело наполнилось весёлой жаждой деятельности, я поняла, как хорошо жить на свете, какие все вокруг чудесные!

Вот братик Юрка спит, тихонько дышит, даже не сопит. Если бы не знала, что он здесь, не нашла бы, откинув одеяло на него!

Толик наверху спит, повернувшись на правый бок, выпятив в мою сторону тощий зад. Свернулся клубочком. Вроде не холодно. Наверно, привычка так спать.

Я не стала никого будить, а то начнут толкаться возле умывальника!

Потянувшись, я с удовольствием поняла, что разлука с Сашей меня нисколько не тяготит, напротив, приятно думать, что завтра он прибежит ко мне, мы будем вместе, а ещё лучше, сбежим куда-нибудь из этого сумасшедшего дома! Как мы вчера… Я даже прыснула в кулачок, вспоминая наши неудачные попытки посидеть вдвоём.

Быстро одевшись, выбежала на двор, в морозное утро.

Ещё совсем темно, только на востоке слегка посветлело. Небо ясное, холодное, яркие звёзды сияли в черноте. Зато днём будет светить солнце, потеплеет.

Белеет снег, лишь натоптанные тропинки тёмными прихотливыми строчками разбегались по двору. Вот эта строчка ведёт туда, куда мне надо каждое утро.

- Санька, привет! – воскликнул Борька, подбегая ко мне, когда я уже возвращалась домой.

Борька хлопнул по моему плечу ладошкой, попытался обогнуть меня по сугробу, и смешно завалился в снег.

- Помоги! – улыбаясь, протянул он мне голую руку: варежка свалилась, когда он, падая, взмахнул руками. Я протянула ему руку, а Борька вдруг потянул меня, и я упала рядом с ним. Злодей засмеялся, но не обидно, радостно.

Я хотела рассердиться, но не смогла. Побарахтавшись, мы выбрались из сугроба.

- Бориска, мне, наверно, нельзя ещё так играть, а ты меня в снегу валяешь!

- Я легонько! – оправдывался Борька, ползая по сугробам в поисках варежки. Он был весь в снегу.

- Теперь снег отряхивать, - без радости в голосе добавила я.

- Пойдём к моему крыльцу, там веник есть, отряхнём друг друга.

Делать нечего, пошли. Борька взял веник, стал осторожно меня обметать. На его лице сияла довольная улыбка.

- Бориска, ты чего радуешься? – удивилась я.

- Так… - я не стала его пытать, в ответ обмахнула его от снега и пошла домой. Видать, сегодня просто день такой будет хороший, решила я, вот всем и весело.

Дома уже все шевелились. Пока мои братцы раскачивались, я, без суеты, почистила зубы и умылась.

Опять дёсны болят и чешутся. Что теперь? Клыки?! Скоро буду с клыками. Сейчас-то они мелкие и ровные, а вот у Саши настоящие, белые, крупные, красивые…

Я отогнала видение Сашиных клыков и села за стол. Мама уже раскладывала овсянку.

- Мама! – закричал из нашей комнаты Юрик. Что он там? Всегда сам справлялся.

Мама ушла к Юрику, я же думала, как затолкать в себя овсянку.

- Ну, вот, ещё новости… - мама осеклась, увидев, что я собралась кушать.

- Что, Юрик заболел? – с тревогой спросила я.

- Заболел, но об этом потом. Ешь.

Прибежал мой названый брат, весёлый, раскрасневшийся. Не иначе, побесились с Борькой на дворе.

Быстро умывшись, Толик присел к столу, и несколькими судорожными глотками съел овсянку.

- Я всё! – закричал он, довольно улыбаясь.

- Вот видите! – сказала мама, - Толику нравится, а вы всё мучаете кашу. Ешьте быстрее, пора собираться.

- Так что с Юркой? – спросила я, глядя на братика. Братик сопел, вылизывая ложку.

- Вечером узнаешь, не обрадуешься, - пообещала мама, - кстати, когда Саша придёт?

- Завтра, - удивилась я маминому вопросу.

- Ладно, позвоню его маме.

Крайне заинтригованная маминым поведением, я пошла одеваться. Толик пришёл следом.

- Что ты без стука? – спросила я.

- А? – вытаращился Толик.

- Когда я переодеваюсь, надо постучаться! – заявила я. Толик забыл закрыть рот.

- Я же могу не только платье надевать, - пояснила я. Толик понял и покраснел:

- Саша, извини, не подумал я…

А я подумала, что Толик настолько привык ко мне, что уже совершенно не обращает на мой вид никакого внимания. Ну и пусть, зато он хороший друг и незаменимый помощник.

Мы оделись, и я взяла Юрика за руку:

-Пошли в садик, горе… или уже не горе?

- Горе! – вздохнул Юрка.

На улице я спросила его, что случилось.

- Глисты, - коротко ответил Юрик.

- И тебя отправили в садик? – остановилась я.

- А что со мной делать? – рассудительно спросил Юрик, - наверно, в садике уже у всех глисты, нам там врач будет выводить, а вам мама вечером.

- Нам? – удивилась я.

- Да, мама сказала, всем, кто со мной общался, купит таблетки и заставит их есть.

- Весёленькое дело! – сказала я, - А как же теперь мы в школу пойдём? Всех заражать? И Борьку…

Я представила, как эта гадость распространяется: школа, ребята играют друг с другом, потом родители, потом коллеги по работе, потом… Мама моя!

- Подумаешь, - равнодушно ответил Толик, - у меня тоже были. Я сходил к школьному врачу и спросил, что делать. Она выписала мне рецепт, дала таблеток, когда я сказал, что у меня нет денег, и я избавился от них.

Интересно, подумала я, а ведь я всегда сидела с Толиком рядом, и ничего не было со мной…

А вот с Юркой мы спим в одной постели, обнимаемся. Потом я целуюсь с Сашей…

Или это распространяется как-то по-другому? Надо расспросить маму, или сходить к школьному врачу. Как-то раньше я совершенно равнодушно относилась к таким происшествиям. Наверняка что-то было, просто я не обращала на такие мелочи внимания. Вот когда поднимается температура, дело другое! Лежишь и болеешь.