Надо сказать, что зайцу от удара о пень свернуло шею, перелом получился открытым, и сейчас из заячьей шеи торчала кость, Шика не отрывала от нее взгляд, а глаза у нее стали круглыми, как у нормального человека. Рорик подумал, что когда она пугается, она становится почти красавицей. Если бы у нее еще сиськи от испуга вырастали...

- Однако давайте его пожарим, - сказал Рорик. - Немного чести убить зверя и выбросить, это неуважительно к его духу.

- А так уважительно? - спросила Шика.

- Конечно, - кивнул Рорик. - Я убил его честно и по уважительной причине - чтобы сожрать. Ему не за что на меня обижаться.

- А мне тоже надо его есть? - спросила Шика.

Амико, только что переставший блевать, от этого вопроса снова продолжил.

- Как тебе угодно, - сказал Рорик. - У моего народа есть обычай, что от угощения отказываться неприлично, но ты не обязана ему следовать. Если совсем не хочется, можно отщипнуть маленький кусочек и проглотить, этого достаточно, чтобы соблюсти вежливость.

Шика протянула руку, коснулась раны на заячьей шее, коротко пискнула, отдернула руку, автоматически слизнула заячью кровь с пальца, от этого ее перекосило, Рорик подумал, что сейчас она точно блеванет, но нет, снова удержалась.

"Однако неплохая выдержка у девицы", подумал Рорик.

- Отщипни мне, пожалуйста, маленький кусочек, - попросила Шика.

- А вы, йотуны, мясо разве сырым жрете? - удивился Рорик.

- Мясо сырым не едят, надо отварить или пожарить, - подал голос Амико.

Рорик положил мертвого кролика на пень, стал разводить огонь. Подобрал подходящую палочку, нашел трутовый гриб, накрошил в ямку на колоде, стал вертеть. Повертел-повертел, потянуло дымком, трут загорелся, подложил Рорик в огонь сначала сухой травы, потом тонких веточек, потом веточек потолще, мало-помалу костер разгорелся как следует. Подобрал Рорик кремень, оббил о другой камень по йотунскому обычаю, сделал рубило с острой кромкой, почти как нож, освежевал зайца, разделал. Сломал подходящую ветку, срезал кору, заострил один конец, получился вертел. Стал насаживать тушку на вертел и вдруг услышал прекрасный женский голос:

- Ой, а что вы тут делаете? Шика, это твой муж?

Рорик поднял голову, посмотрел на голос и остолбенел. Какая девка! Да, черноголовая и узкоглазая, как все йотуны, но лицо не как у йотунов, а почти человеческое, и, странное дело, получилось даже красивее, чем у большинства людей. Когда скулы широкие в меру, это, оказывается, прекрасно, кто бы мог подумать! А какие губы! Какие сиськи! И росту нормального, не как Шика, отличных сыновей родит!

- Здравствуй, Йори, - отозвалась Шика. - Да, это мой муж, мы тут охотимся.

- Здравствуй, Йори, - повторил Рорик услышанное имя. - Я Рорик Рагнарссон, сын Рагнара Рорикссона. Говорят, я не самый плохой воин в семи мирах, и про мой подвиг сложена особая сага - немалая честь в мои годы!

- Сдается мне, мой муж влюбился, - сказала Шика. - Эко хвастается!

Рорик надел зайца на вертел и стал крутить над костром, чтобы заяц прожаривался со всех сторон равномерно.

- У него волосы как сухая трава, - сказала Йори.

- А на ощупь нормальные, - сказала Шика.

- А можно я тоже потрогаю? - спросила Йори и, не дожидаясь ответа, подошла и потрогала.

Рорик подавил искушение сграбастать ее в объятья и сначала расцеловать, а дальше как пойдет. Нет, сначала надо разобраться, что происходит, а дальше поступить наиболее достойным образом, именно так поступает благородный муж во всех своих делах. Ну, должен так поступать.

- Простите, почтенные, - сказал Рорик, - я, похоже, запамятовал кое-что важное. Шика, ты мне уже говорила, а я забыл, Йори тебе сестра?

- Нет, я жена ее брата, - сказала Йори.

- А ты сильно любишь своего мужа? - спросил Рорик.

Йори пожала плечами, а вслух ничего не ответила.

- А ты сильно будешь горевать, если он вдруг помрет? - спросил Рорик.

- Точно воин, - подал голос Амико, но его никто не услышал.

- Очень сильно, - сказала Йори. - Он хороший.

- Я бы не отказался стать твоим мужем, Йори, - сказал Рорик. И добавил: - Я не самый плохой мужик во всех мирах, сколько бы их ни было, семь или тысяча, по-любому не самый плохой.

На лице Йори появилось недоуменное выражение.

- Какая разница, кто чей муж? - спросила она.

- У его народа странные обычаи, - сказал Амико. - По-моему, он хочет тебе засадить, а без обряда стесняется.

- Что, правда? - спросила Йори и недоверчиво улыбнулась.

- Не совсем, - сказал Рорик. - Просто у тебя есть муж, а ему должно быть обидно, что его жена, ну, это...

- Что-то я ничего не понимаю, - сказала Йори.

- У его народа странные обычаи, - повторил Амико. - Они полагают, что когда мужик спит с мужиком, это отвращает удачу.

- Да ну! - удивилась Йори. - А когда мужик с мальчиком?

Рорик нахмурился и неловко дернул рукой, заяц на палке накренился, похоже, палка чуть-чуть надломилась.

- Давайте поедим, - сказал Рорик. - Шика, будь добра, сорви вон тот лопух и положи вот сюда.

Шика сорвала лопух, положила перед Рориком, тот снял зайца с палки, положил на лопух, взял каменное рубило и ловко разделал тушку на четыре части. Себе взял заднюю ногу по праву охотника, вторую заднюю ногу протянул Йори.

- О, у вас тут мясо, - сказала Йори. - А забавно ты, Рорик, придумал, готовить его на костре, будто оно настоящее.

- Оно и есть настоящее, - сказала Шика. - Рорик охотился на зайца, убил его и зажарил.

Амико неприязненно крякнул. Йори бросила на него быстрый взгляд и хихикнула. Откусила кусок, прожевала, сказала:

- Соли не хватает.

Шика подобрала с лопуха переднюю часть, разломила пополам, одну четвертинку передала Амико, тот отказался, тогда она стала грызть сама.

- А вкусно, - сказала Шика. - Даже без соли. А мне понравилось охотиться. Йори, а ты там у себя раньше охотилась?

- Нет, - покачала головой Йори. - Я же женщина.

- А Рорик говорил, у его народа женщинам охотиться можно, - сказала Шика. - Эй, осторожно, не наступи!

Надо сказать, что Рорик освежевал и выпотрошил зайца рядом с костром, заячья требуха валялась прямо под ногами и Йори чуть было в нее не наступила.

- Йори, а тебе разве не противно жрать живое существо? - спросил Амико.

- Оно уже не живое, - сказала Йори. - Нет, не противно, это в порядке вещей.

Рорик решил, что разговор уходит в сторону, и это не очень хорошо, надо задать важный вопрос, а то потом разговор уйдет совсем далеко в сторону, и задать вопрос станет совсем неудобно, а пока еще более-менее.

- Слушай, Йори, - начал Рорик. - Я гляжу, ты красивая.

- Спасибо, - сказала Йори и улыбнулась.

- Я когда на тебя смотрю, - продолжил Рорик, - сердце стучит быстрее, а губы сами собой улыбаются. И сдается мне, на ощупь ты еще красивее, чем на взгляд.

- Намекаешь, чтобы я тебе глаза повыдергивала? - спросила Шика и рассмеялась. - Чтобы Йори стала для тебя еще красивее?

Рорик нахмурился и поглядел на нее осторожно.

- Что-то я ничего не понимаю, - сказал он. - Только что мне показалось, что у вашего народа нет обычая, что чужую жену нельзя трахать, а теперь ты говоришь так, будто обиделась.

- Я пошутила, - улыбнулась Шика. - Ты так забавно смущаешься, когда говоришь о постельных делах, это так весело! Прости, не хотела обидеть.

- Шика у нас сорванец, - сказала Йори. - Самая заводная во всем нашем мире. И мужа подобрала, я гляжу, себе под стать. Ладно, давай перепихнемся, я не против.

- А можно, я тоже с вами? - спросила Шика. - Он все-таки мой муж.

- А какая разница, кто чей муж? - удивилась Йори. - Что, Торио где-то рядом?

- Нет, - сказала Шика. - Я опять пошутила, простите.

- Давай, - сказала Йори. - Рорик, ты не против втроем?

Рорик озадачился. С одной стороны, трахнуть двух пригожих баб одновременно - поступок, пожалуй, славный, точно сказать трудно, потому что ни в одной саге о таком не говорится... да, пожалуй, однозначно славный.