"Основание, исходя из которого, Э. Кассирер стремится к пониманию мифа, представлено трансцендентальной философией Канта. Согласно ей всякое познание покоится на пространстве и времени как формах созерцания.... /.../ Таким образом, формы созерцания и категории предшествуют всякому опыту.... /.../ Исходя из этого, Кант и говорит о формах созерцания и категориях как "условиях возможного опыта" и считает их априори необходимыми".

"Кассирер устанавливает, что мифический мир есть "всего лишь мир представлений", но сразу же добавляет: "Однако и мир познания с точки зрения его содержания, его материи не является чем-то иным"".

"Кассирер абсолютно не сомневался в том, что мифические познавательные структуры так относятся к научным, как низший уровень объективности к высшему".

То есть, древние люди, познававшие Природу так же, как мы, ещё не имели того инструментария, который позволил бы им из однородной массы представлений - как априорных форм и результатов познания - вычленить действительно "объективные", а не только "проективные".

Поэтому "с первыми лучами научного видения мира Миф с его миром мечты и волшебства представляется раз и навсегда канувшим в небытие".

Процесс этот Кассирер разъясняет на примере понятия силы:

"Оно должно было "пройти через сферу мифического восприятия действия... чтобы затем найти свое решение в математически-логическом представлении о функции"".

Итак, мы видим здесь то же самое, что и в "психологической интерпретации мифа". Именно, разделение представлений на истинные и мечтательные. Только теперь вторые суть эволюционно ранние формы того же познавательного опыта, структурируемого абсолютным духом:

"Как было уже замечено, Кассирер, следуя логике кантовской философии, обнаружил, что в основе мифа лежит всеобъемлющая и замкнутая система чувственных и понятийных форм, в которую можно включить многообразие мифологического опыта и только тогда сделать данный опыт возможным".

Хрен редьки, как говорится, не слаще....

Однако, Хюбнер находит для себя преимущество в отнесении мифа к коренным бытийным формам. Это позволяет ему говорить об "онтологических структурах мифического опыта".

Он пишет в конце раздела:

"Кассирер впервые попытался обстоятельно разработать и представить онтологическую структуру мифа";

И переходит к...

7. Структуралистская интерпретация мифа

В качестве характерного примера такой интерпретации Хюбнер приводит навязший в зубах "Миф об Эдипе" в толковании Леви-Стросса.

Он пишет:

"Чтобы пояснить, что под этим понимается, мы будем исходить из истолкования Леви-Стросом мифа об Эдипе. Он начинает с редукции отдельных высказываний данного мифа к кратким предложениям типа "Кадм ищет свою сестру Европу", "Эдип женится на своей матери Иокасте", "Антигона хоронит своего брата Полиника" и т. п. Они затем нумеруются, причем предложения с элементами сходного содержания получают одинаковые числа. Например, если говорится; "Эдип убивает свого отца Лая" и "Этеокл убивает своего брата Полиника", то в обоих случаях речь идет об убийстве родственника. Предложения с одинаковыми числами объединяются в группы, которые Леви-Строс называет "мифемы". Они представляют собой строительные камни и конституенты мифа".

Мы не знаем, как это получается в других случаях, но здесь очевидна простая формализация (оцифровывание) типичных бытовых ситуаций внутриродовых отношений.

Такая работа может быть полезна в плане подготовки материала мифа к программированию, или приведению к логической форме, пригодной для машинной обработки данных.

Достижением здесь признается, например, следующее:

"...повествование мифической последовательности событий имеет, по Леви-Строссу, некую общую структуру, которую он пытается выразить следующей формулой: f"(a) : fy(b) = f,(b) : f,-.(y)".

Полученные таким способом логемы могут создавать у соответственно настроенного ума иллюзию понимания и гносеабельного овладения материалом.

Хюбнер пишет:

"...отличие же структуралистской интерпретации состоит в том, что она выделяет логические структуры и тем самым средство овладения действительностью".

Это-то и соблазняет горе-исследователей....

Вопреки описанному самообольщению, отношение их к Мифу примерно такое же, как у мышей, грызущих книги в библиотеке. Но сгрызть экземпляр "Войны и Мира" Льва Толстого не значит прочитать роман.

И точно так, как переваривание книги в желудке мыши рождает лишь помет, формально-логическое переваривание мифа рождает не имеющие ценности трюизмы, вроде того, что...

"...мифический образ мира сводится к более или менее замкнутой и всеобъемлющей системе понятий и восприятий, даже если она одета в маску образности".

Таким образом, главная задача "структуралистской интерпретации" - это СВЕСТИ К -....

Это похоже на то, как если бы под толкованием личности понималось бы убийство имярека, расчленение трупа и извлечение скелета как универсальной структуры.

Курт подтверждает это, говоря, что...

"Структурализм имеет в виду мир мифологических представлений, в котором разворачиваются логические операции".

А Леви-Стросс пишет: "...тип логики мифического мышления столь же строг, как и тип логики современной науки, и различие лежит не в качестве интеллектуального процесса, но в природе вещей, к которым он применяется...".

Заканчивает этот подраздел Курт Хюбнер следующими словами:

"Структурализм пронизывает "атмосфера компьютера", по верному замечанию В. Буркерта, и это весьма характерно для современного человека, живущего в техническом мире...".

Нам нечего добавить. И поэтому мы переходим к...

8. Символическая и романтическая интерпретация мифа

Курт пишет:

"Символически-романтическое понимание мифа имеет, помимо всего, два источника: первый обнаруживается в И. Г. Гердере, второй - в знакомстве с индийскими Ведами. Гердер видел в них бесконечное количество явлений, картин и образов творения, символы и иероглифы божественного. /.../ Тем самым он хотел сказать, что он отныне понял, как возникло мифологическое видение вещей и что они неизбежно показывают себя в таком же свете и современному человеку, когда он не закрыт от них грязным плащом цивилизации".

Наверное, так и есть, - иначе мы бы не смогли из атеистов снова стать верующими. Если имярек жив в духе, то дух открывает себя в тех "бесполезных" восприятиях и впечатлениях, которые получает имярек не вовлеченный на данный момент ни в какую деятельность. Благодаря своей невовлеченности и бесполезности своих созерцаний, он открыт..., или "не закрыт от них грязным плащом цивилизации", - как говорит Гердере.

И здесь мы готовы уточнить, сказав то, чего не может сказать Гердере, ограниченном объект-субъектной логикой. А, именно: имярек открыт ДЛЯ ЛИЧНОГО ОБЩЕНИЯ. Он не занят работой, и потому способен уделить внимание ДРУГУ: выслушать то, что он хочет сказать ему. Если перейти на язык традиционной религии, то можно выразить описанную открытость так, что Ангелы могут нести имяреку свои вести, а он способен их принять. Именно это Общение стоит за так называемым "мифологическим видением вещей", о котором пишет Хюбнер. И для того, чтобы Общение из потенциального стало актуальным - иначе говоря, чтобы общее вдохновение и ощущение присутствия божественного претворилось бы в настоящую ангельскую весть, - имярек должен пребывать в "религии", или в "совестливом отношении к-...". В этом случае Ангелы сообщат ему Суды Господни, касающиеся его актуальных отношений с ближними.