То есть, общественную природу человека "психология", о которой говорит здесь Хюбнер, пытается осмыслить и выразить в терминах целого и частей, путем инверсии основного их соотношения.
Если таким образом Курт хочет продемонстрировать нам убогость и бессилие представляемой им квазинауки, то это ему удается.
Он пишет далее:
"...Психологические законы, как правило, неотделимы от телеологических законов".
Ни те, ни другие "законы" нам неизвестны.
Заканчивает Хюбнер следующей сентенцией:
"Что касается определения таких модальностей, как "действительность", "необходимость", "возможность" и "случайность", то они могут быть буквально заимствованы онтологией психологии из онтологии естественных наук, если заменить слова "материальный предмет" и "материальное событие" словами "психический предмет" и "психическое событие".
Замечательно! Одно плохо: естественные науки ничего не знают ни о "материальных предметах", ни о "материальных событиях".
Вообще, МАТЕРИЯ - это идеальное представление, происходящее от слова "Мать". Всё имеет свою материю, или субстанцию, по Аристотелю. Можно с таким же успехом говорить про "психическую материю". Мы, ведь, еще не забыли про "эфир".
Но, не будем придираться. Свою задачу создания образа "плохого парня" на примере психологического сознания Курт с горем пополам выполнил. Переходим теперь к...
3. Онтологические основания социальных наук
Мы, по своей наивности, полагаем, что в центре общественных наук должна стоять личность, базирующаяся на социальной субъектности, определяющейся в отношениях внутри культурно-исторической общности. Разумеется, личность имеет психологический аспект, неотделимый от социальных аспектов. В том числе можно говорить и об исторических психотипах. Но это, скорее всего, в последнюю очередь.
У Курта мы не находим "личности" в качестве точки опоры, и поэтому неизбывно общественный характер человека обнаруживается у него в странных длинных связках, вроде следующей:
"Как уже замечено, психология и науки об истории могут быть резко разграничены не практически, а лишь теоретически".
"Так, к примеру, психологическое поведение жителей трущоб в крупных городах есть исторический феномен, возникший лишь около ста лет тому назад.... И напротив, науке об истории не обойтись без психологии, ибо человек относится к историческим феноменам уже благодаря естественно данной ему психической конституции".
Под "естественно данной человеку психической конституцией" мы не видим ничего другого, кроме природной общественности человека, как стадного животного. Однако, удивляет это протягивание связи от природной стадности к Истории (!).
Ну, да. Курт ведь ищет ОСНОВАНИЯ.... Тем не менее, указанное природное основание Истории весьма шатко. Лошади тоже общественные животные, но у них ведь нет истории, кроме как в связке с человеком.
Насчет "оснований" мы угадали. Курту нужно опирать все науки на естествознание для обоснования тезиса об общей для них картезианской онтологии.
Он пишет далее:
"Наконец, я точно так же указал на то, что в психологии, как и в науках об истории, находят применение законы внешней природы, и поэтому, обе эти науки нуждаются в естествознании как вспомогательной науке".
Тут Хюбнер, видимо, оговорился, поскольку применение находят методы и достижения естественных наук; законы же не применяются, они просто действуют.
Но, в любом случае - что может значить это указание?
Наверное, то, что указанное применение не было бы возможным, если бы все эти науки не объединялись общей логикой.
В этой логике Курт, видимо, и продолжает:
"Теперь рассмотрим существенные для данного анализа онтологические основания социальных наук. Они могут быть сведены воедино следующим образом:
Во-первых, аксиомы социальных наук описывают в данном смысле правила. Эти правила регулируют поведение индивидов и групп. Это означает, что если индивид или группа находятся в определенной ситуации, то есть в определенных условиях, которые в данный момент мы не можем обсуждать, то они будут вести себя в соответствии с этими правилами".
Как видите, ни лиц, ни личностей по-прежнему нет. Есть "индивиды". Соответственно, никакого намека на общение; поскольку в общении один (индивид) растворяется в двоих. И это обязательно, ибо сказал Господь: нехорошо человеку быть одному.... История человечества началась не прежде, чем появилась Двоица - Адам и Ева. Поэтому и корректная социальная наука не может оперировать "индивидами": минимальная общественная единица - это Двое, пребывающих в общении.
У Хюбнера этого нет. Вместо общностей у него сбившиеся в кучку или выделенные наблюдателем индивиды, сиречь, ГРУППЫ.
То есть, люди приравнены к заряженным частицам, находящимся в электромагнитных полях, и движущихся в зависимости от вида и характера данного поля (= "ситуации"). Это каузальное движение Курт называет "поведением", видимо потому что оно определяется "правилами" - так в данном контексте называются "законы внешней природы", которые "применяются в науках об истории".
Правильность нашего понимания подтверждается следующими словами Курта:
"... В части применяемых в них законах каждая из упомянутых наук имеет свой приоритет: для психологии это естественно данные законы человеческой психики, для исторических наук - исторические, а для социологии - современные правила и системы правил в вышеуказанном смысле".
Как видите "законы внешней природы" по ходу разговора превратились в "правила".
То, что эти "правила" не устанавливаются "правителем", а существуют как бы объективно, ясно из следующего:
"... если индивид или группа находятся в определенной ситуации, то они будут вести себя в соответствии с этими правилами. Таковы, например, ситуация рыночной экономики; социальная, политическая, юридическая, моральная, религиозная, военная ситуация; ситуации, задаваемые нравами и обычаями, и т. д.".
То есть движение частиц определяется полем, в котором частицы находятся. Это поле и является предметом социальной науки:
"Ситуация такого рода и есть непосредственный предмет социальных наук".
И вопреки предыдущим заявлениям о "применении законов внешней природы"...
"Ситуация строго отделена от материальных явлений естествознания даже тогда, когда она относится к сфере физического...".
Таким образом, ситуация - как мы и сказали выше - не принадлежит физическому пространству-времени. Хюбнер это вынужден признать, но всё равно пытается натягивать...:
"... хотя подобная ситуация не определяется какими-то конкретными пространственно-временными координатами, но определена для значительного пространственно-временного отрезка (например, положение художника XVII века, когда господствовал барокко, который получил заказ нарисовать изображение Девы Марии), тем не менее такая ситуация разворачивается всегда внутри какого-либо определенного пространственно-временного отрезка данного пространственно-временного этапа".
Приведенный им пример показывает, что социальная ситуация разворачивается в собственном времени, которое регулируется хронометрическим временем, коррелирующим со временем астрономическим.
Кибернетическая функция времени хорошо иллюстрируется наличием у живых организмов, включая растения, внутренних биологических часов. Важно заметить при этом, что они обладают автономией по отношению к астрономическому времени, и при смене географических поясов внутренние часы перенастраиваются, чтобы снова установить корреляцию с планетарным ритмом.
