Печатается с разрешения автора и литературных агентств Jane Rotrosen Agency LLC и Andrew Nurnberg.

© Cheryl Griffin, 2014

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

Сентябрь 1887 года

Пятая авеню, дом президента и председателя совета директоров Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» Джексона Куинси Грэхема, его дочери миссис Элизабет Чаннинг и ее сына Джексона Куинси Грэхема Чаннинга. Нью-Йорк…

Джексон Куинси Грэхем Чаннинг оказался не тем человеком, которым себя считал.

Каких-то пять минут назад самый младший вице-президент в истории Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» не просто мирился со своим жизненным уделом, но считал себя вполне довольным жизнью. О, разумеется, в шесть лет он мечтал стать Джеком – неустрашимым королем пиратов – и вести полную приключений жизнь в открытом море. Это желание покинуло его в семь лет, когда он решил, что рискованная жизнь Джека – героического разведчика нецивилизованных западных территорий – гораздо интереснее. Когда ему исполнилось восемь, он понял, что куда лучше быть Джеком – охотником за утраченными сокровищами, а заодно искателем приключений в джунглях Амазонки или в пустынях Египта, – то есть героем эпического размаха. К тому времени, как ему исполнилось девять, Джексон Куинси Грэхем Чаннинг осознал, что долг, ответственность и судьба правнука одного из основателей Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» – идти по не столь авантюрным тропам. В результате он поступил именно так, как и планировалось.

Через пять лет Джексон Куинси Грэхем намеревался передать бразды правления в «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд» своему внуку, который скоро должен был официально обручиться с Люсиндой Мерриуэдер, правнучкой одного из основателей банка. Предполагалось, что они поженятся весной, вскоре после того, как будет отпразднован ее двадцать четвертый день рождения – в точности как планировалось обеими семьями со дня появления Люсинды на свет. У них родится подобающее число детей, в том числе, как минимум, один мальчик, который со временем займет свое место во главе Банковской и трастовой компании «Грэхем, Мерриуэдер и Локвуд».

Да-да, все в жизни складывалось именно так, как и ожидалось – в полном соответствии с планом и безо всякого рода неподобающих волнений (если же таковые и предполагались, то лишь исключительно для деятельности в мире банковских операций и финансов).

И вот сейчас Джексон Куинси Грэхем Чаннинг столкнулся с неожиданностью, что сильно выбивало его из колеи. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо раньше лишался дара речи. Разумеется, причиной этого шока был тот факт, что с серьезностью ситуации соперничала лишь ее абсурдность. И только поэтому он и ляпнул первое, что пришло в голову:

– Но ты же мертв!

Его мать поморщилась. А высокий и безупречно одетый пожилой британский джентльмен, стоявший рядом с ней в обшитой деревянными панелями библиотеке его деда, расположенной в их роскошном доме на Пятой авеню, человек, который предположительно являлся его отцом – его мертвым отцом! – криво усмехнулся и проговорил:

– Вообще-то я вполне жив.

– Хм… Похоже на то, – неохотно согласился Джек.

Более того, полковник Бэзил Чаннинг казался ему… ну очень даже знакомым. Правда, они никогда не встречались, но его глаза, его нос… В общем, все в нем было настолько знакомо Джеку, что казалось, он смотрелся в зеркало. Да, конечно, отражение выглядело значительно старше, но все же не возникло ни малейших сомнений в том, что этот человек был именно тем, кем он, по словам матери, и являлся. А ведь всего минуту назад Джек считал, что его отец погиб во время индейского бунта еще до того, как сам он появился на свет (трагическая история, о которой мать никогда не желала говорить).

– Сэр, простите меня за то, что я повел себя грубо, но вы ведь наверняка понимаете, почему я… хм… весьма ошеломлен. – Джек перевел взгляд на мать и добавил: – И в высшей степени растерян.

– Да, пожалуй, у тебя мог возникнуть вопрос-другой, – едва слышно сказала мать, не глядя ему в глаза.

– Мог возникнуть?.. – Джек помрачнел. – Думаешь, всего «вопрос-другой»?

– Ну… может, и больше, – сказал отец, прищурившись. – Господь свидетель, у меня тоже есть кое-какие вопросы.

– Неужели? – Джек вскинул брови. – До чего же интересно… Ведь большинство моих вопросов адресованы именно вам, сэр. И первый из них… Скажите, отец, где же это вы пропадали последние тридцать лет?

– Тебе бы лучше последить за своим языком, мальчик мой, – отозвался полковник. – Выбирай выражения, пока не узнаешь всех фактов. Ты согласна, Элизабет?

– Всегда следует узнать все факты, прежде чем выносить суждение, – ответила Элизабет Чаннинг. Совершенно невозмутимая, она пересекла библиотеку и подошла к графину с бренди, как обычно, стоявшему на углу дедовского письменного стола.

Этот обязательный вечный графин как бы обозначал: данная комната, вся до последнего дюйма, является владениями джентльмена – так же, как и внушительный столетний письменный стол красного дерева, протянувшиеся от пола до потолка книжные полки, сплошь уставленные томами в отличных переплетах, потертая кожаная софа и впечатляющий портрет прадеда Джека над камином. Это было святилище деда Джека, которое однажды перейдет к Джеку – как и было задумано.

– Тебе тоже не помешало бы об этом помнить, Бэзил. – Мать налила себе бокал бренди, и лишь по легкому дрожанию ее руки стало понятно, что она нервничает; прежде Джек никогда не видел нервничавшую мать.

Отец, разумеется, был прав. Кроме того, Джек никогда раньше не позволял эмоциям брать верх над логикой, а логика требовала, чтобы он ознакомился со всеми фактами по этому делу, прежде чем прийти к какому-либо выводу. Это был бы разумный и вполне рациональный способ действий – пусть даже во всем происходившем не чувствовалось ничего разумного и рационального.

– Да, конечно, – кивнул Джек и сделал глубокий вдох. – В таком случае… Возможно, вы будете так любезны и объяснитесь…

– Если честно, я мало что могу объяснить. Как я уже сказал, у меня вопросов не меньше, чем у тебя. Всего неделю назад я даже не подозревал, что у меня есть сын. – Полковник перевел взгляд на мать Джека. – Кроме того, я знать не знал, что у меня до сих пор… есть жена.

Джек тоже обратил взгляд на мать, а та изо всех сил старалась смотреть куда угодно – только не на него. И не на его отца.

– Ну?.. – хором произнесли мужчины и в растерянности переглянулись.

– Мы ждем, мать, – добавил Джек.

– Выкладывай, Элизабет, – почти в ту же секунду произнес отец.

– Не хватало еще, чтобы меня допрашивали, как какую-то преступницу, – с высокомерной миной заявила мать и сделала изрядный глоток бренди.

«Очень интересно… – промелькнуло у Джека. – Обычно она не ведет себя настолько безрассудно».

– Почему я не знал, что у меня есть отец? – снова заговорил он.

– У всех есть какой-нибудь отец, дорогой, – отозвалась мать. – Очень странно, если ты думал, будто у тебя его нет.

– Ты права. Приношу свои извинения. Позволь переформулировать вопрос. – Джек нахмурился. – Почему я не знал, что мой отец – жив?

– Представления не имею. – Мать небрежно передернула плечом. – Я, кажется, никогда не говорила тебе, что он умер, ведь так?

– Говорить – не говорила. Но давала понять, что он мертв. Якобы убит во время мятежа индейцев еще до моего рождения.

– Должно быть, это тебе дед говорил, – пробормотала мать.

– Я был в Индии в пятьдесят седьмом году, – вставил отец. – Во время восстания сипаев.

– Да не индийцев, а индейцев, – проворчал Джек. – Я понял именно так.

– В любом случае… я жив. Да ты и сам это видишь. – Полковник снова повернулся к жене. – Почему ты решила, что я мертв?