Зачем я назад подался? Потому что самое позднее завтра вечером капитан знать будет, где я нахожусь и куда движусь. Скрыть следы последней драки никак невозможно - если б там только людей трупы лежали, еще куда ни шло, но что с четыремя дохлыми лошадьми делать? Да и то неважно - пока я, всю известную мне нечисть поминая, с Эйнаром возился, от деревни на дороге я уже раза три движение какое-то наблюдал. Так что задерживаться дольше необходимого я и на секунду не стал - убедился, что ничего лишнего в Эйнаровских кишках не осталось, руки наскоро вытер и побежал в сторону близкого леса - лошадь искать. Нашёл. Но продолжать путь дальше - и мысли не возникло. От Секваны, до которой мы самую малость с Эйнаром не доехали, до границ Империи четыре дня верхом. Это если ехать по дорогам, да на каждой станции лошадей менять. А так, как я еду - недели полторы минимум. Сегодня-завтра информация об утреннем происшествии до ликторов местных дойдет, голубю отсюда до Бурдигала лететь один день, да еще чуть побольше - из столицы до Бонны. Так что на третий день, я думаю, всё население северной Бельгики в несколько рядов вдоль Рены выстроится, меня поджидая. Может, я и преувеличиваю, но, думается, ненамного - не из патриотизма же разбойнки, прошлым вечером нас заметившие, за вчерашний день вперёд нас вырвались и засаду устроили. Сдаётся мне, не поскупился Родус, за наши головы цену назначая.
Если б одним заслоном предполагаемым всё заканчивалось, так я б назад не рвался. Егерей, что сейчас в Бельгике гарнизонами стоят, всё течение Рены от меня закрыть не хватит. А мимо простых ополченцев незамеченным проскользнуть я смогу без труда: как их не стращай, не дрессируй и каждые полчаса проверкой не обходи - всё одно - заскучают, бдить перестанут; если ночь - дремать станут, если день - кучкой соберутся и языками молоть примутся. Вот только не я один это знаю. И какую именно тактику капитан замыслит - только догадываться могу. Но уж явно не такую, что мне бегство облегчит. Кой-какие догадки у меня есть и очень они мне не нравятся. Наверное, я перестраховываюсь: даже если капитан каким-то образом и по Лигеру всему заслон выставит (как я опасаюсь), моё местоположение границами Кельтики ограничив, задача его хоть и облегчается, но всё равно невыполнимой остаётся. Ну вот как одного егеря на территории целой провинции найти? Но это с одной стороны, а с другой - капитана я, признаюсь честно, боюсь и боюсь обоснованно. И задачу ему облегчать не собираюсь.
Лошадь пала в полумиле от реки и получасе до восхода. Успел.
Наперегонки с первыми лучами солнца переплыл Лигер - под водой, насколько смог, только раз пять голову высунул воздуха глотнуть - вынырнул в прибрежном омуте среди водорослей, тины, упавших в воду листьев и прочего мусора. Ясно, что наметанный глаз и под водой плывущего человека легко заметит, но я-то больше случайных взглядов берегся. Наметанных глаз не так уж и много, и, буду надеяться, поблизости их сейчас нет. Отдышался, осмотрелся, ничего подозрительного не заметил - и забежал вверх по яру, за корни цепляясь. Обрыв крутой, высокий, глина у воды скользкая - со стороны и не подумаешь, что кто-то тут подняться сможет. Но лес по верху к берегу вплотную подходит и, подмывающая оный, река по всему склону древесные корни оголила - что твоя лестница. Там же, у самого берега, и стоянку устроил: если кто меня тропит и вслед за мной реку пересечь решит - враз замечу. Река - не лес. Сильно не спрячешься.
Подремал вполглаза часа три после восхода, отдохнул. Потом живот мой вспомнил, что за прошедшие сутки в него не попало ничего, кроме пары мошек, случайно проглоченных мной на скаку. Нет, так я могу спокойно пару недель ничего не есть и вполне в форме оставаться, но сейчас-то чего ради голодать, когда в сумке моей, на суке сейчас сохнущей, пара хороших кусков высоленного мяса имеется, третьего дня из чьего-то сарая на окраине деревни мной утащенных. Подмоченных кусков, конечно, ну да солонина - не сухари, вода ей нипочём. Ну, снял я с сучка сумку, вытряхнул небогатое её содержимое на траву, да и наклонился - за мясом, стало быть.
Еще говорят, что в егерей - что из лука, что из арбалета - вообще стрелять бесполезно, потому как их усиленно тренируют на звук спускаемой тетивы реагировать и в сторону отскакивать. Ну, да. Тренируют. Хорошо тренируют - что правда, то правда - синяки от тупых стрел месяцами с тела не сходят, пока не научишься вовремя и в нужную сторону дергаться, звон тетивы услыхав. Так что я теперь за долю мгновения могу определить, из чего по мне выстрелили, с какой стороны и - примерно - с какого расстояния. А в следующее мгновение и в сторону дернуться смогу. Если будет у меня это второе мгновение. Тут-то и прячется problema prima - шанс хоть как-то отреагировать на звук тетивы появляется только тогда, когда стрелок находится не ближе верса - иначе прыгнуть может и успеешь, вот только прыгать уже будешь со стрелой в организме. Или с болтом - что еще вернее, поскольку болт арбалетный раза в полтора быстрее стрелы летит. Так что в чистом поле или перелеске каком - умение полезное, не спорю. Только вот в лесу и просто видимости на верс не всегда будет, стрелять с такого расстояния подавно никто не станет, а от стрелы в упор из куста или из-за ближайшего дерева увернуться нереально. Короче говоря, вся польза в лесу от этого умения - успеешь узнать, от чего помер.
Хотя, с другой стороны, сегодня всё не так уж плохо. Потому что сегодня редкая бестия даже из арбалета с пяти шагов в корову попадет, а уж чтобы какая луком хоть раз воспользовалась - этого я вообще не слышал. Вот вольпы, под свою лапу ложа переиначив, арбалеты частенько с успехом против нас использовали - особенно последние годы. Но тех вольпов уже давно черви сожрали, а остальным бестиям лапы под ложа приспособить пока не получается. Верги - те вообще ни к чему такому принципиально не прикасаются, считая луки и арбалеты оружием трусов. Ну а чекалки и урсы, хоть своих попыток освоить стреляющие оружие и не оставляют, но успехов особых за ними пока не заметно - оно и хорошо. И сегодня звук спускаемой тетивы из-за куста уже не всегда последним услышанным звуком оборачивается. Но нервы щекочет, потому что секунду-другую - после того как ты этот звук услыхал, расстояние оценил и всю бесполезность каких-то движений понял - ты себя на полном серьезе мертвым считаешь.
Ну вот, наклонился я за мясом и - "дзак!" - жестко щелкнула арбалетная тетива за, лежащим в трех пасах от меня, старом, замшелом, грибами и крапивой поросшем, стволом. И тут же - едва-едва успел я в очередной раз себя в мертвецы записать - "так!" - воткнулся болт в дерево у меня над макушкой, осыпав волосы чешуйками сосновой коры. Тут уж я медлить не стал - подхватил меч с земли и рванул туда, отукда болт прилетел, но не напрямую, а из стороны в сторону раскачиваясь - как знать, сколько там этих арбалетчиков лежит. Чем себя и спас.
Выметнулась с дальнего конца ствола - совсем не оттуда, где арбалетчик прятался - стремительная фигура. Не жди я чего подобного, вполне мог бы сплоховать и на меч вражеский надеться, поскольку двигался противник на удивление шустро - одним прыжком пролетел разделяющее нас расстояние, и, не успев ногами земли коснуться, весь вытянулся навстречу мне в колющем выпаде. От выпада этого я ушел перекатом в сторону, но ушел, прямо скажем, на грани, и начало такое меня неприятно удивило. Это кто ж такой хороший выискался? На нож, наудачу вбок мною метнутый, я особо и не надеялся - не тот противник - но хоть отвлечет внимание на долю мгновения, и то радость. Повернулся, замер в стойке. Почему, интересно, у меня такое ощущение, что я всю дорогу только этой встречи и дожидался?
- Тяжело тебе, наверное, приходится, - сказал я, видя, что противник мой замер, отведя в сторону клинок странно изогнутого длинного меча, и нападать вроде не торопится, - ни воды попить, ни умыться нормально.
"Проглоти язык перед боем", - говорил мне мой первый наставник, - "нет ни одной причины открывать свой рот перед тем, кого собираешься убить". И хотя человеком он был препоганейшим, оружием он владел отменно и причин не верить его науке у меня не повлялось ни тогда, ни потом. Он и умер-то лишь потому, что сам же свое правило и нарушил: захотелось ему поиздеваться напоследок надо мной, поверженным. Более наглядного урока захочешь - не придумаешь. Но это - как оно и с многими другими знаниями бывает - только первая шкурка луковицы. Настоящий мастер и отличается не количеством луковиц в своей корзине, а тем, насколько они у него очищены.
