- Постой, Егор,...откуда ты ...?
- Узнал о твоем разговоре с женой? Неужели ты, академик, не понимаешь, что в такой ответственный момент мы можем сидеть, сложа ручки и ножки? Телефоны всего города, и особенно важных персон, вроде тебя, прослушиваются. И это разрешено соответствующими постановлениями правительства. А отдохнуть, скажем, сутки, тебе можно. По секрету скажу: "это" ожидается не ранее, чем в воскресенье, а скорее всего, во время Конференции. Так что отдохни... немного.
- Ну, уж и успокоил - "во время Конференции". Лучше бы уж сейчас.
- Ну-ну, не каркай. Кстати, другим это не говори.
- Ладно, молчу. Между прочим, я не академик, а членкор. Ты всегда меня этим конфузишь перед коллегами.
- Будешь еще, ...если будешь... Ну, всего, как там ваши зарубежные друзья говорят - "хэпи вик энд?
- Уик энд, Егор Кузьмич. Пока!
Принес из ночи темных колебаний
Амон на крыльях ядерный рассвет.
(Свободный перевод из ассирийского культа Апокалипсиса)
ГЛАВА II Роковая суббота
На пульте управления лазерно-ядерного реактора ЛЯР-2 стояла обычная атмосфера раннего утра. Это время считается у операторов самым трудным - бороться со сном уже не хватает сил, но уснуть по-настоящему не дает чувство долга. Половину времени глаза пытаются смотреть на привычную картину разноцветной панели приборов и мнемосхем, другую половину мозг проваливается в глубокую дремоту. Опущенная вниз голова (в худшем, (или лучшем?) случае лежащая на сложенных руках, как на подушке) - это дремотная часть. Неожиданное вскидывание головы и взгляд на панель мутным взором - это вторая часть шизофренического состояния оператора ядерного комплекса. Шутник Гелиани написал по этому поводу "научный" трактат, в котором доказывал, что соотношение временных фаз "бодрствование - дремота" составляет у операторов мужского пола 0.33, а у операторов противоположного пола - 0.47. Значительно большая продолжительность бодрствования у женского персонала объясняется отнюдь не их повышенной бдительностью, а тем, что вид спящего мужчины при живой женщине приводит последнюю в состояние гневного возмущения. Трактат предназначался бы стенгазете, будь это в добрые советские времена, но и тогда бы до этого дело не дошло - секретарь партбюро приказал бы уничтожить пасквиль на "добросовестных и высокоморальных работников реактора".
В пятом часу утра начальник смены Журавлев-Журавль разбудил дремавшего инженера-физика Шашкова:
- Женя, смот-тт-ри внима-аательно за параметрами - я схожу в соседнюю комнату, сон прог-г-гнать. "Соседней" они называли небольшую клетушку, в которой можно было приготовить кофе, чай и пр.
- Идите, Всеволод Анатольевич, все будет путем, - ответил Женя, зевая. Он был самый молодой в смене, а Всеволод Анатольевич уже проработал шесть лет. Журавль еще раз внимательно взглянул на панель, отметил про себя, что параметры запаздывающего генератора (ЗГ) в норме и стабильны, так что нечего опасаться его отказа. А отказ ЗГ может привести к неприятностям - ведь вечерней сменой Романова по распоряжению главного инженера была отключена система автоматического слежения за его состоянием (САС) - чтобы не допустить остановки реактора при незначительных нарушениях работы задающего генератора.
-Женя, будь особенно внимателен к ЗГ, - и Журавль бесшумно закрыл за собой дверь.
- Ништак, прорвемся! - крикнул вслед Евгений.
- Ой, что-то я задремала, - от возгласа инженера проснулась Зоя Владимировна, инженер-приборист. Она "кимарила" на старой кушетке, которую когда-то выкинули на свалку из гарнитура директора, освобождая его кабинет для новой финской мебели, на которую ушла сумма, равная годовой зарплате всей реакторной смены. Проснувшись, она подняла упавшую на пол книжку.
- Что это вы читаете, Зоя Владимировна?
- А, это... Интересная книжка - детектив про катастрофу на одном ядерном объекте.
- Такого после Чернобыля и Фукусимы больше не будет, все меры приняты.
- Дай-то бог! Женя, как там ЗГ? Нуль не ушел?
- Не-е, стоит как ...у солдата!
- Не похабничай, Женечка. Это тебе не идет. Только вот беспокойство с этим отключенным САС. Давно надо бы сменить компьютер на пульте. У меня дочка секретаршей у зама, так у них....
- Да ладно, Зоя Владимировна, я вам лучше анекдот расскажу: Приходит мужик к психиатру. Тот спрашивает: "На что жалуетесь?". "Понимаете, доктор, я - персональный компьютер". Доктор - "Понимаю. Бывает". "Но дело в том, что моя операционная система глюкнулась". Доктор: "Ну, батенька, это не ко мне - обратитесь к системному администратору". Ха-ха-ха! - Женя всегда первый смеялся над своими анекдотами.
Зоя Владимировна молчит и глядит на большие круглые часы над пультом. "Скоро смена". На часах было 4 часа 41 минута. Глаза у Зои Владимировны опять начали слипаться...прямые линии мощности на мониторах, казалось, прыгали вверх-вниз. Голова опустилась... Уже засыпая, Зоя Владимировна собралась что-то сказать Жене, но не успела....
-------------------------------------------------------------------
Не более удобно это время и для дежурства сотрудников ГИБДД. Въезд в город Вязна - по единственной дороге, которая носит странно звучащее ныне имя "Путь к коммунизму". Уже полвека мчатся автомобили, личные, общественные, государственные и ворованные по "пути к коммунизму" и обратно, не видя его и не думая о нем желанном. Разве что древние старожилы, ныне кривоногие младшие научные сотрудники 50-х и 60-х, в своих воспоминаниях на вечерах едва сохранившейся памяти создают виртуальный коммунизм того времени, путая, как говорил герой знаменитой кинокомедии, "личных баранов с общественными": простосердечно считая утехи своей молодости выдающимся достижением социализма.
Кроме узкого перешейка, по которому каторжанами 40-х годов была сделана насыпь из булыжников, а позднее проложен бетонный "путь к коммунизму", весь город почти кольцом окружает озеро Мутное, с берегами либо пологими и сильно заболоченными, либо крутыми и заросшими густым лесом. Вода же в озере удивительно чистая, прозрачная, потому что питается озеро донными ключами. Слишком умные научные сотрудники предпочитают воду из озера воде из-под крана, откуда давно уже сливается 50% раствор окиси водорода в окиси железа. Первоначально, в средние века, как утверждают местные краеведы, озеро называли "Смутным", потому как одно время на разных берегах располагались противоборствующие стороны Смутного времени Руси - продажные бояре Лжедмитрия и народное ополчение Минина и Пожарского. Постепенно буква "С" стерлась из памяти народа, как стерлись все обиды, нанесенные ему злыми феодалами, иноземными захватчиками и отцами родными (совсем недавно в один день были стерты сразу три буквы С - и ничего!). И стало озеро Мутным, постоянно вызывая один и тот же вопрос у заезжих ученых и туристов: "Почему же "мутное"? Оно ведь такое прозрачное!". Находчивые экскурсоводы отвечают на это: "Так ведь это раньше оно было мутным, а недавно почистили!"
На узком перешейке "пути к коммунизму" стоял и стоит (и будет стоять!) пост ГАИ (теперь ГИБДД, в будущем, наверное, АОБДБ - акционерное общество безопасного дорожного бандитизма). В ночь, когда на пульте ЛЯР-2 дежурила смена "Журавля", дежурным постовым пришло сообщение о повышении бдительности ввиду возможного въезда в город "нежелательных элементов". Приказывалось проверять документы у всех авто, а в такси и автобусах - у всех пассажиров. Предлагалось найти повод для задержания подозрительной машины.
С этой минуты гаишники лейтенант Михайлов и сержант Степанюк не заходили в уютное помещение поста, напряженно вглядываясь в приближающиеся к городу авто. К счастью, их было немного - дачники из областного города не ездили в Вязну (там и своим-то не хватало земли для дач); в пятницу вечером пост проезжали чаще в обратном направлении - из города. До десяти часов вечера проезжали мимо поста намеренно замедлившие скорость скромные "копейки" и "девятки", серебристые "ниссаны", нахальные "ленд-роверы" и "гранд-чироки", другие иномарки, и парочка громыхающих "москвичей". В машинах сидели дачники, поместья которых располагались вне города, на месте близлежащих деревень, теперь уже бывших. Точнее говоря, в поместья ехали только владельцы джипов, а водители малолитражек везли своих жен, детей или любовниц в скромные домики на шести сотках, где приезда хозяев с негодованием ждали жирные сорняки на грядках морковки, свеклы и клубники, а сами хозяева ждали сюрпризов созерцания нового цветка сиреневой розы. Уже после десяти часов, когда стемнело (вечер выдался пасмурным), "Волга" синего цвета с одним водителем промчалась мимо поста, не снижая скорости. Сержант Степанюк начал было свистеть и приказал жезлом остановиться, но водитель продолжал движение с той же скоростью.
