Подземный коридор, неведомо зачем выстроенный пару веков назад, разветвлялся надвое, и нужно было решить, в который из них идти. Оба они выглядели, мягко говоря, непривлекательно. Но ни чутье изгоняющего, усиленное эликсирами и плавающими в крови бесчисленными виртботами, ни телепатические способности не давали подсказок.

И это еще раз подтверждало догадку Мейдока о том, что там, впереди его ждет именно логово скрута, не самой сильной, но очень сложной для уничтожения нечисти. И еще одной проблемой было то, что времени остается совсем немного - тварь успела съесть уборщицу и студента, а после трех жертв скрут может отложить яйцо. А это означало, что пять лет спустя все повторится заново - кладку найти почти невозможно.

Парень быстро нарисовал кинжалом на полу небольшую пентаграмму, в каждом угле которой положил по гравированной пластинке - печати. Потом достал из одного из многочисленных внутренних карманов небольшой флакончик и вылил его содержимое на получившийся рисунок.

Пентаграмма задымилась, потом вспыхнула и, наконец, спустя пару минут, из пламени врат, ведущих в Илах - пространство - поток Зла, выбрался мелкий уродливый крылатый человечек, высотой сантиметров тридцать, зато с внушительным брюхом, обтянутым сиреневой тканью балахона.

- Мейдок, как же я рад тебя видеть! - распахнул объятия человечек, взлетая так, чтобы оказаться на одном уровне с призвавшим его экспульсивом. Фальшь в его голосе не заметил бы только глухой.

- А уж я-то как тебе рад, мой старый добрый друг, - зло и многообещающе улыбнулся парень. - Думаю, давно не видел ненаглядного Илли, надо бы призвать, проверить, не заскучал ли.

- Нет, ты что, какая скука?! - уже искренне запротестовал призванный.

- Так ты не скучал по мне? - злая насмешка в голосе и взгляде. - А ведь я уже почти год даже крылья тебе не отрывал. О, а может, ты хочешь поиграть с Тиссилем?

От последнего предложения Илли шарахнулся в сторону так резво, что едва не врезался в сырую стену коридора. Его желтые глаза наполнились непередаваемым ужасом, а руки затряслись.

- Пожалуйста, молю, не надо, - он рухнул на пол и на животе подполз к сапогу парня. Потом приподнял голову и со слезами продолжил: - Только не к Тиссилю! Прости, я плохой раб, я заслуживаю самого страшного наказания, но не отдавай меня ему.

Мейдок наступил ему на левое крыло, безжалостно ломая тонкие косточки. Илли тихонько завыл от боли и ненависти, но даже не дернулся, только слезы обильнее потекли из глаз. Они падали на пол, выжигая в грязи обугленные точки.

- Если ты, падаль, еще раз попробуешь наглеть, я сам поразвлекусь с тобой, - голос парня звучал глухо, - и тогда, поверь, ты пожалеешь, что я не отдал тебя Тиссилю. Ты понял меня?

- Да, Господин, - простонал Илли. Он не смел поднять взгляд на своего мучителя, ужас затмил в нем даже его почти безграничную ненависть. - Я буду почтителен и послушен. Вы будете довольны своим ничтожным рабом.

- Покажи мне дорогу к скруту. - Мейдок убрал ногу с измочаленного крыла и тут же ею пнул измученного уродца так, что тот отлетел на метр.

Парню было противно видеть, как тот, с трудом встав, униженно кланяется, что-то лепеча о своей безграничной преданности. Даже не будь он телепатом, никогда бы не поверил нечистому духу, пусть и столь слабому, как это убожество, неспособное уберечься от физического воздействия. Он щелкнул пальцами, обрывая поток торопливых лживых слов, и бросил короткое:

- Веди.

Нечистый избрал правое ответвление. Сломанное крыло доставляло ему немало проблем, поэтому его полет был очень кривым и неуверенным, но Мейдок не чувствовал вины за то, что так поступил. Он помнил, как впервые увидел Илли - радостно выдавливающего глаза сведенной им с ума совсем молоденькой девушке - шэре. На свою беду крылатый уродец тогда так увлекся кровавым развлечением, что не успел помешать экспульсиву набросить на него узы, сделавшие его рабом. А несчастная шэра недавно умерла в клинике для умалишенных, так и не придя в сознание. Ее мать - полутораметровая черная крыса, говорят, целиком поседела, когда увидела, во что превратилась ее жизнерадостная вторая дочь.

Так что, никаких угрызений совести по поводу страданий нечистика парень не испытывал. Тот получал ровно то, что заслуживал, особенно, если учесть, что малейшую вежливость со стороны хозяина он воспринимал как проявление слабости.

Илли шел к логову скрута, будто по навигатору. Это было не удивительно - порождения Зла всегда чувствовали друг друга намного лучше, чем самые чувствительные из приборов или мистиков. Предать он не мог - узы держали крепко, а на случай, если все-таки найдет в них лазейку, была неплохая страховка: пентаграмма призыва включала в себя печать, которая навсегда запрет его в этом слое реальности, обездвижив и заблокировав Силу. А такому слабому нечистому духу здесь не продержаться долго - без подпитки из Илаха он попросту истает, испытав перед окончательной гибелью жуткие мучения, подобные тем, которые достались бы на долю человека, растворяемого в кислоте. Стоит ему только от мыслей перейти к делу, которое могло бы навредить хозяину, и печать тут же активируется. Причем вредное бездействие приравнивалось к действию, со всеми вытекающими последствиями.

Поэтому Илли предупреждал хозяина о каждой ловушке скрута, не "забывая" и о сигнальных арканах, которые тот оставил на пути к своему логову.

Западни были не очень опасны, но искусно замаскированы и оснащены множеством сюрпризов. Без проводника экспульсив легко мог даже погибнуть или того хуже, оказаться беспомощным и обездвиженным при появлении создателя ловушек. Как минимум, двое знакомых Мейдоку изгоняющих закончили карьеру и жизнь в качестве корма для подобных тварей. Где-то ошиблись в расчетах, что-то упустили, и все - конец.

- Масса Мейдок, - неожиданно мысленно заговорил Тиссиль, - простите за то, что отвлекаю Вас, но одна невоспитанная негритянка настойчиво требует разговора с Вами. Говорит, что у нее есть сведения о скруте. - Неграми, по давней традиции Конфедерации, он называл разумные искусственные интеллекты. И, согласно ее законам, считал последних, в том числе себя, исключительно рабами, деля на тех, кто принимает свое предназначение, и тех, кто ему противится.

- Даже так? - парень беззвучно хмыкнул, подныривая под тонкую прозрачную нить, способную разрезать надвое даже слона, если тот окажется настолько глуп или невнимателен, что коснется ее. - Кто она такая?

- Она не представилась, а сам я еще не успел вычислить ее имя, - виновато ответил Тиссиль. - Но ее квалификация, как минимум, Таэр Маск, - его тон был полон неодобрения. Будь воля искина - негра, нахалку бы послали далеко и надолго, а то и наказали за такое неуважение. Но решать, что с ней сделать, предстояло хозяину - эта прерогатива принадлежит только ему.

- Соедини нас. - Мейдок сделал знак Илли, чтобы тот притормозил, и застыл на месте. Он не хотел напрасно рисковать, разговаривая и одновременно прорываясь к логову нечисти. Здесь малейшая ошибка с высокой долей вероятности закончится очень плохо. Даже помощи Таэр Маска может оказаться недостаточно, чтобы вытащить допустившего промах недотепу.

- Я слушаю вас, - бросил он, не тратя время на пустые приветствия, едва установилась связь.

- Скрут несколько минут назад похитил мою подругу, я не смогла ему помешать, - в том же духе ответила ему незнакомка, - зато отследила, что он открыл портал в этот подвал. И нашла здесь вас.

- Буду иметь в виду, спасибо. - Мейдок собрался оборвать связь, но собеседница торопливо продолжила, сбрасывая ему неожиданно грамотно сделанные инфраграфии скрута.

- Я хочу заключить контракт, - добавила она, - вы даете клятву, что сделаете все возможное, чтобы вытащить эту девушку живой, а я плачу вам стандартную двойную ставку за это задание.

- Согласен. - Парень и так собирался не допустить смерти новой жертвы, чтобы нечисть не отложил яйцо, поэтому ничего не терял. А деньги лишними не бывают. На регистрацию анонимного контракта, в котором не было названо ни одного имени, и клятву ушло от силы секунд двадцать. А потом мысленная связь оборвалась. Обе стороны получили, что хотели, смысла дальше попусту общаться, тратя бесценное время, не было.