— О чем ты думаешь, Уилл? — спросил Ганнибал.

— Думаю о том, что всех бродячих собак в первую ночь я держу в клетке.

Ганнибал бросил взгляд к стене, где стояла клетка.

— Не думаю, что я помещусь.

— Это любопытство? Ты и правда хочешь, чтобы я изменил тебя?

— Я осознаю, что хотя бы один из нас должен измениться. Возможно, на этот раз это буду я. Частично, это любопытство. Частично, это неуловимая тяга к самоуничтожению, которую мы все испытываем в какой-то мере.

— Я не хочу менять тебя.

— Но я чудовище.

— Для того, чтобы хотеть меня так, как хочешь ты, требуется некая чудовищность.

Ганнибал положил руки на бедра Уилла и притянул его ближе. Уилл оставил свои на плечах Ганнибала. Он поцеловал его, мягким касанием губ, легким скольжением языка. Дыхание Ганнибала внутри его рта, внутри его тела, медленно заполняет его. Уилл трогал его кожу, проводил руками по его спине, чувствуя напряженные сильные мышцы: угрозу, таящуюся под гладкой поверхностью. Каждый его сантиметр излучал дикое тепло, сравнимое не с очагом, а скорее с опасной молнией или лесным пожаром.

— Меня не волнуют люди, которых ты убил, — сказал Уилл, и облегчение от этого признания заставляет все его тело содрогнуться и заполниться вибрирующей энергией. Он сильнее прижал свой рот к губам Ганнибала и толкнул его на кровать.

Они вместе упали на нее. Уилл стянул свою рубашку и бросил ее на пол. Она упала куда-то, но Уилла совершенно не волновало, куда. Все его внимание было приковано лишь к телу Ганнибала под ним. Обнаженному и уязвимому. Его.

— Тронешь кого-то кроме меня, и я убью его, — сказал Уилл.

Ганнибал лишь отрывисто кивнул, его темные глаза были спокойными и понимающими. Готовыми принять все, что Уилл хотел ему предложить. Это спокойствие заставило Уилла почувствовать одновременно силу и нежность в своем сердце. Он наклонился, чтобы нежно поцеловать Ганнибала. Уилл отодвинулся ровно настолько, насколько было нужно, чтобы свободно снять с себя оставшуюся одежду. Уилл прижал свои ладони к груди Ганнибала, целуя его в шею. Он почувствовал, как бедра мужчины вжимаются в его собственные.

— Чего ты хочешь? — спросил Уилл.

— Хочу, чтобы меня изменили.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Ганнибал посмотрел на Уилла со слабой улыбкой.

— Такой бестактный вопрос. Я хочу гораздо большего. Как и ты.

Уилл убрал волосы со лба Ганнибала и поцеловал его между глаз.

— Я знаю, что мне делать с твоим разумом. Даже с твоим ртом. Я не знаю, что делать с твоим телом.

— А моей душой?

— Она у тебя до сих пор есть?

— Я бы не продал ее. Неужели Дьявол может предложить мне что-то, чего у меня нет?

— Кажется мне, что ты меняешь ее на жизнь в Вирджинии, с парнем, который спит в своей гостиной и живет с семью собаками.

— Моя душа делает меня убийцей?

— Ты — тот, кто ты есть. Это все, что я могу сказать.

— Ты правда хочешь, чтобы я приехал сюда и жил с тобой?

— Ты не выглядишь особо несчастным из-за этого.

— Я не несчастен.

— Я хочу быть с тобой. Необязательно здесь, но я не стану переезжать в город.

— Нет, лучше остаться здесь. Я не настолько восприимчивый, как ты, но когда я чувствую тебя рядом, я могу лишь отдавать всего себя. Течение твоей жизни меня поглощает.

Уилл ощутил прилив желания в животе. Он потянул Ганнибала за плечо.

— Развернись.

Ганнибал перевернулся и лег на живот, ноги широко расставлены, а голова лежит на его руках. Уилл встал на колени между его ног и поцеловал спину Ганнибала, почувствовав, как все его мышцы расслабились, готовые принять все, что он мог предложить ему.

Уилл раздвинул ягодицы Ганнибала и провел языком между них. Он услышал, как Ганнибал ругнулся и почувствовал, как его бедра выгнулись. Уилл чувствовал теплую плоть в своих руках и ощущал, как тело Ганнибала открывается для него. Его член дернулся, и он лишь опустил свои бедра ниже. Уилл начал вылизывать его лишь сильнее, проталкивая свой язык во вход Ганнибала снова и снова.

Он лишь становился более расслабленным и горячим из-за его внимания. Слюна стекала по бедрам Ганнибала, по губам и подбородку Уилла. Дыхание Ганнибала становилось отрывистым, но Уилл не хотел останавливаться. Он хотел, чтобы Ганнибал стонал, вздыхал и вздрагивал.

Он толкался внутрь кончиком языка, он проводил ногтями по мягкой внутренней стороне его бедер. Уилл облизывал Ганнибала, пока у него не заболела челюсть, пока кожа Ганнибала не стала мокрой, пока он не заметил влажный блеск пота на его спине. Он делал это так долго, что они, возможно, могли слиться в одно целое.

— Уилл, — низко простонал Ганнибал.

Он только начал вылизывать его сильнее, дразня вход кончиком языка до того момента, как почувствовал, что Ганнибал начал тереться о простынь. Уилл отодвинулся и помог устроиться Ганнибалу на колени, его член тяжело свисал. Уилл вернулся к своему предыдущему занятию.

Ганнибал положил голову и грудь на кровать, расставив ноги шире в молчаливой просьбе. Он умоляюще произносил имя Уилла, он дрожал, его выдохи становились более шумными и тяжелыми. Ганнибал схватил рукой простынь, и ткань натянулась, угрожая порваться.

Уилл перевернул его на спину и прошелся взглядом по его лицу: покрасневшие щеки и лихорадочно блестящие глаза, приоткрытый рот и волосы в беспорядке. Уилл наклонился к нему для поцелуя. Ганнибал повторял его имя снова и снова, вжимаясь ему в рот, в шею, в грудь. Они терлись бедрами, задевая друг друга членами, мокрыми от смазки. Ганнибал закинул одну ногу на бедро Уилла и прижал его ближе. Он чувствовал больше кожи, больше прикосновения, больше запаха Ганнибала вокруг него и больше тепла его тела. Уилл проскользнул рукой вниз и протолкнул палец в горячий вход Ганнибала. Он двигал им медленно, и Ганнибал выгнулся с низким рычащим стоном, похожим на стон боли.

Уилл поцеловал его яростнее, кусая за нижнюю губу.

— Все в порядке?

Ганнибал вонзил ногти в плечи Уилла и прижал его ближе. Он насаживался на палец короткими и мощными толчками. Его тело выгнулось, дыхание стало отрывистым, а мышцы напряглись.

— Достаточно близко? — спросил Уилл. — Хочешь больше?

Ганнибал отрицательно покачал головой и одновременно стал сильнее насаживаться на палец Уилла. Резкое движение бедрами, затем еще одно, и он кончил, распространяя теплую влагу между их телами. Движение их тел лишь сильнее растерло ее по коже. Ногти Ганнибала оставили кровавые царапины на плечах Уилла.

Уилл почувствовал, словно нечто взяло его за шею сильной хваткой похоти. Он схватил Ганнибала и снова перевернул его на живот, широко расставил его ноги и потянулся к тумбочке. Он размазал лубрикант по пальцам, члену, и затем вошел в него.

Ганнибал зарычал и вцепился в подушку, желая, чтобы Уилл взял его. Его бедра двигались навстречу каждому толчку. Ганнибал смял простыни, и его рука сжалась в кулак. Когда Уилл посмотрел назад, то он увидел ноги Ганнибала, напрягшиеся и со сжатыми пальцами. Уиллу была заметна лишь одна сторона его лица: глаза закрыты, длинные ресницы отбрасывают тень на розовые щеки, его зубы впиваются в нижнюю губу.

Уиллу хотелось это нарисовать, но лицо Ганнибала, переменчивое в моменты желания, сделало бы это невозможным. С последними толчками он кончил Ганнибалу на спину. Уилл нагнулся и прижался щекой к спине Ганнибала, их тела соединились друг с другом спермой и потом. В воздухе особенно ощущалась простота и банальность момента. Уилл поцеловал выступающие кости на спине Ганнибала.

Когда он отодвинулся и прилег, пытаясь восстановить дыхание, Ганнибал не сдвинулся с места и будто сильнее вцепился в подушку. Уилл осторожно погладил его.

— Все в порядке? — спросил он, вспомнив, что так и не получил ответа в первый раз.

Ганнибал повернул голову и встретился взглядом с Уиллом. Уилл не отвернулся, а лишь внимательнее всмотрелся в выражение его лица, такое открытое, почти испуганное. Он всматривался до того момента, пока не почувствовал, что их дыхание смешалось. Уилл ощутил биение пульса Ганнибала под своей кожей.