– Это ж огнеед! – фыркнул один из искателей удачи. – Он жрет лишь расплавленный камень, его даже не освежуешь как следует.

– Какое-никакое, а мясо, – весело отвечал бородач. – Или ты в этой глуши найдешь лучше?

– Я найду вам лучше, – внезапно произнес ящер. Люди отшатнулись, но недалеко: очевидно, они были весьма храбры. – Я помогу вам найти Синюю звезду, и вы вернетесь на материк богатейшими из людей.

– Откуда ты, крошка-огнеед, можешь знать, где искать Звезду? – вопросил усатый человек в плаще из беличьих шкурок. – Да ты в море часа не протянешь, твой огонь погаснет, и ты превратишься в охладевшую тушку – нам на съедение.

– О, не спеши судить обо мне, добрый человек, – отвечал ящер. – Я не простой огнеед, а великий чародей. Я могу принять облик любой твари, покрытой чешуей, и, если вы отпустите меня, покажу свою силу.

– Зачем нам тебя отпускать? – ухмыльнулся бородач. – Если ты и вправду чародей, чего стоит тебе снести нам головы.

– Мне и так ничего не стоит снести вам головы, но, если вы меня отпустите, я буду считать, что мы друзья.

Ящер лукавил. Он не знал, как прочна железная клетка, и боялся, что, приняв другой облик, застрянет в ее прутьях. Но его слова, похоже, подействовали на людей. Достав каждый по кинжалу, они наставили оружие на огнееда, а затем бородач осторожно поднял клетку. Тотчас ящер обернулся коброй (люди отпрыгнули как ужаленные), затем ужом, гекконом, агамой, круглоголовкой, огромным драконом с четырьмя лапами, амфиптером, лишенным ног, гивром, похожим на змею, даже одним из тех древних существ, что ходили на двух ногах и населяли землю задолго до появления человека.

– Ох и занятен ты, проклятый змей, – смеялись моряки. – Только веры тебе мало: ну как найдешь Звезду, а нас порешишь?

– Отчего мне вас убивать? – благодушно отвечал ящер. – Синяя звезда мне вовсе не нужна, а нужен один из драконов, что ее охраняет. Много лет назад он едва не оторвал мне крыло, нынче я хочу отыскать его и снять ему голову.

В доказательство своих слов ящер поднял правое крыло, под которым, рассекая золотую чешую, белел длинный шрам. Разумеется, водный дракон не терзал его: эту рану ящер получил, разбившись о скалы во время бури. Но моряки, похоже, поверили в его рассказ. Чтобы закрепить успех, крылатый змей продолжил:

– Я долго не знал, где его искать. Слышал только, что живет он в морской пучине, где лежит Синяя звезда. Потому и прислушивался, и спрашивал всех, кого встречу, о Звезде, что она могла привести меня к моему врагу.

Замысел ящера был прост: он рассчитывал вместе с моряками добраться либо до Звезды, либо до логовищ морских драконов, а затем избавиться от спутников и унести сокровище с собой.

– Ладно, пойдешь с нами, – махнул рукой бородач. – Не будет попутного ветра – сам потащишь лодку.

– О, разумеется, – отвечал ящер. Ему было не привыкать.

– Только сам ищи себе пожрать: мяса у нас не осталось.

Ящер уверил спутников, что не голоден, и улегся под скалой, где прятался от дождя.

Наутро шторм прекратился, и морская гладь казалась неподвижной. Всем, однако, было известно, что здесь несет свои воды теплое течение Атурови и именно оно снесет судно на юг, если не будет попутного ветра.

Ветра не было.

– Что же, змей, придется тебе впрячься в лодку, – беззлобно заметил бородач.

Все двенадцать моряков удалились за скалу, и вскоре ящер увидел небольшое парусное судно, наполовину заполненное водой.

– Ну, хоть не перевернулось, – заметил кто-то.

Ругаясь и сыпля проклятиями, моряки притащили из лагеря кто что нашел и принялись вычерпывать воду. Времени это заняло немного, и солнце не успело войти в зенит прежде, чем работа была окончена. Затем бородач взял длинную веревку, завязал на ней две петли и подозвал ящера. Одну петлю он прикрепил к острому носу ладьи, а другую дал ящеру в пасть. Тотчас все двенадцать товарищей запрыгнули в лодку. Припасов они не брали, зато были вооружены. У каждого ящер заметил кинжал на бедре, многие держали гарпуны и копья, бородач сжимал кривой меч, а у двоих за спинами висели луки. Люди, как и он сам, ожидали встречи с морскими чудищами. Послушный, словно домашняя скотина, ящер схватил петлю, поднялся в воздух и полетел на запад, куда указывал ему бородач.

Делалось все жарче. Над океаном повисла дымка испарений, вытянутых солнцем. Воздух дрожал. Ящер глядел на север, пытаясь рассмотреть вдали очертания Эйзиного острова, но ничего не видел. Иногда он оборачивался к палубе, чтобы посмотреть, куда указывает бородач. Море было спокойно. Они отплыли так далеко, что скалистый берег превратился в едва заметную черную полосу. Угрюмое выражение застыло на лицах. Казалось, самое время замерло здесь: солнце не двигалось с небосвода, лодка не двигалась по морской глади, ящер не двигался в горячем воздухе. Чувство дурной бесконечности вскоре овладело бы им, если бы не странное происшествие.

Обернувшись в очередной раз, чтобы получить указания бородача, ящер заметил, что людей в лодке не двенадцать, а одиннадцать. Исчез человек в беличьем плаще, но остальные словно бы ничего не заметили. Ящер бы и сам ничего не заметил: он не слышал ни всплеска, ни крика. Но все же указал бородачу на это странное исчезновение.

– Что же ты, господин, так плохо смотришь за своими людьми, что морские твари их похищают?

Услышав его слова, моряки вздрогнули, словно пробудившись от колдовского сна. Оглядывая палубу, они, наконец, заметили пропажу и заволновались. Некоторые считали, что нужно вернуться и поискать упавшего за борт товарища. Другие резонно замечали, что море везде одинаково, и самая полоска суши скрылась из виду, и, если их товарищ до сих пор не дал о себе знать, вероятно, он уже мертв. В конце концов, сошлись на том, что нужно плыть дальше. Теперь, однако, сонное оцепенение не нападало на моряков. Они сгрудились плотнее, чтобы каждый видел каждого, многие вытащили из-за пояса кинжалы, словно готовясь отбиться от неведомой, но оттого не менее жуткой опасности. Ящер летел на запад.

Вскоре бородач огляделся, посмотрел на солнце и велел ему двигаться севернее. Однако, стоило ящеру повернуть, как солнце закрыло серое облако, и ветер, до сих пор горячий, сделался прохладнее. Настороженная звенящая тишина повисла над океаном, но ненадолго. Вскоре налетел новый порыв ветра, куда яростнее предыдущего. Бородач, стоящий на середине палубы, покачнулся и, не удержав равновесия, рухнул на колени.

– Спускайся! – крикнул он ящеру. – Как станет буря, все равно отнесет!

Дракон выплюнул петлю, обернулся ящером-рыболовом и выбрался на палубу. Бородач оказался прав. Ураган, свирепый восточный ветер, налетал, казалось, с четырех сторон, бил и швырял ладью, словно игрушку, но, благодаря высоким бортам, перевернуть не мог. Ладья кренилась, черпала воду, но неизменно восставала, и ящер подумал, что не такое уж и утлое суденышко выбрали себе эти люди. Моряки тесно прижались друг к другу и бормотали молитвы, вознося руки к небу. Но Небесный Отец, похоже, был занят другими делами, позволяя старшему своему сыну забавляться младшими.

Восточный ветер плясал с госпожой воды и соли, и брызги и волны, рожденные в их пляске, из раза в раз окатывали корабль. Небо совсем потемнело, затянутое грязно-серыми облаками. Неподалеку ударила молния.

– Ты знал, что будет буря? – крикнул ящер бородачу. – Я слышал, моряки распознают ее приближение!

Бородач крикнул в ответ что-то неразборчивое, но ящера он больше не занимал. И немудрено: поблизости от лодки, бьющейся на волнах, поднялось что-то огромное и блестящее, похожее на хребет неведомого зверя. Поднялось – и вернулось в воду, не оставив следа. Моряки, однако, притихли, даже слова молитв больше не раздавались. Казалось, притих и ураган, будто в кровожадном ожидании. О, всем на материке было хорошо известно, как кровожаден восточный ветер.

В воцарившемся безмолвии лишь вода устало плескалась о борта лодки. Но вот в зловещем молчании моряки услыхали голос, и этот крик не был похож ни на что, слышанное ранее. Он чем-то напоминал песни ящеров-рыболовов, но их голоса, как правило, раздавались в воздухе, этот же разносился под водой и оттого казался потусторонним и жутким.