— Привет, Сэм. Что ты здесь делаешь?

Я прочищаю горло от застрявшего в нем комка. Большая часть меня в ужасе от того, что я должен рискнуть, но блеск в его глазах стоит этого.

— Я пришел с твоей мамой, чтобы забрать тебя, — я вдруг начинаю беспокоиться, что он не захочет меня видеть и что мое присутствие здесь странное для него. — Как тебе, нормально?

— Да, — отвечает он мгновенно, глядя на меня и улыбаясь, так же как и его мать.

— Хорошо.

Когда Кортни встает, она наклоняет голову и вытирает глаза. Я протягиваю руку и обнимаю ее за плечо, а Бен берет маму за руку. Мы идем обратно на стоянку, слушая рассказ Бена о том, как тот провел день.

— Кортни, — зовет справа сердитый мужской голос, когда мы добираемся до ее машины.

Она вздрагивает, и мой защитный механизм возрастает.

Когда все мы поворачиваемся, то видим мужчину, который размахивает документами и приближается к нам. Я встаю перед ней и заталкиваю Бена между нами.

— Мэтт, — шепчет она, в ее голосе сквозит страх.

— Какого черта? — кричит он.

У меня уходит мгновение на то, чтобы оценить его. Он выше меня, но худой. На нем дорогой костюм и розовая рубашка. Его лицо покраснело, несомненно, от гнева, и я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы поговорить с Кортни и Беном.

— Сядьте в машину и включите радио, хорошо? Я подойду через пару секунд, — я передаю ей ключи, и мой гнев еще возрастает, когда их сжимают ее трясущиеся руки.

— Кортни! — кричит мужик снова, и она вздрагивает.

— Посмотри на меня, детка, — она делает это, и я заканчиваю. — Забери Бена в машину и включи радио. Я буду через минуту. Бен?

Он растеряно оглядывается на Мэтта, стоящего за мной.

— Ты можешь вернуться на свое место, приятель? Я сейчас подойду.

Он пожимает плечами.

— Конечно.

Лицо Кортни бледнеет, а глаза расширяются.

— Я займусь им. Все в порядке. Иди, — я слегка подталкиваю ее, и она бросает взгляд через мое плечо еще раз, прежде чем я хватаю Бена и заталкиваю их в машину.

— Я еще не закончил разговаривать с тобой! — кричит Мэтт.

Я подхожу к нему так спокойно, как только могу, и хватаю за бицепс, тем самым оттягивая его не только от Бена и Кортни, но и от остальных людей, забирающих своих детей. Он пытается вырвать руку, но во мне сейчас столько злости, что у него нет ни единого шанса вырваться из моего захвата.

— Эй, — ноет он. — Отпусти меня. Да кем ты, бл*дь, себя возомнил?

— Заткнись, мудак, — выдавливаю я сквозь зубы. — Имей, на хрен, хоть какое-то уважение. Здесь дети вокруг.

Как только мы скрываемся за углом, я слегка толкаю его назад, и он потирает свою руку. «Баба». Я скрещиваю руки на груди, пока он приводит себя в порядок.

— Кто ты? — спрашивает Мэтт.

Я игнорирую его вопрос.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужно поговорить с Кортни. Долбаная сука шантажирует меня и мою жену.

— Нет. Ее адвокат шантажирует тебя и твою жену. И не называй ее сукой.

— Опять же. Кто ты, черт возьми?

— Я — мужчина в ее жизни и жизни Бена. А ты нет. И никогда им не был, — я наклоняюсь, чтобы подчеркнуть свои следующие слова. — И никогда, на хрен, не будешь.

— Он мой сын. Она скрывала его от меня.

Не могу поверить, что этот придурок думает, что ему удастся выплеснуть на меня все это дерьмо.

— В самом деле? Где же тебя носило последние пять лет?

— Я…

— Именно. Тебя не было, — я читаю тихую молитву к своей маме прямо сейчас, надеясь, что мои слова не вернутся, чтобы укусить меня за задницу. — Ты полагаешь, что можешь выиграть, да? Ты думаешь, что должен вмешаться после того, как ударил ногой беременную женщину, оставил ее и Бена? — я отказываюсь называть мальчика его сыном. — Ты не хочешь иметь ничего общего с ним. Твоим новым родственникам со стороны жены нужна всего лишь реклама. И я скажу тебе еще раз. Вы не победите.

— Ты ни черта не знаешь.

Его гнев усиливается, и я делаю шаг назад. Не хочу ввязываться в драку с этим засранцем. По крайней мере, не здесь и не сейчас.

— Я знаю одно. Те два человека, — я указываю назад на парковку, — те, кого ты оставил на произвол судьбы — они теперь мои. И я, бл*дь, лучше умру, чем позволю твоей жалкой заднице приблизиться к ним. Ты меня слышишь?

Он проводит рукой по своим волосам и впивается в меня взглядом.

— Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело. Дентон — зверь. Он не любит проигрывать.

— Да? Ну, Монро — чертов монстр, и он не проигрывает, — я озираюсь вокруг и рад тому, что за нами никто наблюдает. — Слушай. Мы оба знаем, что ты делаешь это из-за семьи, в которую вошел после женитьбы. Но сейчас я говорю тебе: остановись. Ты действительно хочешь, чтобы в газетах мелькали заголовки о том, что у твоей жены был роман с женатым шестидесятилетним губернатором, и что она отдала ребенка на незаконное усыновление?

Его лицо бледнеет, и он делает шаг назад, потрясенный.

— Это, — он сминает бумагу в руке и шагает в мою сторону, — Дентон замял. Никто не сможет это выяснить.

— Я не был бы так в этом уверен. Думаю, тебе нужно пойти домой и немного поболтать со своей женой и тестем. Выяснить, что важнее. Как только они решат, что спасение их имени перевесит всю фигню с делами, касающимися твоего желания стать отцом, ты подпишешь сраные бумажки. И тогда ты никогда не выдохнешь имя Кортни или Бена снова.

— Черт возьми, да кто ты такой?

Я протягиваю руку, и он нерешительно берет ее. Я пожимаю ее и отвечаю:

— Сэм Монро, — его глаза слегка расширяются. — И ты думаешь, что мой отец беспощаден? Риски. Попробуй только навредить им. Бл*дь, рискни, и я обещаю, что ты огребешь новые неприятности на свою задницу так быстро, что захочешь, чтобы на моем месте оказался мой говнистый отец, с которым ты судишься за бумаги и деньги.

Он вырывает свою руку и подходит ближе.

— Ты угрожаешь мне?

— Ага, бл*дь, именно так. Хочешь испытать меня?

Мы уставились друг на друга, и он, наконец, сдается, вскидывая руки вверх.

— В любом случае, мне не нужен этот сопляк. Можешь забрать их. Да пошли вы все на хрен.

Я смотрю, пока он не заворачивает за угол, затем опираюсь ладонями о свои колени. Я имел в виду каждое слово, которое произнес. Я знал, о чем говорил, я вырос среди алчных юристов. Независимо от того, намеренно или нет, я узнал кое-какое дерьмо от моего отца. И я умею разбираться в людях, а Мэтт не что иное, как мелкий трус, пытающийся поцеловать задницу своего нового папочки.

Я могу гарантировать, что эти документы будут подписаны и доставлены к концу недели.

Я возвращаюсь к машине. Когда Кортни замечает меня, она выходит и закрывает дверь. Она бежит ко мне, все ее лицо охвачено беспокойством.

— Что случилось? Что он сказал? О, Боже, он будет пытаться отнять Бена? — я останавливаю ее быстрым поцелуем. Она чуть оступается, но я не даю ей упасть.

— Все нормально. Все в порядке. Пойдем, купим мороженое.

— Сэм. Ты не можешь просто поцеловать меня, чтобы отвлечь. Я имею право знать, что он сказал.

Бен взволнованно смотрит из окна.

— И я скажу тебе. Позже, — я улыбаюсь очень широкой улыбкой, чтобы успокоить Бена. — Но сейчас Бен напуган. Все хорошо. Мэтт ушел.

— Но…

— Нет. Никаких “но”. Мороженое. Затем, чуть позже, мы поговорим.

Я обхожу вокруг машины, и перед тем, как открываю дверь, она обращается ко мне.

— Спасибо тебе.

— Не стоит благодарности. Ты готова?

Она наклоняет голову и улыбается.

— Да, Сэм. Я готова. А ты?

Ясно, что она спрашивает о чем-то большем, чем мороженое.

Я опускаю свои руки на крышу автомобиля и наклоняюсь ближе к ней.

— Я никогда не был так готов ни к чему в своей жизни.

Глава 16

Кортни

Я безумно нервничала, начиная с того момента, как впервые взяла Бена на руки. Я цепенела от страха, что он может заболеть в младенчестве, боялась, что он умрет во сне. Боялась, что он может навредить себе всякий раз, когда он пробовал что-то новое. Я постоянно сомневалась и продолжаю сомневаться до сих пор, во всем, что делала, беспокоилась, что травмирую его на всю жизнь. Когда он начал спрашивать о своем отце, страх перед отсутствием достатка выбрался на поверхность и заставил меня сомневаться в себе, как в матери-одиночке, еще больше.