-- Что ж, -- сказал он, -- если все говорят... тогда можно и заехать.

Глава третья

Ясноглазка и Снежинка встречают гостей.

Тормашкин получает инструмент и становится опасен.

Секрет переписки

Ясноглазка и ее подруга Снежинка встретили гостей на пороге своего дома. В городе все уже знали о появлении свежих кавалеров, и когда снегоход еще медленно проезжал по улицам, за окнами можно было заметить множество любопытных глаз.

Снежинка проводила Взломщика и Шестеренки в дом, а Ясноглазка осталась дожидаться Карлушу, который сосредоточенно счищал с валенка несуществующий снег.

-- Что же вы молчите? -- произнесла наконец Ясноглазка. -- Вам совсем нечего мне сказать? Да перестаньте же вы шоркать веником...

Карлуша поставил метелку, засунул руки в карманы и огляделся.

-- А у вас тут, пожалуй, ничего не изменилось, -- сказал он как можно более небрежно.

-- Ну, кое-что, допустим, изменилось. Вот я, например, сильно изменилась с тех пор.

Карлуша посмотрел на Ясноглазку и тут же отвел глаза.

-- Почему вы такой красный? Ну-ка посмотрите на меня. Вам жарко?

-- Да, знаете ли... Жарковато немного.

-- Отчего же вам жарко? Вы совсем не одеты, без шапки. Может быть, вы больны, у вас температура?

Ясноглазка подняла руку и заботливо приложила свою ладошку к Карлушиному лбу и щекам.

В это время из-за двери нетерпеливо высунулась Снежинка. Она сделала круглые глаза, состроила гримасу, замерла и стала ждать, что будет дальше.

Ощутив прикосновения руки на своем лице, Карлуша покраснел еще сильнее и ухватился за столбик крыльца. Нечаянно он ухватился не за столбик, а за руку притаившейся Снежинки.

-- Ой! -- испуганно воскликнула дама и отдернула руку.

-- Ой! -- испуганно воскликнул Карлуша и тоже отдернул руку.

Ясноглазка смотрела на обоих с недоумением.

-- Что вы делаете! Вы меня до смерти напугали! -- пожаловалась Снежинка.

-- Простите, я не знал, что вы тут прячетесь, -- смущенно пробормотал Карлуша.

-- Я прячусь? Как это глупо! Я только выглянула, чтобы узнать, почему вы не идете в дом.

-- Надеюсь, ты узнала все, что хотела, дорогая, -- сказала Ясноглазка.

В доме все дышало теплом и уютом: в печке потрескивали поленья, на стене мерно стучали ходики. Карлуше сразу сделалось хорошо и захотелось сказать барышням что-нибудь приятное. Но что именно, никак не приходило на ум.

-- А телефон у вас есть? -- сказал он совсем не то, что хотелось.

-- Нет, -- ответила Ясноглазка. -- Телефона у нас нет, но переписываться, мне кажется, гораздо интереснее. Вы согласны?

Она посмотрела на Карлушу многозначительно, и тот не нашелся что ответить. Разговор подхватила Снежинка:

-- У нас в больнице есть один телефон, иногда оттуда мы звоним знакомым в другие города. По правде говоря, у нас были телефоны в каждом доме -гномы из Парка аттракционов однажды протянули к нам провода, чтобы мы тоже не скучали. И вы знаете, не прошло и недели, как мы попросили их смотать все обратно. Сначала мы заметили, что многие наши девочки, даже живущие в соседних домах, стали подолгу болтать по телефону, вместо того чтобы ходить в гости или вместе гулять на свежем воздухе. У многих от этого стал портиться характер, они становились ленивыми и замкнутыми. Потом и вовсе начались хулиганские звонки из Парка. Нашлись такие не очень умные гномы, для которых телефонный аппарат сделался еще одной вредной игрушкой, вроде рогатки. Они звонили наугад и говорили в трубку какую-нибудь глупость, кричали петухом или хрюкали. Конечно, они не называли своего имени, потому что были к тому же еще и трусишками... Однажды такой хулиган напугал одну барышню до истерики, сообщив ей среди ночи, что под ее кроватью прячется волк-оборотень. Спросонок бедняжка выбежала из дома в чем была и простудилась. С тех пор она боится спать одна в комнате. В общем, мы поблагодарили их за заботу и попросили свернуть это хозяйство. Неудобно, конечно, получилось, ведь многие приличные гномы в Парке тоже стонут от своих хулиганов...

-- А телевизоры вам пока еще жить не мешают? -- ехидно поинтересовался Шестеренка, кивнув на стоявший в комнате телевизор, который сразу можно было и не приметить, потому что он был накрыт кружевной салфеткой.

-- Некоторые наши девочки действительно увлекаются телевидением, -призналась Ясноглазка. -- Но это увлечение проходит, потому что читать книжки гораздо интереснее. Ведь книжки развивают ум и воображение, а телевидение все делает за вас, хотите вы того или нет.

-- Это еще ничего, -- сказал Взломщик. -- Некоторые гномы увлеклись компьютерными играми. Таких любителей приходится буквально за уши оттаскивать от экрана, чтобы они могли хотя бы поесть и поспать. Это просто какая-то болезнь.

-- Мне кажется, -- сказала Ясноглазка, -- что такие гномы обкрадывают себя. Что у них будет вспомнить в жизни?.. Вы знаете, у нас теперь как-то даже не модно сидеть перед телевизором. С такой дамочкой совершенно не о чем поговорить, у нее совсем не развито собственное воображение.

За разговорами никто не заметил, как стало смеркаться. Поездку домой отложили до утра, и хозяйки захлопотали насчет ужина.

Взломщик и Шестеренка отправились в больницу, чтобы навестить Тормашкина, а Карлуша остался в доме, рассчитывая все-таки выяснить, о какой переписке говорит весь город и что по этому поводу думает сама Ясноглазка.

* * *

Взломщик и Шестеренка застали Тормашкина в окружении двух нянечек и докторши. Больной лежал в кровати, укутанный одеялом, горло его было обложено компрессами, замотано бинтом и теплым пуховым платком поверх бинта. Из этого кокона высовывался раскрытый рот Тормашкина, в который тетя Груша просовывала десертную ложку с микстурой.

-- Вот так, больной... Хорошо... Что такое, ну-ка немедленно разожмите зубы! Так... хорошо... Не надо делать такое лицо, больной... так...

Когда процедуру закончили, больной заметил посетителей и попытался вскочить с кровати, но нянечки удержали его за руки и уложили обратно. Облокотившись о подушки, Тормашкин с обреченным видом захлопал глазами.

-- Ничего, ничего, дружище, -- ободрил его Взломщик. -- Все хорошо, что хорошо кончается. У нас один гном ходил за ягодами забрался в лесу на верхушку сосны. Забраться-то он забрался, а спуститься вниз не сумел. Кричал, звал на помощь, пока не сорвал голос. А сидеть на дереве пришлось всю ночь и еще полдня, пока не нашли.