Иногда внезапный порыв раскрывает человека лучше, чем анализ всех его поступков. Тони вдруг показалось, что они с Душкой искушают судьбу, ведя себя так, будто Мори умерла. Мори! Разве такое не может случиться? Ведь здоровье у нее не ахти какое… Ну какой же он негодяй, да еще эта девка!.. В конце концов…

Душка заметила, что его лицо внезапно исказилось от злости.

— Что с тобой, Тони?

— Неужели нужно хапать в этом доме все, что под руку попадет? — взорвался Тони.

— Хапать? — Девица недоуменно посмотрела на руки, огляделась.

— Полотенце! — взревел Тони.

— Какое полотенце? — Кончиками пальцев Душка приподняла полотенце за краешек — Это, что ли? Да что с тобой? Просто я им воспользовалась…

Вот именно. Она им просто «воспользовалась». Как это, впрочем, отвратительно звучит. Еще хуже, чем его истерические вопли. Ничего не скажешь. Все любящие пугливы и суеверны. А все метрессы, даже самые искусные, — отвратительны.

— Хоть что-нибудь можно не пачкать? — уже более миролюбиво проворчал он.

— Когда явится мадам?

Ну вот, она его и раскусила. Но как человек, делающий из всего практические выводы, Душка поняла его на свой лад. Налицо факт, что Тони не ищет встречи с Мори и в своих амурных делах не берет ее в расчет. Душка строила на этом свои планы, но ей было невдомек, что то, что на поверхности, — не всегда правда. Кроме того, она считала Мори, которую видела всего пару раз, злюкой, и к тому же со странностями. Вряд ли она вернется к этому простаку Тони, ведь он такой заурядный…

— Так когда же явится мадам? — повторила она, ни минуты не веря, что такое случится.

Тони невольно улыбнулся. Он и сам хотел бы знать это. Но Мори не считает нужным общаться с ним…

Спустя час Душка его покинула. Она вышла на пыльную, полупустынную улицу почти подавленная, с ощущением, что проиграла. А ведь расстановка сил на любовном фронте полностью соответствовала ее диспозиции. Мори не объявлялась, Тони ее не разыскивал. Два дня назад он поставил перед Душкой великолепные босоножки и огромный флакон французских духов фирмы «Карвэн» в роскошной упаковке. Она наотрез отказалась от подарков под совершенно, как ей казалось, «убедительным» предлогом, сказала, что у нее полно босоножек и духов, вместо того чтобы придумать что-нибудь поумнее. При этом она руководствовалась принципом, что большие победы достигаются только путем отказа от малых. Но что в данном случае могло означать «большую победу»? Брак с Тони? Крупные суммы? Разумеется. Все равно, рано или поздно все это само приплывет ей в руки. А он, видите ли, берет ее на понт какими-то паршивыми босоножками и духами. Надо же, Тони хочет дешево отделаться…

Да, казалось бы, события развивались точно по ее плану, и все же для окончательной победы чего-то недоставало, к тому же чего-то существенного. Чего же? «Чтобы победить, надо знать слабые стороны противника». Но Тони в их отношениях не обнаруживал никаких слабостей. Ничто не могло его заставить потерять голову. Ни ее ласки, ни милые женские шалости, ни их ночные игры до изнеможения. Однажды, отвернувшись в постели от Душки, Тони тихо смеялся. Над чем? К сожалению, им обоим это было слишком хорошо известно.

Стало быть, попросту не хватает любви. Никто бы не поверил, но временами на Душку находили мечты о любви. И хотя это никак не вязалось с ее бурной жизнью, любовь представлялась ей в такие минуты семейным покоем, чувством стабильности, взаимной нежностью. Были у нее, однако, и другие запросы, в сущности, с любовью несовместимые. И пусть у Душки возникало порой желание вверить свою судьбу одному мужчине, она никогда не могла не поддаться искушению завладеть вниманием такого количества мужчин, которое ей было необходимо для полного самовыражения. Разве существует мужчина, способный дать женщине все? Таких не бывает! Ну, а если ты не можешь утолить жажду у одного источника, то идешь к другому. А как же иначе?! У нее не было никаких иллюзий ни относительно себя, ни относительно жизни. Все было ясно до отвращения.

Душка шла своей легкой походкой, слегка покачивая бедрами и продолжая эти «философские», в ее представлении, рассуждения, как вдруг ее захлестнула ненависть. В памяти всплыло утро, когда она поцеловала руку Тони. Ей показалось тогда, еще немного — и он ее ударит, и она покорно поджала хвост. Как это мерзко! В конце концов, самым разумным было бы не впутываться в эту историю, как, впрочем, и во все остальные…

Однако ее натура и представления о жизни всегда заставляли Душку идти напролом. Кратчайшим путем. Может быть, и есть писатели, которые живут жизнью праведников, честно трудятся и смиренно ждут, когда к ним придет успех. Ей, чтобы добиться «славы», все средства хороши. Душка не гнушалась ни интриг, ни лжи, ни авантюр. То же самое она исповедовала и как женщина. У нее не было комплексов в этом плане. Но позволить себе не иметь комплексов могут только люди с сильным характером. Те же, кто послабей, в конце концов становятся жертвами собственного озлобления. Душка интуитивно чувствовала это. Все в этой жизни надо заслужить и выстрадать! Если она и дальше будет делать вид, что для нее закон не писан, это может для нее плохо кончиться.

Но всего лишь десять минут спустя она действовала вопреки собственным доводам. Душке захотелось пить, и она зашла в первый попавшийся ресторан. Обведя глазами немногочисленных посетителей, она заметила критика, пользовавшегося авторитетом в литературных кругах. Он поздоровался и, видя, что она одна, подсел за ее столик. И он был один — заглянул освежиться и выпить стакан лимонада. Душка подхватила разговор — жара совершенно несносная, ее тоже привела сюда жажда. У нее был усталый вид, и она казалась бледной, но это даже красило ее юное личико. По-настоящему привлекательной делала ее манера говорить — неторопливо, слегка растягивая слова.

Вскоре у них завязалась беседа о литературе и их собственных муках творчества. Душка как бы невзначай пожаловалась, что ее давно не печатают, а в последний раз, года два назад, засунули в один сборник с какими-то начинающими поэтами — ужасно обидно.

— Я мечтаю о собственной книге, — протянула она.

Он внимательно ее рассматривал. У него мелькнула мысль, не взять ли шефство над этой юной особой, но он тут же засомневался. Как поэт она ничего из себя не представляет, но вызывает у него желание. И он стал слегка поглаживать ее руку.

— В этом нет ничего невозможного, — заметил он.

Собственный сборник стихов! О цене они, кажется, только что сговорились. Но на сей раз авансов, как с Тони, не будет. Для большинства мужчин переспать с женщиной что-то значит только до того момента, как это случится. И поэтому Душка продолжала сохранять равнодушный вид.

IV

Мори продолжила знакомство с Эмилом. Обычно они бродили минут двадцать — полчаса по тихим переулкам, а потом заходили в какое-нибудь отвратительное кафе на окраине, чувствуя себя там весьма неуютно в окружении грязных столов и отборной брани. Иногда им удавалось не обращать на это внимания. Они говорили о чем угодно, только не о себе. Как истинным интеллектуалам, в отличие от нуворишей, для того чтобы найти общий язык, не нужно было прибегать ни к притворству, ни к псевдооткровениям, ни к бахвальству. По существу, их отношения напоминали те, которые сложились у Эмила с Виктором. Но для Мори подобное общение было в новинку, и она находила в нем известную прелесть.

Мори и Эмил выбирали для прогулок окраины, как бы оберегая свой статус и стремясь оградить от лишних разговоров себя и близких. Он был женат, она замужем. И все же их блуждание по мрачным закоулкам скорее походило на игру в прятки, словно у них действительно был повод от кого-то прятаться. Наконец однажды, когда им невольно пришлось стать свидетелями того, как какого-то типа выворачивает наизнанку, Эмил взорвался и сказал, что они могли бы пойти в более пристойное место. Мори усмехнулась. Увы, теперь все двери открыты для каждого, ни для кого никаких запретов нет.