Еще одно университетское руководство по ведению дебатов, на этот раз австралийское [Greenwell et al. 2001]. В этом руководстве детально разработаны правила и методы ведения дискуссии и, главное, регламент обсуждения: кто, когда, в каком порядке, сколько времени, о чем имеет и о чем не имеет права говорить[10].
Например, учебник говорит, что после вводного доклада по проблеме полагается минимум одно выступление «за» и одно «против», и рассматривает последовательно примерные схемы выступлений первого «за» и первого «против», второго «за» и «против» и третьего «за» и «против»; важно, что каждое следующее короче предыдущего. При этом
третьи по счету выступающие не имеют права вводить в дискуссию какой-либо новый материал.
Еще пример – раздел «Возражения» [Ibid.]:
Возражение – один из самых важных компонентов обсуждения. Оно обозначает реплику, которую предлагают спорящие в ответ на аргументы оппонентов ‹…› Во-первых, тематическое возражение всегда эффективнее, чем возражение пункт за пунктом ‹…› Например, допустим, что утверждающая команда предлагает следующие аргументы в подтверждение тезиса «Физическое воспитание [в школе] должно быть предметом по выбору»:
1. Студенты имеют право выбирать другие предметы, тогда почему не физкультуру?
2. На занятиях физкультурой студенты подвергаются ненужному риску травмы.
3. Заниматься спортом студенты могут вне школы, в качестве дополнительных занятий.
4. Даже математика и естественно-научные предметы финансируются недостаточно, что уж говорить о физкультуре. Другие предметы должны иметь приоритет.
5. Не хватает квалифицированных учителей физкультуры.
Вместо того чтобы отвечать на эти аргументы по одному, лучше сгруппировать их в две темы: например, интересы студентов (аргументы 1, 2 и 3) и проблемы школы (аргументы 4 и 5).
Существуют и руководства «для взрослых», например американское практическое руководство по дебатам для законодателей [Congressional Debate n.d.].
Выступление. Обсуждение каждого законодательного акта начинается с выступления, которое представляет его палате и называется «авторство», если выступает студент или класс, его написавший, или «спонсорство», если выступает студент из другого класса (в этом случае присутствующие студенты из класса автора имеют право отклонить привилегию авторства). Вслед за таким первым выступлением по каждому законодательному акту следует двухминутный период вопросов. Время вопросов и ответов отмеряется подряд (то есть часы не останавливаются после того, как задан первый вопрос). ‹…› Ссылайтесь на конкретный аргумент, высказанный оппонентом. НИКОГДА не нападайте на личность говорящего (ошибка ad hominem). В своих замечаниях будьте добрыми, снисходительными и вежливыми, [говоря, например]: «Хотя, несомненно, намерения выступавшего были благими…» ‹…› Отвечая, скрупулезно следите за тем, чтобы отвечать точно на вопрос – не более, но и не менее. Не оставляйте вопросы без ответа. Старайтесь ответить наиболее точным образом. ‹…›
И в заключение руководство дает некоторые «полезные выражения»:
• Внести предложение… «I move that (or to)…»
• Выйти из комнаты (в туалет и т. п.)… «Motion! Personal privilege. To leave the room».
• Внести поправку… «Move to amend».
• Закрыть обсуждение текущего вопроса… «I move for the previous question».
• Задать вопрос об ошибке… «Motion! Parliamentary inquiry…»
• Поддержать предложение… «Second!»
• Внести в повестку дня… «I move to lay the question on the table».
• Снять с повестки дня… «I move to take from the table…»
Число примеров можно было бы увеличить, однако и по этим немногим примерам ясно, что в англоязычном мире образованные люди проходят целенаправленное обучение искусству публичной речи – в начальной школе, через среднюю школу, вуз и далее, если их профессия требует специальных навыков в этой области. Американцы, австралийцы, британцы не полагаются на природные таланты и способности своих граждан, специально готовят их к ситуациям, когда тем придется обсуждать сложные политические и экономические проблемы в незнакомой аудитории, убеждать, сводить к компромиссу разнообразные, часто противоположные интересы, вырабатывать совместные решения.
* * *
Ничего подобного в России нет. В советское время в школе и в университете учили отстаивать единственно верную точку зрения, «никогда не сдаваться», как Хрущев в приведенном выше примере. В постсоветское время искусству дискуссии, правилам публичной речи тоже не учат ни в школе, ни позже.
Единственное исключение – вузовский предмет «Теория и практика аргументации», однако курсы по этому предмету посвящены в основном традиционной риторике. Согласно стандарту, прослушавший такой курс «должен уметь: выявлять структурные компоненты аргументации… правила и логические ошибки в отношении аргументов доказательств… ориентироваться в различных видах аргументации; создавать логически организованные устные и письменные тексты различных жанров; предъявлять аргументированные доказательства». Он должен также «владеть: навыками эффективного использования типов и приемов аргументации в рамках технологии убеждения; навыками выступления перед аудиторией; навыками организации и ведения дискуссий в различных сферах деятельности». При этом лишь одна лекционная тема из шести включает обучение «аргументации в условиях дискуссии»; остальное – это история и теория логики и риторики (см., например: [Программа 2014]).
Следует ли заимствовать правила публичной речи из других традиций или вырабатывать собственные на базе академического дискурса – ответ на этот вопрос мне неизвестен. Один из вариантов ответа дает последняя глава книги, написанная Олегом Харходиным. Однако понятно, что двигаться в этом направлении необходимо, если Россия претендует на статус цивилизованной страны – иначе мы так и будем, как П. Керженцев в 1919 году, удивляться, что на английских митингах и заседаниях все терпеливо выслушивают выступления других, не перебивая[11].
Литература
Винников А. Я. (1998). Цена свободы. СПб.: Библиополис.
Галич А. А. (1968). О том, как Клим Петрович выступал на митинге в защиту мира [http://www.bards.ru/archives/part.php?id=4071].
Ким Ю. Ч. (1988) Московские кухни [http://www.bards.ru/archives/part.php?id=19148].
Клемперер В. (1998). LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. М.: Прогресс-Традиция (сокращенный перевод немецкого издания: Klemperer V. LTI. Notizbuch eines Philologen. Berlin: Aufbau Verlag, 1947).
Левин Ю. И. (1994.) Истина в дискурсе // Семиотика и информатика. Вып. 34. C. 124–164.
Маколи М. (2010). Говорить и действовать: политический дискурс в России (1989–1992) // Разномыслие в СССР (1945–2008). СПб.: Изд-во Европейского университета. С. 260–296.
Программа (2014). Программа дисциплины «Теория и практика аргументации» / Сост. М. Б. Казанский. (Приволжский) федеральный университет. Отделение философии и религиоведения. Казань [http://kpfu.ru/pdf/portal/oop/48406.pdf].
Рис Н. (2005). Русские разговоры. Культура и речевая повседневность эпохи перестройки. М.: НЛО.
Шлинк Б. (2010). Возвращение. М.: Азбука-классика.
Шукшин В. М. (1973). Срезал (рассказ) [http://lib.ru/SHUKSHIN/srezal.txt].
Юрчак А. (2014). Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение. М.: НЛО.
Biber D. (1994). An Analytical Framework for Register Studies // Sociolinguistic Perspectives on Register / Douglas Biber, Edward Finegan (eds.). New York; Oxford: Oxford University Press. P. 31–56.
Congressional Debate n.d.: Congressional Debate // Wikipedia: The Free Encyclopedia [https://en.wikipedia.org/wiki/Congressional_Debate].
