7. ЛИ ХУНЧЖАН ЗА ДОСТИЖЕНИЕ КОМПРОМИССИ С РОССИЕЙ. Ли Хунчжан, которому предстояло нести на своих плеча бремя ответственности за военно-морские мероприятия в случае войны, снова выступил против опрометчивых решений и военных действий. Его советник Шаффельт предполагал, что Российский флот мог стать угрозой для Кореи, если последняя не примет решения напрямую атаковать Китай. По косвенной информации из британских, французских и немецких консульств, Россия могла ввести 20 тыс. солдат в Маньчжурию одновременно в высадкой ее флотом на Ляодуне 6 тыс. человек) и направить их всех прямо на Пекин, взяв его, таким образом, в клещи (27, цз. 19, л. 33). Поэтому Ли настаивал, чтобы Цзунли Ямынь занял по отношению к России компромиссную позицию и дал бы послу в Петербурге более широкие полномочия для переговоров, дабы достигнуть мирного соглашения и спустить на тормозах опасно обострившуюся ситуацию (27, цз. 11, л. 36). Ли Хунчжан, несомненно, был сильно задет всеобщей критикой в свой адрес, когда говорилось, что если в течение ряда лет на нужды военно-морской программы расходовались огромные суммы денег, то настал подходящий момент проявить ее в действии. Отвечая на обвинения, он заявлял, что его флот получал только по 300400 тыс. лянов в год, тогда как львиная доля оборонного бюджета ушла на синьцзянскую кампанию, требовавшую 6-7 миллионов ежегодно. Его возмущала несправедливость, при которой денег, отведенных на его Хуайскую армию, не хватало ни для обеспечения 10 тыс. солдат (на 1879 г.), ни, тем более, на нужды береговой обороны: "Чиновники, которые не знакомы с текущими событиями, настаивают на том, что если во время моего командования мы вкладывали ежегодно большие суммы денег в обучение войск и покупку оружия, то мы должны настаивать на войны. Но позволю себе спросить администрацию: что она сделала для реального самоусиления? Говорить сильные, но пустые слова, когда кто-то на деле вовсе не силен это означает вызвать немедленную угрозу /своей безопасности/ и уничтожение. Пока еще не были проведены военные приготовления в Маньчжурии, лишь несколько бесполезных дармоедов-генералов находятся там, но что они могут сделать? Люди говорят о больших колоннах могучей армии, но откуда возьмутся средства /на них/? Новые рекруты слишком еще неопытны, чтобы быть полезными, даже если их много". (27, цз. 19, лл. 33-34). В целом, Ли чувствовал, что военный потенциал Цинской империи еще слишком невелик, чтобы можно было "легко говорить о войне" с западными державами, а не с повстанцами. (27, цз. 19, л.7). Среди его аргументов были не только острая нехватка средств и неподготовленность к войне, но и международная ситуация. Ли указывал, что ожидание помощи Британии в войне с Россией беспочвенно. Несмотря на традиционное русско-английское соперничество, Англия могла предложить Китаю лишь едва усиленную моральную поддержку, т.к. русские сферы влияния в пограничных зонах Синьцзяна и Монголии не перекрещивались с английскими. Англия не только не могла, но и не желала противостоять там России, т.к. ее интересы не особо, по мнению Ли, пострадали от продвижения России. Англичане могли использовать режим наибольшего благоприятствования и в том случае, если России удастся добиться новых уступок от Китая. "Как мог Китай продолжать полагаться на помощь Великобритании?" (27, цз. 19, л. 17) - вопрошал Ли Хунчжан. Было ясно, что Франция и Германия также не пойдут далеко в "деле защиты" Китая", а Япония, активно заинтересованная в аннексии островов Рюкю, могла даже оказаться союзницей России против Цинской империи. (27, цз. 379, л. 3; 628, с. 316). Ли Хунчжан внушал двору: "Все дело заключается в том, сможет ли быть урегулирован русский вопрос, если - да, то Япония и все другие страны будут колебаться /наступать или нет/, если - нет, они объединятся /против нас/. Гораздо лучше, чем делать уступки японцам, которые не могут помочь нам противостоять России, сделать некоторые уступки России и заручиться ее помощью для контроля над действиями Японии. Сила и слабость России и Японии разнятся в сотни раз. Судя по несправедливости их требований, японцы оскорбили нас даже больше, чем русские". (27, цз. 79, лл. 3-4). Позиция Ли Хунчжана отражает его основные внешнеполитические принципы: про-русскую направленность его внешнеполитических симпатий (подкрепленную позже, во время тайных переговоров с Витте 1896 г. взяткой) и упор на противодействие агрессивным устремлениям Японии. Урегулирование Илийского вопроса было в его понимании ключом к достижению этого мира, клапаном, выпускавшим "накопившийся пар" противоречий между Китаем и недружественными ему державами. "Со времени обсуждения русских дел прошлой осенью, - писал Ли, - я отказался от пустых разговоров о войне не с целью сохранить себя... но ради безопасности нашей страны. На меня нападали как на единственного, кто не высказывался за войну, но никто не знал, что если нас вовлекут в решающие бои с могущественным врагом в провинциях, то мои войска, хотя и не многочисленные, могли бы продержаться дольше /чем любые другие/. /.../ обсуждение военных вопросов теми, кто ничего не знает о военных делах, приводит к поверхностному взгляду на то, что хорошо, а что плохо... Во времена мира творцы политики на прилагали усилий, /чтобы под готовиться к возможной войне/, сейчас они требуют от нас безрассудной войны... Не делают ли они государственные дела так, как дети играют в игрушки?" (27, цз. 19, л. 33). Естественно, что среди всех сторонников войны, кого критиковал Ли, более всех занимал его Цзо Цзунтан. 16 января 1880 г. он писал князю Цзэну: "Цзо Цзунтан намерен драться. Он не знает ни себя, ни своего противника. Он и не забоится о последствиях". (27, цз. 19, л. 66). В другом письме Цзэну, 12 апреля, он писал: "Цзо дряхл и любит прихвастнуть. По сути, русские всегда презирали его военные демонстрации и деяния. В двух провинциях - Хэйлунцзян и Гирин не хватает офицеров и подготовленных войск, равно как и денежных средств. Противостоять русским невозможно". (27, цз. 19, л. 170). Еще более резко он критиковал своего противника в письме генерал-губернатору Чжэцзяна Ди Баочжэню: "Главнокомандующий Цзо выступает за войну и возглавляет группу чиновников-доктринеров ради звучных деклараций в ущерб безопасности нашего государства. Его действия в Западных районах более чем посредственны. Откуда такая самонадеянность?.. Положение с Россией переросло в проблему, которой не видно конца. Она станет бременем для Китая, доведет всю страну до ослабления, и тогда вспыхнут внутренние беспорядки и сделают нас еще более беспомощными сопротивляться внешним неурядицам. В основе своей мир миролюбив - это глупые люди сами создают себе неприятности. Что поделаешь с этим?" (27, цз. 19, л.14). Относя ухудшение отношений с Россией на счет возмущения общественного мнения, взбудораженного громкими декларациями Чжан Чжидуна и Бао Дина при тайном поощрении Цзо, Ли заявлял о пагубности для государства такой безответственной позиции. (27, цз. 19, л. 12). Мнение Ли Хунчжана навлекло на него обвинения в трусости и отсутствии заботы о национальном престиже Китая. Генерал Люй Минцюань высмеял его за слова "неспособные сражаться" и предложил стать последователем Цзо Цзунтана в "защите национальной чести Китая". Ли ответил с сарказмом: "Его превосходительство Цзо командует большой армией и распоряжается огромными денежными средствами в таком месте, за которое никто не будет сражаться - в Синьцзяне, поэтому он выказывает желание воевать, но абсолютно не заботится о положении государства в целом. Те, кто знаком с историей древних и новых времен, могут легко видеть всю фальшь его позиции. Ваше письмо призывает меня подражать ему, но это идет вразрез с моими принципами. При моем высоком положении и уже солидных годах, я определенно никогда не буду вовлечен в такой бесстыдный акт. Я признаю, что настоятельно призывал к мирным переговорам, но я никогда не произносил слов "не способны сражаться". Никогда не было у меня и подобного намерения. Где Вы услышали это выражение? Уж не взяли ли Вы его из избитых фраз презренных столичных чиновников и прикормленных народных лидеров, чтобы насмеяться надо мною?" (27, цз. 19, л. 34). В своей критике Цзо Цзунтана Ли не был одинок: "находились единомышленники, считавшие, что Цзо Цзунтан заходит слишком далеко. Князь Цзэн Цзицзэ (сын Цзэн Гофаня), которому приходилось вести переговоры с русскими после Чун Хоу, был обеспокоен самонадеянностью Цзо Цзунтана и его открытой приверженностью войне, которая могла стать помехой мирному урегулированию проблем с Россией. В письме от 25 марта 1880 г. он отмечает: "его превосходительство Цзо легкомысленно настаивает на начале войны только потому, что ему сопутствовал успех в его предыдущих кампаниях, но его позиция - это лишь ограниченный взгляд, который не основан на исчерпывающем анализе общей обстановки" (27, 577, с. 104). В тот же день он писал в Цзунли ямынь, что армия Цзо Цзунтана могла бы взять Или, но что оборона протяженной береговой линии Китая - это уже совершенно иная задача. Он упрекал Цзо за создание ложного представления, будто Россия из-за ее внутренних проблем была не готова к войне, отмечал, что русские правители, напротив, очень часто предпринимали заморские экспедиции, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем. (27; 577, с. 104). Воинственная политика Цзо резко осуждалась как направленная на провоцирование России. Цзэн призывал правительство "обуздать" Цзо и помешать ему сшибать лбами Россию и Китай (27; 577, с. 105). Бывший посол в Великобритании и Франции Го Сунтао также осуждал сторонников войны за их "ограниченные взгляды" и предупреждал, что "однажды начавшейся войне конца не будет". Он утверждал, что в проведении внешней политики надо направлять свои усилия на урегулирование вопросов, а не на раздувание враждебности. Нельзя выступать защитником войны лишь для того, чтобы доставить удовольствие двору. (27; 577, с. 106). И У Лулунь, высокое должностное лицо в Тяньцзине, выступал с еще более резкой критикой войны: он предупреждал правительство о недостатке у Китая и сухопутных, и военно-морских сил для успешного ведения военных действий. Кроме армии Цзо на северо-западе можно было признать боеспособными лишь 20 батальонов его оппонента Ли Хунчжана. От таких сил нельзя было ожидать эффективной обороны и северо-запада, и востока Китая. Даже если бы Цзо Цзунтан одержал верх в Синьцзяне, Маньчжурия могла бы стать объектом русского вторжения, уже непосредственно угрожавшего Пекину. Несколько броненосцев, которыми располагал Китай, было недостаточно ни для морских сражений, ни для обороны побережья; деревянные корабли были не годны для современных способов ведения войны, более того, Китай десятилетиями страдал от внутренних неурядиц: восстания тайпинов, няньцюней, многолетняя кампания Цзо на Северо-Западе определенно изнурили страну; идти воевать с Россией было не с чем. Кроме того, Китай начал формировать армию и строить корабли лишь около 12-ти лет назад, и вооружение цинской армии заметно уступало западному.