— Ты втихаря удрала, что ли? от родителей?

Угу, только не от родителей.

— Что-то вроде, – не удержалась и всё-таки хихикнула.

— Сегодня никуда не убежишь, — понизив голос, заявил он и наклонился к самому моему уху.

Эм… Какой решительный мужчина, однако. И где таких выращивают?! Решила обломать ему немножко кайф, но не ожидала, что собственный голос вдруг приобретёт такие игривые интонации…

— А меня спросить не забыл, не?

Горячее дыхание обожгло шею, и я чуть не споткнулась от неожиданности.

— Ты сильно против?

Знать бы ещё, против чего. Данила мужик взрослый, и судя по всему, разводить кисель не привык, это не придворный этикет, где умение флиртовать возведено чуть ли не в ранг обязательного предмета для изучения юными барышнями. Никаких вольностей, только взгляды, комплименты, случайные – или нет – прикосновения. Поцелуи украдкой под сенью деревьев королевского парка исключительно, когда двое железно уверены, что их никто не застукает. Нет, я не настолько наивна, и прекрасно знаю, что среди моих фрейлин, средний возраст которых не превышает двадцати лет, девственниц по пальцам одной руки перечесть. Но я настолько отвыкла от прямых проявлений мужского внимания, что сейчас чувствовала себя слегка не в своей тарелке.

от ответа спасло неожиданное окончание музыки.

— Я пить хочу! – возвестив о своём желании, потянула Даню к стойке.

— Как скажешь, Линочка, – подозрительно кротко отозвался он.

Бросила на него косой взгляд и уловила смешинки в глубине глаз – они сейчас стали синими, как вечернее небо, а в уголках губ притаился намёк на улыбку. Хмыкнув, отвернулась и приложилась к прохладному элю. Тут же по обе стороны от меня на стойку легли широкие Данины ладони, а его подбородок удобно устроился на моём плече, с которого таки сползла злополучная блузка.

— Знаешь, я прекрасно умею различать, когда девушке нравится моё внимание, а когда лучше не лезть, — вкрадчиво «обрадовал» он своей проницательностью. – А ещё не привык ходить вокруг да около.

Угу, это я уже заметила. И молча порадовалась плотной ткани корсажа, через которую не чувствовалось тепло его тела. Зато от плеча волнами гуляли мурашки, устроив на спине скачки наперегонки, и всё время хотелось поёжиться.

— О, Даня, привет!.. — звонкий и смутно знакомый голос отвлёк от волнующих переживаний по поводу Данилиной близости.

Я повернула голову, и увидела ту самую блондинку, указавшую вчера дорогу к дому Рамона. Она уставилась на меня с плохо скрываемым раздражением – ясно, дамочка имеет виды на помощника кузнеца. Меня снова чуть не пробило на ха-ха, но к сожалению лица Данилы я не видела. Его руки как раз по–хозяйски устроились на моей талии, чётко обозначив приоритеты. Значит, намерениям блондинки не суждено сбыться, как бы призывно она ни улыбалась.

— Привет, Марика, – спокойно ответил он.

Блёкло-голубые, словно выцветшие, глаза буравили меня яростным взглядом. А что я, Даня взрослый мальчик, и сам решает, какие женщины ему нравятся, между прочим!

— Не познакомишь? — Марика изогнула бровь и облокотилась на стойку, отчего низкий вырез её блузки опустился ещё ниже, представив всем желающим на обозрение грудь третьего, если не четвёртого размера. Корсаж только еще больше подчёркивал, хм, это единственное достоинство Марики.

— Моя знакомая, из города. Близкая, — с выражением добавил он, и я чуть не пнула нахала: мы всего один раз целовались, что за намёки?!

Маска невозмутимости на моём лице не дала ни единой трещины. Зря что ли Арик дрессировал, чтобы научилась эмоции сдерживать?

— Во-от как? – протянула блондинка и недобро прищурилась. – И насколько близкая?

— Очень близкая, — от низкого, бархатистого голоса Дани я чуть не превратилась в желе, и уже мало внимания обратила на слова.

Бог ты мой, и почему я млею от таких вот мужских голосов!.. Марика распахнула рот, видимо, не ожидая подобной откровенности. Потом возмущённо фыркнула, бросила на меня ещё один ну очень выразительный взгляд, и скрылась в толпе.

— И что это было? — я собрала себя в кучу и попыталась высвободиться, но Даня не дал, прижавшись ко мне щекой.

— Просто не люблю настырных женщин, — мурлыкнул этот кот-искуситель, и мысли опять рассыпались блестящими бусинками, упрыгав по углам. – Может, пойдём, подышим воздухом?

Вот странно, настойчивые приставания Брайса вызывали желание съездить ему по морде, а прямой, как рельса, Даня, не слишком далеко ушедший в поведении от герцога, притягивал, как огонь мотылька. Хотя, Данила всё-таки действовал помягче… И нравился мне, чего уж тут. Тихонько вздохнув, я сдалась на милость желаний. Ну их всех в баню, герцогов, советников, корону эту дурацкую. Никто тут за мной не следит, и всё, что случится здесь, в деревне, будет исключительно на моей совести, и останется в моей памяти. А уж с совестью я как-нибудь договорюсь. Вряд ли со стороны Данилы это серьёзный интерес, не думаю, что он увяжется за мной, когда уеду. И потом, в постель меня никто пока не тащит. Почему-то я была твёрдо уверена, что Данька не будет действовать нахрапов, когда дело До этого дойдёт. А ведь дойдёт…

Ой, оказывается, пока путалась в сумбурных размышлениях, мы уже вышли. И что самое интересное, неторопливо пошли вдоль соседней улочки, и никто не собирался набрасываться на меня с поцелуями. Даже обидно немного стало, я тут уже настроилась, понимаешь, придумала себе кучу оправданий… А меня на самом деле погулять повели!

— Честно говоря, не очень люблю людные места, – заговорил вдруг Даня, и я наконец обратила внимание, что его рука очень уютно устроилась на моей талии. Да и фиг с ним. Вечер прохладный, несмотря на лето, и я чуть прижалась к блондину, чтобы согреться. — Тогда, в таверне, просто не устоял, — с усмешкой добавил Он. – Очень уж хотелось поцеловать тебя прямо там.

Я почувствовала, как щекам стало тепло, и молча порадовалась темноте, скрывшей красноречивый румянец.

— Ну, я тоже прогулки больше люблю, — сказала, чтобы что-нибудь сказать, а то сердце затрепыхалось в груди вспугнутой бабочкой, и я чуть не ляпнула, а не хочет ли он повторить сейчас.

— Если хочешь, завтра могу пораньше вернуться, покажу лес, там озеро есть, – ой, вот нет, на озеро я лучше сама схожу. Или?.. — Ты плавать умеешь?

Умею, но вот купальников здесь пока не изобрели к сожалению.

— Так, не сильно, — промямлила, потому что перед глазами неожиданно пронеслась картинка, как я выхожу из озера, а на мне из одежды только капельки воды… И как Даня на меня при этом смотрит.

Ух, аж жарко стало. Блин, если меня от одних только мыслей так колбасит, что ж дальше-то будет?! Ой, Полинка, смотри, не втрескайся тут по уши, проблем потом не оберёшься! А вообще, о чём я думаю? Сумбурный внутренний диалог прервался самым наглым образом: меня просто развернули, обхватили ладонями лицо, и крепко поцеловали.

Ну наконец-то! У меня чуть не вырвался стон облегчения, но уже через секунду я потерялась в нахлынувших эмоциях, перестав соображать, где нахожусь, и что происходит. Полное сумасшествие, по-другому не назвать. Я уплывала куда-то, таяла под нежными прикосновениями его языка, и не было ощущения неправильности. Голова слегка кружилась, и я прижалась к Дане, обняв за шею, а его ладони скользнули по плечам и переместились на талию. Сколько мы так стояли, позабыв о времени, не могу сказать. Поцелуй длился и длился, не настойчивый, не страстный, ласковый и игривый, но мне и этого хватило, чтобы вспыхнуть, как спичка. Когда Данила наконец отпустил, я дышала, как марафонский бегун, не в силах отвести взгляд от его глаз.

— Можно нескромный вопрос? — тихо спросил он с улыбкой. Сердце мячиком скатилось в пятки, да там и замерло, отказываясь возвращаться на законное место.

— По-пробуй, — пробормотала я, даже не пытаясь понять, что со мной происходит.

— У тебя кто-нибудь есть?

— Нет, — сразу ответила я.

Ведь жених есть у королевы Полины, а я сейчас – простая дочь торговца Лина.