— Хватит.

Повинуясь приказу, Старк сразу застыла на месте и, чуть сдвинувшись с паха мужа вверх, расслабленно обвисла в его руках. Похоже, милорд просто решил не доводить все до конца или же толстый слой одежды мешал достигнуть удовольствия.

Рамси продолжал ее обнимать, слезть с себя не просил, лишь натянул на них двоих поплотнее два одеяла, чтобы сквозь образовавшиеся за время их развлечения зазоры не проникал холодный воздух. Согреться же у Волчицы до сих пор так и не вышло, и она занимала себя мыслями о том, что скоро должен был приготовиться их скромный ужин, они быстро поедят и, насытившись долгожданной горячей едой, снова прижмутся друг к дружке.

***

Сон являлся к Волчице наскоками, что приносили с собой все нарастающую усталость и никакого покоя. Тело ломило, из-за чего улечься поудобнее не выходило, а тяжелая голова вынуждала повесить ее на грудь милорда и закрыть глаза. К внешнему холоду присоединился внутренний озноб, а не могущее погрузиться в болезненный сон сознание мучило Сансу сумбурными, хаотичными картинками перед глазами.

Потерявшись во времени, дочь Старка не могла понять или вспомнить, что ей снилось, что слышалось, что виделось. Ночь показалась ей очень длинной, вытягивающей из тела последние силы. Волчица жалась к мужу, зарывалась по самую макушку в одеяло, обнимала себя руками, чтобы хоть немного согреться. Кажется, Рамси пару раз ночью дотрагивался до ее лба, однако это могло Сансе просто-напросто присниться.

Подъем встретил дочь Старка задолго до первых лучей солнца и явился к ней в виде поглаживающего по спине и нашептывающего ей на ухо вставать мужа. Тяжелые веки никак не хотели подниматься, и Санса оставалась на месте, не в силах подняться на ноги и не имея желания бороться дальше. Она ни на что не откликалась, упорно делала вид, что спала, и даже почти не обратила внимания на то, как Рамси прикоснулся к ее лбу губами, проверяя, был ли у нее жар. А последний у Волчицы точно был, она в этом не сомневалась, ведь сама чувствовала, как горит все тело.

Она слышала, как милорд вновь тихо шептал ей на ухо:

— Вставай, вставай.

Однако Старк никуда не двигалась, и Рамси, сообразивший, что пора было брать все в свои руки, подхватил ее подмышки, легонько потянул вверх, помогая встать, и, придерживая, повел едва держащуюся на ногах жену к лошадям. Санса пошатывалась, ее голова была тяжелой до такой степени, что, казалось, могла утянуть все тело за собой на землю. Глаза же Волчицы, которые она любым способом пыталась удержать открытыми, за невозможностью закрыться начинали закатываться назад, и, практически ничего не видя перед собой, она с трудом могла представить, как сможет ехать на коне.

По телу разливалась слабость, до ужаса хотелось пить. Санса дотронулась рукой до своей спрятанной под одеждой фляги, вода в которой в скором времени должна была превратиться в лед, однако доставать ее пока не стала, лишь проверила, на месте ли она. Дойдя же до своего коня, Волчица встала около него и, ощутив головокружение, ухватилась за крепкую короткую шею. Когда она почувствовала, что приступ дурноты миновал, то отпустила руку, достала флягу и начала из нее жадно пить прохладную воду, от которой мгновенно заболело горло и подступил к кашель. К счастью дочери Старка, милорд сам принялся седлать коня и, застегивая подпругу, произнес:

— Попробуем найти какое-нибудь поселение, — он потянул ремень вверх и, стоя вполоборота к жене, продолжил: — Как рассветет, остановимся и позавтракаем, — закончив с подпругой, он окинул девушку внимательным взором и добавил: — Станет хуже — говори.

— Да, милорд, — хрипло и совсем тихо проговорила Старк и, понаблюдав пару секунд за тем, как Болтон седлал рыжего, убрала флягу в карман.

Если бы не слабость, ломота и затуманенное сознание, Волчица бы, наверное, ощутила страх перед тем, что заболела вдали от людей и дома, да еще и в такое время. Она только отдаленно понимала, что попала в опасную ситуацию и срочно нуждалась в помощи, однако такое неведение было ей с руки: лучше было сохранять спокойствие, а значит, и силы, чем ухудшить свое состояние переживаниями, с которыми она ничего поделать не могла. Вся надежда была на то, что им все-таки попадется на пути дом, где им разрешат задержаться на некоторое время, дадут отогреться и отлежаться. Надеялась Санса и на то, что не сильно разозлила мужа своей болезнью и последующим замедлением в дороге. Ей нужно было быть сильной, держаться до конца, не давать хвори взять верх над собой. Только вот побыть бы еще пару минут с закрытыми глазами…

Рядом заскрипел снег и раздался шелест одежды. Быстро открыв глаза, Старк с покорностью посмотрела на Болтона, а тот молча подтянул ее к себе да подсадил на рыжего. Передав Волчице поводья и убедившись, что держится она в седле годно, произнес, проводя рукой по ее бедру:

— Посиди, пока я коней поседлаю, — и, кинув последний взгляд на лицо девушки, отступил назад.

Санса проводила бастарда взором, а затем дала себе волю и, прикрыв глаза и положив руки с поводьями на луку седла, сгорбилась, повесила голову на грудь. Впав в состояние полусна, она время от времени все же посматривала из предосторожности в сторону милорда и думала лишь об одном: побыстрее лечь и уснуть, окутанной теплом.

***

— Санса.

Что это за звук?

— Санса.

Голос милорда доносился словно издалека, как некое эхо, пронесшееся по витиеватым туннелям пещеры. Но этого эха хватило, чтобы разобравшая его Старк вздрогнула в испуге и, даже не понимая, что происходит и где она находится, повернула голову к мужу и, взглянув на него, едва слышно сказала:

— Милорд?

Пристальный взгляд Болтона уперся в ее лицо и никуда не хотел отпускать, впивался в Сансу, как шипы розы. Однако этого не было достаточно для того, чтобы удержать глаза девушки открытыми, и они то закрывались, то приоткрывались и являли свету покрасневшие белки и измученный взгляд голубых глаз. На протяжении нескольких часов Волчица изо всех сил старалась во что бы то ни стало не упускать из виду милорда, всю дорогу боролась за то, чтобы пребывать в сознании. Однако со временем это становилось делать все сложнее и сложнее, и она, окончательно провалившись в сон, оплошала. Что ж, теперь оставалось лишь уповать на то, что Рамси отнесется к этой ошибке с пониманием и закроет на нее глаза.

— Стой, — четко прозвучал приказ Болтона. — Я заберу тебя к себе.

Еле удерживая на юноше закатывающиеся к небу глаза, Санса едва заметно кивнула ему головой и сделала, как ей было велено. Остановив лошадь, она застыла в седле и теперь дожидалась, когда милорд подойдет к ней или скажет, что делать дальше. Если Болтон сказал, что заберет, значит заберет, и не стоило ей самой суетиться и кидаться делать что ни попадя.

Подошедший к Волчице Рамси помог ей спешиться, забрал рыжего, отвел их двоих к Кровавому да усадил жену на него. А последней только и оставалось, что постараться устроиться поудобнее сзади седла и мысленно поблагодарить мужа за оказанную помощь, ведь тот не особо любил всевозможные просьбы, извинения или слова благодарности. Иногда Сансе казалось даже, что Рамси на дух не переносил подобные вежливости и только раздражался, когда слышал их. Поэтому Старк в такие моменты в последнее время предпочитала молчать, делала вид, что принимала их, как должное. Вот и сейчас сохраняла она молчание и только поглядывала из-под полуприкрытых ресниц на мужа, берущего на корду ее коня.

Разобравшийся с рыжим и вернувшийся назад Болтон залез к девушке на Кровавого и, теперь уже держа в руке не одну, а две лошади, поехал вперед, не сдаваясь в своих попытках отыскать деревню или иное селение. Скорее всего, бастарду складывающаяся ситуация очень не нравилась, однако все же стоили почтения проявленные им до сей поры терпеливость и спокойствие. Иногда даже не верилось, что у него хватало выдержки на то, чтобы беззлобно возиться с женой, лошадьми и притом еще куда-то их всех вести.

В это время Кровавый, явно недовольный увеличившейся ношей, сперва обеспокоенно заторопился вперед, пытаясь убежать из-под лишнего всадника, да только был приструнен осадившим его Болтоном и сразу же умерил пыл. И как только конь пошел спокойным шагом, дочь Старка положила руки на бока мужа, а голову — на плечо и прикрыла глаза, наконец позволяя себе расслабиться и погрузиться в какой-никакой, но сон. Хорошо, что милорд был с ней и заботился о ней. С ним было безопасно и спокойно. Верилось, что он не бросит ее и будет до последнего пытаться помочь, а большего Сансе знать и не надо было.