— Ложись, дорогая, ты можешь еще поспать, — и он, протянув руку к жене, нежно погладил ее по щеке, успокаивая своими легкими касаниями.
И Старк с умиротворением и расслабленностью во всем теле опустилась спиной на постель, поглядывая из-под полуприкрытых век на пододвигавшегося поближе к ней мужа. Оказавшийся же возле ее головы Рамси запустил руку в ее волосы и начал гладить, отчего она шумно вздохнула и, перевернувшись набок, закрыла глаза от удовольствия, радуясь новости о том, что можно было вновь погрузиться в желанный сон, окруженной со всех сторон меховыми одеялами и ласками мужа. Поглаживания Болтона были приятными и ненавязчивыми, убаюкивали Сансу, и, почувствовав себя за последнее время значительно увереннее, она соглашалась с ними, не боялась заснуть, находясь вблизи от милорда, и получала удовольствие от времени, проведенного вместе с ним.
Нежась под приятными прикосновениями Рамси к ее голове и плечам, Волчица лежала с закрытыми глазами и чувствовала, как с каждой минутой погружалась в сон все глубже, незаметно начинала терять связь с реальностью, как вдруг до ее ушей долетел голос мужа:
— Я оставлю тебе завтрак здесь, — Санса с трудом распахнула глаза и сонливо посмотрела на лорда, внимательно слушая его. — Поешь, когда захочешь, — он замолк на пару секунд, а затем продолжил говорить, ласково поглаживая ее по спине: — Я смогу придти к тебе только ближе к вечеру, поэтому не жди меня днем.
На протяжении нескольких секунд приподнявшая голову дочь Старка удерживала свой взор на обратившемся к ней Рамси, пытаясь рассмотреть в темноте его лицо и разобрать, что означали его слова, а затем, поддавшись накрывающей ее дремоте, положила голову на подушку. Все, что ей требовалось знать, Волчица сумела уловить: она была обеспечена едой и должна была ожидать Болтона ближе к вечеру, а остальное — уже не ее забота. И, отдаленно понимая, что муж наверняка ожидал от нее реакции, она облизнула губы, собираясь с силами для нескольких слов.
— Хорошо, милорд, — неразборчиво пробормотала Хранительница Севера, закрывая глаза и теперь уже окончательно погружаясь в сон с мыслями о том, что ей все-таки придется провести целый день одной.
А улыбнувшийся краешком губ Болтон продолжал гладить засыпающую девушку, успокаивал своими ласками и проявленным вниманием, пока та не провалилась в сон так глубоко, что ее сознание более не могло различить, мерещилась ли ей перебирающая ее волосы рука мужа или нет.
○○○○○○○○○○
Хныча от разочарования, когда Рамси внезапно вышел из неё, Санса попробовала последовать за ним телом и не дать выскользнуть из ее лона. Однако крепко держащий девушку за талию бастард не позволил сдвинуться с места, из-за чего она лишь издала еще один расстроенный полустон-полувсхлип и замерла на месте, дожидаясь указаний от мужа.
Всё её тело уже успело к этому моменту покрыться потом, лицо раскраснелось от жара, а от долгого пребывания в возбужденном состоянии у Волчицы было мокрым уже не только лоно, но и внутренняя сторона бёдер. Тяжело дышащая Старк не могла сказать, сколько времени это всё продолжалось, однако точно была уверена в том, что начинала сходить с ума от желания и до ужаса устала от напряжения, и кажется, если бы не возбуждение, упала бы на взбитую постель и мгновенно провалилась в сон, потерявшись в приятной темноте до самого утра. Но вместо этого она терпеливо дожидалась, когда же Болтон решит взять её всерьёз, а не забавляясь, как на протяжении всего вечера: то поласкает, то оставит в покое разгоряченную жену, то войдет и начнет грубо толкаться в неё, то отстранится и вновь станет поглаживать её изнутри пальцами. Это было сладкой пыткой, держащей нервы на пределе, а тело — в напряжении. Но несмотря на возбуждение и затянутый туманом похоти разум, не могущая освободиться от объятий желания Волчица старалась не обижаться на мужа за непоседливое поведение, понимала, что уже и так получает удовольствие: необычное, извращенное, однако все равно удовольствие, от которого хотелось одновременно стонать от наслаждения и плакать от невозможности достигнуть своего пика или избавиться от этой безумной похоти.
«Не волнуйся, ты хорошая жена, и милорд наградит тебя за послушание и терпение».
Оглянувшаяся назад, девушка с немой мольбой в глазах посмотрела на оглаживающего её зад и бёдра Рамси и с покорностью ждала продолжения, не смея и слова молвить мужу. Она видела, что милорд был так же, как и она возбужден, и осознавала, что рано или поздно, но ему все-таки захочется получить и свое удовольствие, и оставалось лишь дождаться, когда его выдержке придет конец. А пока же можно было сосредоточиться на себе, и тяжело дышащая Санса на пару секунд закрыла глаза и совершила несколько глубоких вдохов, пробуя привести в порядок своё дыхание и расслабить уже ноющие от напряжения мышцы. Осторожные нежные прикосновения до разгоряченного тела, достающиеся Волчице от мужа, помогали успокоиться и немного умерить пыл, отдавшись приятным ненавязчивым ласкам. И поэтому когда Болтон внезапно отстранился от нее, Старк, еле скрывая своё недовольство, проводила его расстроенным взором, не понимая, будет ли продолжение или он так и оставит её в неудовлетворенном, возбужденном состоянии. С беспокойством и неким трепетом наблюдая за тем, как бастард отодвинулся в сторону, она мгновенно превратилась вслух, лишь расслышав голос с полуулыбкой взирающего на неё мужчины:
— Сходи в гостиную и принеси мне вещи. Они на кушетке, — Рамси притянул к себе вмиг прикрывшую глаза и потянувшуюся к нему Сансу и, чмокнув в висок, тихо добавил: — Давай, иди, дорогая, — после чего сразу отпустил и устремил к ней свой внимательный взгляд тёмных блестящих глаз.
Волчица хоть и не понимала, что происходит, однако без лишних вопросов и промедления поднялась с постели и, коснувшись босыми ногами холодного каменного пола, невольно поджала пальцы и переминулась с ноги на ногу, привыкая к не столь приятным ощущениям. Необычно было осознавать, что ей выпал шанс самой, без всякого сопровождения, пройтись по покоям, а все еще не покинувшее её возбуждение и гложущий интерес к тому, чем же собирался заняться с ней Рамси, только прибавляли желания пробежаться скорее трусцой по покоям, а затем, вернувшись к мужу, залезть к нему под теплое покрывало и посмотреть, что же произойдёт дальше.
С этими мыслями в голове и холодным полом под ногами Хранительница Севера поспешила в гостиную, встретившую её еще более прохладным воздухом, и, оглядев пустое помещение, направилась скорее к кушетке, уже издали замечая на ней вещи бастарда. Подбежав, она взяла в руки плащ мужа и, перекинув его через руку, потянулась за следующей вещью, а в следующий миг застыла в испуге и растерянности на месте, прикоснувшись пальцами к кожаным ножнам клинка, поначалу незамеченного ею в меховой подбивке плаща. Внутри все похолодело от ужаса, и Волчица застыла в оцепенении, не зная, что делать дальше. Рамси приказал принести вещи, но… но о ноже он и слова не сказал, и она не была уверена в том, можно ли ей было прикасаться к оружию. Нервно сглатывая и убирая руку от ножа, девушка с волнением посмотрела в сторону ведущих в спальню дверей и громко произнесла, слыша, как дрожит её голос:
— Милорд, здесь есть нож… Его вам тоже принести?
Санса, застывшая в напряжении, превратилась вслух и ожидала ответа от мужа, ощущая, как покрывались холодным потом её руки и быстро спадало возбуждение. Она понимала, что поступает правильно, спрашивает разрешение, но все равно не могла избавиться от волнения и переживала, чтобы милорд не стал на нее ругаться из-за того, что ей вообще пришла в голову мысль о том, что ей позволено брать в руки клинок. Раздавшийся же в смежной комнате голос Болтона заставил вздрогнуть её от волнения, однако затем сразу же успокоил её:
— Да, неси сюда. И вина налей мне, пожалуйста.
Разнесшиеся эхом по покоям слова мужчины тут же рассеяли беспокойство Хранительницы Севера и придали ей уверенности, и та, с облегчением осознавая, что приняла правильное решение, недолго думая, опустила поднятую с кушетки вещь обратно, освободив руки для того, чтобы налить Рамси вина. Затем, быстро метнувшись к столу, за которым они сегодня ужинали (хоть Волчица уже и ела сама, однако ни вилок, ни ножей ей не выдавали), взяла в руки открытую бутылку с вином и подобрала со стола кубок. Она выдернула пробку, и стала заворожено наблюдать за тем, как чарка наполнялась бордово-красной жидкостью, казавшейся в полутьме покоев еще темнее и насыщеннее, и с каждой секундой становилась все тяжелее, а бутылка во второй руке — все легче. Когда уже кубок был наполнен и отставлен в сторону, подобравшая пробку Волчица стала ввинчивать ее в горлышко, при этом мельком обегая взором стол. Ничего интересного здесь не лежало, однако, на мгновение задержавшись взглядом голубых глаз на лежащем в тарелке мужа ноже, Санса вздрогнула от плохих воспоминаний и словно вновь ощутила, как языки пламени пожирают кожу на ее ладонях и сводят с ума принесенной с собой болью. Отпечатавшиеся в памяти наказание и слова мужа о том, что она в ближайшее время вообще ничего не возьмет в руки, зазвенели сейчас в голове Волчицы, а их эхо отзывалось в теле легким головокружением, налетевшим буквально на пару секунд, да вдруг появившейся дурнотой, от которой хотелось скорее отвернуться от ножа и сделать вид, будто его здесь и не было. И Санса поступила именно так - быстро перевела взгляд на другое место на столе и сосредоточила внимание на том, что делала руками.
