Пока же Волчица была защищена от мужа своей беременностью, но осознавала, что ее теперешнее состояние было не вечным, и вскоре после рождения ребенка Болтон захочет возлечь и с ней. Или, что еще хуже, пожелает одновременно спать и с женой, и с другими девушками. И чтобы пресечь это поведение и избежать повторения такого в будущем, начинать действовать нужно было уже сейчас: настаивать на своем и требовать от бастарда прекращения подобных вещей. Она не бесчувственная игрушка, которую можно было просто откинуть в сторону и пойти играться с другой, а когда и та надоест — подобрать отброшенную в сторону жену. Этому нужно было положить конец.

○○○○○○○○○○

— Рамси.

Леди Санса замерла на пороге и, встретившись взглядом с обернувшимся к ней Болтоном, вступила в покои. Ни на миг не отрывая холодного решительного взора от наблюдавшего за ней юноши, девушка подошла к столу, у которого сейчас он стоял, и произнесла:

— Я видела, что ты делаешь со служанками.

Болтон чуть приподнял вверх брови и взглянул на жену исподлобья, выжидая, что же она скажет ему дальше. А у Волчицы было предостаточно того, что бы она хотела высказать бастарду, который вел себя сейчас, будто был в правых и повода для недовольства не видел. Еле сдерживая рвущуюся наружу злость, она сказала:

— Ты ведешь себя, как бастард, — Санса заметила, как на долю секунды у ее мужа дернулся уголок губ, а в голубых глазах проскочило что-то нехорошее, однако не испугалась и продолжила говорить: — От отца тебе досталось звание Хранителя Севера, но признания людей у тебя нет. Своим убогим поведением ты позоришь меня не только в глазах других северян и домов, но и в глазах обслуги, — она невольно обратила внимание, как сильно сжал зубы Болтонский бастард и как редко стал мигать, удерживая свой слегка рассредоточенный, не внушающий доверия взгляд на ней. — Если рассчитываешь стать чем-то большим, чем бастардом, так начни для начала вести себя подобающим лорду образом, а не развлекайся со служанками при беременной жене, — девушка перевела дыхание и, выдерживая недобрый взгляд Рамси на себе, добавила с угрозой в голосе: — И чтобы я такого больше не видела. Я понятно изъяснилась?

Волчица с пристальным вниманием наблюдала за мужем, пробуя понять, не перегнула ли палку, и проверяя, насколько далеко ей было позволено зайти. Она специально несколько раз произнесло вслух столь нелюбимое Рамси слово «бастард», чтобы уколоть его самолюбие и ткнуть носом в недостойное поведение. Зло же смотрящий на нее Болтон приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, однако затем помедлил, быстро заморгал глазами и, отведя свой взор на несколько секунд от жены, выдавил из себя:

— Да, я тебя понял. Что-то еще? — проговорил он, лживо улыбаясь Волчице.

И хотя девушка видела его притворство, однако последовавшей после ее слов реакцией осталась довольна и решила пока остановиться на достигнутом.

— Нет, — Санса на мгновение замолчала, подбирая слова, а потом продолжила, смягчая тон и повторяя свою просьбу более простыми словами: — Просто… Просто никого не трогай. И меня тоже.

Рамси пристально посмотрел на нее своими ярко-голубыми глазами, чуть поджал губу и нехотя произнес, соглашаясь с пожеланием:

— Хорошо.

— Хорошо, — вторила ему Санса и, обменявшись напоследок взглядами, покинула рабочий кабинет Болтона, ощущая вкус победы.

Если ей суждено было так и жить дальше в этом доме, то она постарается сделать все зависящее от нее, чтобы облегчить жизнь здесь и себе, и будущему ребенку, который, как никто иной, будет нуждаться в ее защите от безумного отца. А для этого нужно было укрепить свои позиции, заставить Болтона вести себя подобающим образом и заставить его начать брать под контроль свои желания, что практически всегда были сопряжены с болью и страданиями других людей. И первый шаг в этом направлении был сегодня сделан.

○○○○○○○○○○

Похоже, слова дочери Старка возымели воздействие на Болтона, и тот все же прекратил изменять ей со служанками и наносить им раны. По крайней мере, новых порезов или синяков ни у кого из девушек за прошедшую неделю она не обнаружила, да и к ней самой Болтон приставать не смел. И причиной тому была не только просьба Сансы, но и показанное ею на деле нежелание близкого контакта с мужем — она, хоть и не грубила ему и не пыталась его уколоть, но говорила с ним холодно, не подпускала близко к себе: пускай сперва научится себя вести, а уж затем его беременная жена подумает над тем, чтобы позволить к ней прикасаться. К тому же, думала про себя Хранительница Севера, Болтон должен был быть благодарен ей за то, что она спасла ему жизнь и вынашивает его ребенка, от которого не пробует избавиться и которому не пытается ничем навредить. Более того, почувствовав, что она может повлиять на мужа и заставить его прекратить бесчинства, Санса решила начать вести себя с ним жестче и увереннее, стала требовать подобающего поведения и уважения к себе, начала добиваться выполнения ее просьб и пожеланий.

Так, она уже могла выходить к реке не только с Рамси, но и просто в сопровождении гвардейцев, а по ее требованию покоями мужа теперь занималась пожилая служанка, на которую Болтонский бастард, по мнению Волчицы, вряд ли бы покусился. Конечно, он все равно ежедневно пересекался с молодыми девушками, однако даже так Сансе было намного спокойнее. И раз ее муж был падок до чужих юбок, то ей придется впредь держать с ним ухо в остро, не давать спуску и следить за тем, чтобы по замку не только не ходили слухи об изменах лорда своей жене, но и чтобы этот бастард не нажил еще таких же бастардов.

И вот сейчас, спустившись в Великий Чертог на ужин, недовольная предложенной ей сегодня едой Хранительница Севера вяло ковырялась вилкой в жареном окуне и то и дело накалывала на вилку какой-нибудь из кусочков овощей, что затем отправляла в рот и долго жевала, запивая водой, и вновь начинала водить вилкой по тарелке, отыскивая что-нибудь повкуснее. Такое отсутствие аппетита у жены не осталось не замеченным Рамси, что, не выдержав ее нахмуренного вида, спросил:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Санса подняла взгляд на мужа и, глубоко вздохнув, тихо и с легким, практически незаметным раздражением в голосе, ответила:

— Да.

— Тогда почему ты не ешь? — не унимался Болтон.

— Я не хочу рыбу, — произнесла дочь Старка, опуская взгляд к тарелке и с неудовольствием глядя на ее содержимое.

Болтон же отложил в сторону свои приборы, на миг закатил глаза к потолку, а затем, стараясь быть как можно более дружелюбным, проговорил:

— Но ты ведь сама сказала, что тебе надоело мясо, — он указал раскрытой ладонью в сторону тарелки жены и с отразившемся на лице непониманием и легким раздражением продолжил: — Вот рыба. Что не так? — закончил Болтон, разводя в воздухе руками.

Резкий тон мужа был услышан леди Сансой, что, поджав губы, молчаливо потянулась к чарке, отпила из нее воды и лишь только затем ответила Рамси, злясь на его недогадливость и неучтивость:

— Нам уже подавали рыбу вчера вечером.

— Вчера была треска, сегодня — окунь. Чем ты недовольна? — спросил Рамси, перебегая глазами от рыбы в своей тарелке к лицу жены и вопросительно глядя на нее.

Девушка на долю секунды скривила губы и мельком глянула на Болтона, думая про себя о том, почему бастарду было так сложно догадаться, что окунь и треска — всё рыба, и эту рыбу они ели уже второй раз подряд, будто других альтернатив не имелось. Разве нельзя было добавить в ужины разнообразия: сегодня одно, а завтра — другое? Или готовить блюда по-разному? И Волчица, взяв в руки вилку и подковырнув ею рыбу, проговорила, не глядя на мужа:

— Это тоже рыба. К тому же, я не особо люблю окуня, и мне не нравится, как его приготовили.

Озадаченный же и постепенно начинающий сердиться на дочь Старка Болтон забегал глазами из стороны в сторону, а затем, остановившись взглядом на водящей по тарелке вилкой Волчице, на мгновение задумался и немного раздраженно сказал: