— Это я убила своего мужа. Я убила Ким Джу Хвана, — громко и четко произнесла женщина, сжимая кулаки. Снова послышались раскаты грома… Мрачная тень проскользнула по стене, доползла до Тэхена и крепко стиснула ледяными пальцами его горло. По залу пронеслись охи, громкий шепот и удивленные вздохи. Прокуроры переглянулись между собой и не знали, как им реагировать. Они находились в полном замешательстве, как и все присутствующие в зале. Только детектив и адвокаты оставались невозмутимыми. Они догадались обо всем заранее, когда узнали, что в чае были найдены следы снотворного. Они специально никому не рассказали об этом, решив приберечь этот решающий козырь в суде, чтобы снять все обвинения с Тэхена, который сначала покраснел, а потом побелел, превращаясь в перепуганное приведение. — Да, это я сделала. Я не могла больше терпеть все издевательства с его стороны! Каждый день мне приходилось с болью на сердце смотреть, как этот тиран избивает моего сына. Я больше не выдержала, это было последней каплей. Я подсыпала снотворное Тэхену в чай, чтобы он ничего не видел, отвела дочку в детскую, закрыла ее там, а сама схватила нож, и пока мой муж искал очередную бутылку пива, подошла к нему и… и сделала это. Молча, тихо, без лишнего шума.
— Зачем же Вы подставили своего сына? — спросил судья. — Почему не сказали правду раньше? Вы знаете, через что ему пришлось пройти по Вашей вине?
— Я просто испугалась, — женщина закрыла лицо руками, чтобы никто не видел ее слез, громко простонала и резко посмотрела на Тэхена, пугая его еще больше. — Прости меня, прошу! Я не хотела, чтобы ты так страдал, но у меня не было другого выбора! Если бы я созналась в убийстве, что было бы с тобой, с твоей сестрой? Я знала, что с тобой происходит что-то не то! Ты вел себя очень странно, и я понимала, что не могу оставить сестру на тебя. Если бы я…
— И поэтому ты решила подставить меня, сбагрив всю вину на мои плечи… Подсыпала снотворное, чтобы я уснул и ты смогла сделать то, что запланировала. Здорово у тебя получилось! Гениальный план, и ведь не подкопаешься. Все выглядело именно так, как будто я и вправду убил своего отца. Я уже сам поверил в это, повесив на себя этот страшный грех. Ты… ты не представляешь, каково мне было, когда я думал о том, что вонзил нож в тело собственного отца. Теперь понятно, почему ты ни разу не навестила меня. Я тебе не был нужен. Ты решила отправить меня куда подальше, чтобы спокойно жить без обузы в виде больного сына? — Тэхен смотрел на мать красными глазами, полными слез. Все его тело прошибала сильнейшая дрожь, словно его ударяли заряды тока. — Зачем ты так поступила со мной, мама? Я… черт… это так больно, — парень нервно улыбнулся и всхлипнул, вытирая ладонью слезу, которая скатилась по его щеке. — Я не могу ненавидеть тебя, мам, потому что очень люблю, но ты… как ты могла?
Гвен Ли сидела рядом с Тэхеном, опустив голову. Кортни Джексон стояла возле своего стола и глядела себе под ноги. Детектив Купер, упершись обеими руками в трибуну, за которой давал показания, отвернул голову в сторону и старался ни на кого не смотреть. Прокуроры молча сидели за своим столом и внимательно наблюдали за разворачивающейся на их глазах драме. Судья Флетт нахмурился и пару раз кивнул головой, понимая, что с подсудимого автоматически снялись все обвинения. Зато появился новый обвиняемый…
— Почему же Вы решили сознаться в преступлении? — спросил заинтересованно Джордж Вуд.
— Потому что не смогла позволить своему сыну попасть за решетку, — женщина, потерявшая весь жизненный тонус, была похожа на блеклую тень. Когда-то она была опорой и надеждой Тэхена, его теплым лучиком света, к которому он тянулся, будучи ребенком, но теперь самый близкий человек стал для него совершенно чужим. Огонь погас, и вместо него остались холодные угольки. Сердце забилось медленнее, позволяя всепоглощающему равнодушию поселиться в нем. — Я совершила большую ошибку, когда подставила собственного сына, но я не жалею, что убила Джу Хвана. Так больше не могло продолжаться.
— Вы понимаете, что Вам грозит серьезный срок за все то, что Вы наделали? — Кортни взглянула на женщину, где-то глубоко в душе сочувствуя ей.
— Понимаю и готова понести наказание, — женщина кивнула. — Что будет с моей дочерью?
Тэхен бросил взгляд на свою сестру. Девочка сидела на скамейке, прижимая игрушку к своей груди. Ее большие и испуганные глаза смотрели прямо на маму. Она понимала, что происходило нечто нехорошее, но не могла осознать всей глубины сложившейся ситуации. Вот-вот она лишится матери, как только что лишился ее Тэхен. И тут к нему пришла идея.
— Я буду опекуном сестры, — Тэхен медленно, будто теряя силы, встал со стула и глянул сначала на мать, а после перевел взгляд на судью.
— Но Вы безработный, — возразил судья Флетт.
— Это временно. В ближайшем будущем я обязательно найду работу и буду обеспечивать и себя, и сестру. Я ее больше никому не доверю. Не хочу отдавать ее кому-то еще… Пускай она остается со мной.
— Сейчас рано что-либо говорить, но возможность Вашего опекунства над сестрой есть, — судья Флетт кивнул, поднялся со своего места и оглядел всех присутствующих. — С подсудимого снимаются все обвинения в силу чистосердечного признания настоящего преступника, свершившего убийство. Попрошу секретарей указать это в протоколе. Объявляю судебное заседание закрытым!
Над головой Тэхена пролетели десять тысяч ангелов. Они спасли его от страшной участи, от ложных обвинений и сурового наказания, уберегли от мрачного будущего, но вот радости это никакой не принесло. Он обрел долгожданную свободу и жизнь, где его ждало чистое небо над головой, но потерял самую близкую и любимую женщину, которая подарила ему целый мир. Мама, его родная мама, оказалась той, которая так жестоко с ним обошлась. Подставила и едва не загнала за решетку за преступление, которого он не совершал. И все равно он любил ее. Даже сейчас, когда на нее надевали наручники и выводили из зала суда, она все равно оставалась его матерью, которой навсегда отдано его сердце.
Поняв, что их больше ничего не держит, прокуроры со скрежетом покинули зал суда, как и ошарашенные присяжные-заседатели. Джордж Вуд и Пол Макдауэлл мечтали проявить себя, показать, чего они стоили, и засадить Ким Тэхена за решетку по всей строгости закона, но все обернулось далеко не в их пользу. Мужчины поправили костюмы и с видом гордых и самовлюбленных самцов вышли в коридор. Даже в минуту поражения им удалось сохранить невозмутимый вид, дабы не терять собственное достоинство перед всеми остальными.
— Ты теперь свободен, Тэхен, — Гвен опустила ладонь на плечо юноши. — Не знаю, будут ли сейчас уместны мои поздравления, но я рада, что ты избежал тюрьмы.
— Почему вы мне раньше не сказали про снотворное? — спросил Тэхен у детектива Купера и Кортни Джексон, которые подошли к нему.
— Никто об этом не знал, кроме нас. Это был козырь, который мы решили тайно сберечь, — ответила Кортни. — Я была уверена, что это сделала твоя мать, но нам нужно было подтолкнуть ее на признание. Если бы ты узнал, появился бы риск, что что-то может пойти не так.
— А разве этого не случилось? — Тэхен вышел из-за стола, протягивая руки подошедшему охраннику, который снял с него наручники. Парень потер покрасневшие запястья и грустно улыбнулся, глядя вслед матери. Женщина почувствовала на себе взгляд сына и, обернувшись, посмотрела на него в последний раз. Ее губы шептали «Прости», на что Тэхен мысленно ответил: «Все равно я тебя люблю». Об этом говорил его мягкий, но разочарованный взгляд. Когда женщина в компании охраны скрылась в коридоре, парень снова взглянул на Джексон. — В моей жизни все идет не так. С самого рождения вплоть до этого момента.
