Однако многие макроэкономические преобразования, разрушившие прежнюю систему социальных институтов, принесли огромную выгоду олигархическим и чиновничьим кланам, но снизили конкурентоспособность экономики. Результатом такой экономической политики, как справедливо отметил директор Института экономики РАН Р. Гринберг (МК. 26.02.2009), стала «демодернизация в экономической, социальной и культурной сферах. За эти годы утрачено чувство национальной общности, что прежде всего связано с дискредитацией самого понятия «общественный интерес». Следует отметить следующие провалы институциональной политики.
1. Гиперинфляция (в 1992 г. – 2600%) уничтожила оборотные средства предприятий и сбережения населения, сделав невозможным появление массового класса собственников. Она была подстегнута преждевременным введением свободного обмена на СКВ (в Китае он до сих пор не разрешён), что позволило бывшим 14 союзным республикам после введения собственной валюты обменять вышедшие из хождения рубли на доллары с помощью организованной преступности. Отмена контроля над ценами до формирования конкурентного рынка и полноценных субъектов рыночных отношений привела к разорению массы граждан и взвинчиванию монопольных цен.
2. Преждевременное и шоковое введение свободы внешней торговли и оборота капитала, позволившее вывезти до 1 трлн долл. за рубеж и беспрепятственно ввозить спекулятивный капитал. Страны Западной Европы отменили ограничения в этой сфере, лишь обеспечив прочные позиции на мировом рынке, а Китай, Индия, Бразилия не сделали этого до сих пор. Первые миллиардеры сколотили свои состояния, скупая стратегическое сырьё по внутрироссийским, а продавая – по мировым ценам.
Россия стала самой открытой крупной экономикой в мире: доля экспорта в её ВВП в 2010 г. достигла 30% (США – 9, Япония – 14, Китай – 27%). По данным Росфиннадзора, криминальный вывоз капитала с помощью фиктивных сделок и фирм-однодневок вырос в 2008–2010 гг. с 8 до 163 млрд руб. По данным ЦБ (Ведомости, 10.05.2011), в 2008–2011 гг. доля прямых иностранных инвестиций (ПИИ), направленных на строительство новых или реконструкцию действующих предприятий России сократилась с 50 до 20%, 40% ПИИ – российские деньги из офшоров, не приносящие новых технологий и предназначенные для скупки активов, часто непрофильных с целью их последующей перепродажи.
3. Приватизация предприятий тяжёлой индустрии при свободной купле-продаже ваучеров (работники вынуждены были продать их за бесценок, так как не получали вовремя зарплату), заниженной оценке имущества (по балансовой стоимости без учёта инфляции и нематериальных активов) и на базе залоговых аукционов (приближенные к власти лица брали кредит в госбанках, одалживали эти деньги государству, а после заранее предусмотренной задержки в возврате долга присваивали залог) была воспринята как разграбление народного достояния, делающее бессмысленным честное отношение к труду. Прибыльными после повышения мировых цен на сырьё стали лишь компании, приносящие природную ренту. Приборостроение, электроника, инвестиционное машиностроение, создающие наибольший спрос на инновации, практически ликвидированы.
Приватизация и свобода импорта подорвали программу конверсии. Оборонные заводы не могли конкурировать с ТНК на рынке бытовой и другой гражданской техники. В Китае госпредприятия были не приватизированы, а переведены на конкурентные условия работы. Смысл переходного периода заключается в создании новых, а не присвоении уже действующих фирм.
4. Приватизация алкогольной отрасли (в странах Северной Европы торговлю алкоголем ведёт государство) привела к сокращению доли соответствующих доходов в бюджете в 1990–2010 гг. с 26 до 1%. Четверть бюджета оказалась в руках алкобаронов, которые наладили массовое производство неучтённой продукции (в основном в южных республиках) и платят дань террористам и организованной преступности.
5. Свобода открытия фирм (зачастую по утерянным или заимствованным паспортам, без учёта квалификации и опыта учредителей, при минимальном капитале) сделала Россию в 1990-х гг. мировым лидером по числу бирж, банков (более 3 тыс.), авиакомпаний (более 300) и т. д.
По оценке экспертов, кредитование реального сектора ведёт не более 300 банков, причём у самых крупных из них 40% ссудного портфеля приходится на долю десятка заёмщиков, входящих в данную финансовую группу или аффилированных с ней. Остальные банки до 70% валовой прибыли получают за счёт спекуляций ценными бумагами, валютой и т. д., финансирования слияний и поглощений, трансграничных сделок, а не реальных инвестиций. Весьма высок уровень спрэда между ставками, по которым выдаются кредиты и принимаются депозиты.
Спасение «Банка Москвы», выдававшего за счёт средств городского бюджета кредиты липовым офшорным и неконкурентоспособным аффилированным фирмам, обошлось примерно в 1% ВВП. По тем же причинам отозваны лицензии Межпромбанка и т. д. Банки активно участвовали в создании финансовой пирамиды ГКО, которая привела к дефолту 1998 г. По данным ЦБ РФ, в 2011 г. 30 крупнейших банков, в том числе Сбербанк и «Банк Москвы», с помощью кредитования офшоров и т. д. вывели из России 20 млрд долл. капитала. Свобода, не предполагающая ответственности, экономика «быстрых денег», стремление к краткосрочной выгоде стали нормой поведения в экономике.
По оценке Росфинмониторинга, около половины зарегистрированных фирм не ведут реальной хозяйственной деятельности, не платят налогов, не представляют статотчётность и ликвидируются после выполнения 1–2 сделок по фиктивному экспорту (для возмещения НДС) и импорту (для вывоза капитала). Россия списала десятки миллиардов долларов долгов, выданных зарубежным странам без обеспечения, как это считается обязательным в Китае.
6. В России создана монопольная посредническая инфраструктура, получающая основные доходы от импорта техники. В Москве в 2011 г. после организации прямых закупок медтехники её цены снизились в 3–4 раза. Однако научное оборудование до сих пор поступает конечным потребителям по цене, завышенной в 4–5 раз.
Ликвидация системы госзакупок и потребкооперации привела к прекращению товарного производства овощей и фруктов во многих регионах. Частные посредники предлагают цены, не оправдывающие затрат. Россия стала импортёром яблок, моркови и других овощей. В Пермском крае годовой прирост леса составляет 29 млн куб. м, а заготовки – лишь 3,7 млн. Ликвидация системы госзакупок леса и леспромхозов привела к обезлюдению сотен населённых пунктов на севере края. Лес Прикамья вывозят в Турцию, Иран и на Кавказ этнические кланы, связанные с местными властями.
7. Большой ущерб промышленности нанесло создание в России сборочных производств зарубежных ТНК. До 85% телевизоров, холодильников, стиральных машин и другой крупной бытовой техники, половина автомобилей, большая часть тракторов и комбайнов выпускается на заводах, технологические центры которых и производство сложных узлов и деталей размещены за рубежом. Это делает ненужными российскую техническую науку и инженерное образование. Офисный планктон, который готовят экономические и юридические вузы, торгует воздухом в посреднических конторах, а инженеры-разработчики оказываются не у дел и продолжают уезжать за рубеж.
В Китае 100%-ные иностранные компании разрешены лишь при условии 100%-ного экспорта их продукции. Для выхода на внутренний рынок они должны передать местным компаниям интеллектуальную собственность и контрольный пакет акций. Так, компания Lenovo приобрела у IBM производство персональных компьютеров со всеми технологиями, к 2012 г. заняла 13% мирового рынка и рассчитывает в 2014 г. занять лидирующие позиции на рынке России. Другая компания приобрела лицензию на производство жидкокристаллических дисплеев и выпускает их уже под своим брендом, заняв до 1/4 мирового рынка. Построено 13 заводов в Африке, Латинской Америке и других странах, которые не имеют опыта высокотехнологичного производства. В 2012 г. такой завод вводится в Петербурге. Приносящие наибольшую добавленную стоимость НИОКР, дизайн, инжиниринг, управление логистикой будут выполняться в Китае, операторов для конвейера в России найти будет трудно.
